I
Я могла лишь догадываться, какого рода мысли посетили моих сослуживцев, когда мы втроем покинули бар, но если судить по преисполненным искреннего недоумения взглядам, подавляющее большинство вообще не понимало, что происходит. Скорее всего, прямо в этот момент безопасники в режиме реального времени докладывали Греймару ситуацию, и я сомневалась, что рутианин пребывает в восторге от услышанного. Зная начбеза, я была почти уверена, что во избежание дальнейшей дискредитации Космофлота он распорядится безотлагательно принять по отношению к нам самые решительные меры вплоть до принудительного возвращения на звездолет.
Мне еще только предстояло выяснить, как Рэнду удалось добиться от капитана Майкрофта разрешения на поход по «злачным местам» планеты, и почему ригорец так спешил меня увидеть, что даже не стал дожидаться, пока я вернусь из увольнения. О моем намерении дезертировать старпому точно не было известно, и, следовательно, сейчас им двигало вовсе не желание отговорить меня от дерзкого побега. Впрочем, истинная цель появления коммандера Рэнда на Тарго волновала меня постольку поскольку – я буквально задыхалась от счастья, а возможность снова видеть ригорца живым и здоровым сама по себе была пределом моих мечтаний. Недавний эмоциональный всплеск, вылившийся в неуправляемый поток слез, заставил старпома серьезно озаботиться моим психологическим состоянием, и он настойчиво попросил Шрина избавить меня от повышенного внимания со стороны окружающих. Несмотря на продолжительное пребывание в медкапсуле, Рэнд удивительно быстро сориентировался в обстановке и без дополнительных вопросов выразил солидарность с моим стремлением скрыться подальше от любопытных глаз и ушей, а разочарованному моим отказом таргоциату в итоге ничего не оставалось, кроме как сопроводить нас в более уединенное место. Между тем, синекожему наемнику было не занимать оригинальности, а нестандартные методы, похоже, являлись своеобразной визитной карточкой Шрина.
– Это что, публичный дом? – остолбенела я, когда после долгой череды блужданий по этажам и коридорам мы наконец остановились перед наглухо запертой дверью, над которой всеми цветами радуги переливалась весьма красноречивая вывеска откровенно эротического, и я бы даже сказала, порнографического содержания. Свальный грех с участием представителей как минимум десятка разумных видов был изображен до такой степени натуралистично, что я невольно зарделась от стыда, а затем обратила на таргоциата пылающий возмущением взор.
– Зачем так грубо, Альма, ты же дама! – насмешливо пожурил меня Шрин, и острые кончики его удлиненных ушей чуть заметно шевельнулись в знак осуждения. Мне совсем не нравилось, что наемник так фамильярно обращается со мной в присутствии коммандера Рэнда, и я бы с удовольствием одёрнула таргоциата в достаточно жестких выражениях, однако интуиция категорически не советовала мне ссориться со Шрином.
– Капитан Шрин, вы в самом деле считаете, что в этом… заведении мы с энсином Бернович сможем спокойно поговорить? – тактично осведомился ригорец, но в его лязгающем голосе мне отчетливо послышались недоуменные нотки.
В ответ на справедливый вопрос Рэнда наемник обезоруживающе улыбнулся во весь свой лазоревый зубной ряд и с многозначительной ухмылкой сообщил:
– В данных обстоятельствах это лучшее, что я могу вам предложить, коммандер. Существует, конечно, вероятность, что я недооцениваю службу безопасности «Этернума», но думаю, вламываться с оружием в бордель – это перебор даже для Греймара. Поэтому если приватность важна вам больше, чем моральный облик, то вы на правильном пути. Но предупреждаю, завтра о нас будет судачить весь корабль,а когда восстановится связь, и весь Космофлот. Если никого из вас не смущает риск для репутации, прошу следовать за мной.
– Это не кажется мне хорошей идеей, – неодобрительно проскрежетал Рэнд, и по выражению его идеально круглых, сапфировых глаз с лимонно-желтыми треугольниками зрачков и золотистыми прожилками на склерах я без труда поняла, что без крайней на то необходимости ригорец предпочел бы не пересекать грань приличия, – я прекрасно осведомлен о свободных нравах на Тарго, но мы с энсином Бернович в первую очередь офицеры Космофлота, и мне бы не хотелось провоцировать ненужные слухи. Неужели во всей рекреационной зоне не найдется другого тихого места?
– Ну, почему же не найдется, коммандер, всенепременно найдется, и не одно, – подтвердил Шрин, – но я видел, как напряглись ваши безопасники, когда мы уходили из бара. Готов поклясться, что Греймар…Нет, бери выше, сам Майкрофт приказал им быть начеку. Меня не проведешь, Альма, я чувствую, что Майкрофт тебя боится, и мне очень интересно, почему на этом фоне он все-таки отпустил тебя в увольнение. Все так называемые «тихие места» прослушиваются и просматриваются, а Гайсс наверняка снабдила своего любовника кодами удаленного доступа. Но мы на Тарго жестко пресекаем попытки вторжения в частную жизнь, и я вам лично гарантирую, что этот, как выражается Альма, «публичный дом», защищен от шпионских устройств надежнее, чем президентский бункер.
– Черт с вами, бордель так бордель, – обреченно махнула рукой я, – когда еще отрываться на всю катушку, если не в увольнении? Вот только хотелось бы обойтись без неловких встреч с кем-нибудь из членов экипажа, а то у меня есть подозрение, что мысль посетить этот притон разврата пришла в голову не нам одним.
– Тем более, о чем тебе волноваться? Получается, всем можно, а тебе нельзя? – иронично осведомился наемник, краем глаза поймал укоризненный взгляд ригорца и наигранно рассыпался в извинениях, – простите, коммандер, если вас оскорбляют мои скабрезные реплики, но не забывайте, это – Тарго, а не звездолет Космофлота, где все ходят по струнке и не смеют лишний раз раскрыть рта.
– Энсин Бернович, вы уверены, что мы сейчас не совершаем ошибку? – демонстративно проигнорировал саркастичные комментарии Шрина старпом.
– У нас нет другого выхода, сэр, – вздохнула я, – мне так много нужно рассказать вам без свидетелей. Вы даже не представляете, как я рада, что вы нашли меня в баре. Я думала, мы больше никогда не увидимся.
– Боюсь, я вас не понимаю, энсин, – в некоторой растерянности лязгнул Рэнд, – звучит так, будто вы не собирались возвращаться на «Этернум».
– Сэр, я не это имела в виду…, – стушевалась я, лихорадочно соображая, как меня угораздило столь глупо проколоться и боковым зрением наблюдая за реакцией моих спутников. Внешне оба сохраняли завидное хладнокровие, но зигзагообразная линия рта на невозмутимом лице ригорца слегка исказилась, а кончики ушей таргоциата едва уловимо дрогнули, и у меня не возникло ни малейших сложностей в интерпретации этих невербальных сигналов.
