«Скандал в мыльном королевстве! Сигизмунд Кульчицкий, сын и наследник Венцеслава Кульчицкого, владельца концерна «Аврора», оказался маньяком! И не сыном! Настоящий сын господина Кульчицкого – тоже монстр! Два чудовища – кого же выберет отец?!»
Высокий, худощавый… да чего уж там – тощий мужчина лет пятидесяти отложил в сторону газету с кричащими заголовками и откинулся на спинку самого эргономичного из всех эргономичных кресел. Это кресло чутко реагировало на все изменения в положении сидельца и торопливо, сопя от усердия, меняло форму, обеспечивая телу хозяина максимальный комфорт.
Потому что конкретно этому телу без постоянной поддержки было сложно сохранять вертикальное положение.
Вероятно, именно из-за болезненной худобы мужчины. Впрочем, не совсем так: болезненная – это когда кости обтянуты кожей, щедро делясь с окружающими особенностями скелета. А у сидевшего за столом мужчины скелет надежно скрывался под тонким слоем плоти. Причем видно было, что он гибок и опасен, ну, скажем, как королевский питон.
Да и внешне мужчина отдаленно смахивал на рептилию – немного приплюснутая сверху лысая голова, косо срезанный маленький подбородок, узкие, почти незаметные губы. Если бы у него не было бровей и ресниц – сходство стало бы шокирующим. Но брови у мужчины были, и ресницы тоже. Причем очень даже пушистые, прямо девичьи. Надежно скрывающие выражение глаз.
Что являлось серьезным преимуществом владельца ресничек, и не только в бизнесе. Впрочем, сейчас это преимущество мужчине было без надобности – в кабинете он находился один.
– Любопытно, – мужчина снова взял в руки газету и всмотрелся в фотографии, – очень любопытно. Неужели получилось? Они ведь не выживали раньше… Максимум – лет до пятнадцати-шестнадцати дотягивали, и то еле-еле, жалкими бесполезными инвалидами. А этот… Если все это не фотомонтаж, тогда… Нет, рано радоваться, рано. Сначала все следует проверить.
Мужчина нажал кнопку на селекторе. Аппарат, слегка задремавший от тишины, утробно булькнул, икнул, а затем подобострастно осведомился:
– Слушаю, Аскольд Викторович! Чего желаете?
– Вероника, найди Макса. Срочно!
– А чего его искать, он уже минут десять в приемной сидит.
Мужчина со свистом втянул воздух и, еле сдерживаясь, прошипел:
– Поч-ч-чему не пус-с-стила?!
– Но как же… – Секретарша явно почувствовала, мягко говоря, недовольство шефа, и голос тут же завибрировал слезами. – Аскольд Викторович, вы же сами сказали – вас не беспокоить! К тому же к вам Иван Павлович пришел, ему на одиннадцать назначено…
– Макса – ко мне, Петренко пусть ждет! – Мужчина нажал кнопку отбоя и раздраженно выплюнул: – Самка обезьянья!
Дверь без стука распахнулась, и в просторный кабинет с видом на Кремль вошел высокий темноволосый мужчина лет тридцати, неуловимо похожий на хозяина кабинета.
Ростом, телосложением, гибкостью и даже внешностью. Их вполне можно было принять за отца и сына, что вызывало немало сплетен в окружении депутата Государственной думы Аскольда Викторовича Ламина. По документам Макс Шипунов, помощник депутата, не имел никакого отношения – родственного отношения – к господину Ламину. Но внешнее сходство плюс особые, доверительные отношения между депутатом и его помощником являлись постоянной темой для всевозможных домыслов, версий и даже проверок – родственник ведь не может быть помощником депутата!
Но проверки результата не дали, шушукаться за спиной Аскольда Викторовича небезопасно – злопамятность и мстительность господина Ламина были хорошо известны среди коллег и подчиненных, поэтому сплетни плелись вяло. Без особого энтузиазма, так сказать.
Да и в конце-то концов – кому какое дело? Если даже и смастерил себе Ламин когда-то внебрачного сына – всякое бывает. Зато молодец, не бросил, на службу взял, да еще на какую! Помощник депутата Государственной думы – это ого-го-го! Ни фига себе! Ты крут, мужик! И так далее – возможны варианты.
Заветные корочки помощника открывают любые двери.
А статус самого Ламина вообще делал его одним из ценнейших представителей его расы.
Древнейшей, появившейся гораздо раньше человечества, расы рептилоидов. Особей с голубой кровью. По-настоящему голубой.
Цивилизация рептилоидов была достаточно развитой, но малочисленной. И поэтому предотвратить приход новых хозяев планеты – людей – змееподобные не смогли. Хотя старались, очень старались, оставив в легендах и сказках человечества след. Кетцалькоатль у индейцев майя, могучие драконы в Европе и Азии, Змей Горыныч – на Руси.
Боги, демоны, чудовища – особо хороших и светлых воспоминаний о рептилоидах в памяти людской не осталось. Да и откуда им взяться, если на всех континентах сохранились легенды о том, что Змеи требовали отдавать им самых красивых девственниц племени. Или деревни. Или города – в зависимости от места и времени события. И девушки эти больше не возвращались…
Люди считали, что чудище их просто жрет.
Но рептилоиды не ели людей. Их «домашние животные», те сами огромные драконы, которыми запугивали «обезьянье племя», – да, эти жрали. Пока не вымерли. Но сами рептилоиды, внешне отдаленно похожие на людей – рост, телосложение, две руки, две ноги, – хотели только одного.
Выжить. Не дать свое расе исчезнуть.
Потому что жить и развиваться под землей, куда вынуждены были уйти рептилии, задача не из легких. Слишком много сил уходило на поддержание нормальной жизнедеятельности в подземельях. На то, чтобы прятать поселения от заинтересовавшихся земными недрами людей. Отводить их от самых крупных месторождений золота, драгоценных камней, редких металлов, того же урана.
И владеть этими месторождениями. А для того, чтобы владеть официально, приходилось отправлять в «обезьянье племя» представителей своей расы. Самых сильных, самых способных к гипнозу и отводу глаз.
Всем ведь известно, что змеи могут гипнотизировать свою жертву. Рептилоиды тоже владели ментальными способностями, но в разной степени. Самые сильные могли сутками наводить «морок» на окружающих, скрывая свой истинный облик. Змеиную чешуйчатую кожу, глаза с вертикальными зрачками, раздвоенный язык, лишенные бровей и ресниц лица, лысые черепа без ушных раковин.
Чтобы облегчить задачу, вышедшие «в люди» рептилии старались максимально замаскироваться, используя парики, накладные брови и ресницы, линзы с нормальными зрачками. Им оставалось только «показывать» гладкую кожу и нормальный язык. И если вдруг случалось пораниться – голубой цвет крови.
Но таких сильных представителей расы было очень мало, катастрофически мало. И хотя они сумели проникнуть во все отрасли человеческой деятельности, заняв там ключевые посты, хотя давно и прочно подгребли под себя немалую часть природных ресурсов, раса вымирала.
