Тридцать первое декабря 1999 года. Человечество замерло в ожидании большого компьютерного коллапса[1], а меня в этот день занимали совсем другие вопросы. Я поневоле был вынужден вести бесконечные беседы с соседом по больничной палате, заядлым курильщиком 45 лет от роду. Философствовали мы на тему его табачной зависимости: что это – беда или благо.
В больнице я лежал с коллапсом легкого, и в ближайшие часы мне предстояла операция. Я практически не волновался. Как объясняли врачи, с 18-летними юношами нередко случается, что у них как гром среди ясного неба вдруг обнаруживается такой вот «пневмоторакс» – это когда из-за интенсивного роста лопаются легочные пузырьки, и по грудной клетке распространяется воздух, который мешает работе легких и сердца. Мысль не очень-то приятная. Но говорили, мол, штатный случай. Отношение врачей успокаивало, ведь они были в этом опытными специалистами.
Тем не менее спустя несколько недель я все еще лежал в больнице: возникли некоторые проблемы. А когда наконец все, казалось бы, закончилось благополучно и я, «вылеченный», смог выписаться из госпиталя, мой организм не на шутку распоясался: тахикардия, боли в спине, высыпания на коже, головокружение. Уже после выписки все эти «радости» приводили меня в больницу снова и снова. Симптомы возникли внезапно, как это обычно бывает при инфекции. Будто моему организму не хватало какого-то вещества, медиатора, призванного навести порядок в функционировании органов.
Доктора ничего не могли найти: «все без отклонений».
– Ну тогда, возможно, психосоматика, – высказалась на этот счет моя врач.
Великого цифрового коллапса из-за двойки с тремя нулями не случилось. Компьютеры и приборы оказались надежнее, чем мы, люди, о них думали. А моя психика – она что, оказалась переоценена?
Но поскольку тахикардия не отпускала, я все же пошел к специалисту по психосоматике, тем более мои родители считали, что это хорошая идея. Область медицины, именующаяся психосоматической медициной и психотерапией, занимается тем, что происходит на стыке телесных (физических) и душевных (психических) симптомов и болезней.
Возможно, вы тоже иногда замечали, что вам аккуратно намекают, будто вы все себе надумали и ваши недуги просто не могут быть реальными? Я тоже тогда так думал. Врач-психосоматолог выслушала мои жалобы, просмотрела результаты обследований, говоривших, что все в пределах нормы, и выдвинула следующее утверждение:
– У вас могло пропасть чувство уверенности в своем организме, из-за болезни вы стали сомневаться в его надежности.
Я стал объяснять ей, что вполне понимаю: с моим организмом все в порядке; что я пришел с намерением избавиться именно от симптомов. Сегодня я вижу, что это было абсолютно типичное понимание. Так уж устроена наша психика – нам просто необходимо считать, что все под контролем. Но вот только дело в том, что психика – это не запрограммированная система, которая гарантированно перескочит с 1999-го на 2000-й.
Первое, что предложила врач, – по возможности приобретать новый опыт. Это должно сработать, если я действительно потерял веру в надежность своего организма и моя тахикардия – следствие вытесняемого страха. Мне нужно самостоятельно создавать ощущение надежности. Прозвучало это действительно в стиле «психо»: мне предстояло задумывать небольшие действия, а затем с основательной точностью претворять их в жизнь. Суть в том, чтобы снова обрести уверенность в своем организме. Так что я поставил обратно на полку только что заказанные книги по пульмонологии – те, что о лечении болезней легких, – и сконцентрировался на договоренностях с самим собой, а также на том, чтобы этим договоренностям следовать.
Со временем симптомы, от которых я так долго не мог избавиться, действительно отступили, ситуация стала более сносной. И тогда я на самом деле понял, что с тех пор, как у меня схлопнулись легкие, мысль о ненадежности собственного организма действительно подспудно напрягала меня. И еще я понял, что чувства безопасности не достичь приемом лекарств или бесконечными УЗИ.
В 2000 году мой интерес к новомодным в то время компьютерным мозгам, именовавшимся «Pentium III»[2], сменился интересом к психосоматике – тогда еще новой и таившей в себе много загадок области медицины. Я начал изучать медицину и впоследствии получил образование по специальности «врач-психосоматолог». Многое, что я смог узнать в ходе обучения, настолько применимо в повседневной жизни и настолько важно, что теперь я хочу приобщить к этим знаниям и вас. Я считаю, что осознание взаимосвязи между телом и душой может стать для вас фактором, способным кардинально изменить вашу жизнь. Если сегодня вы испытываете симптомы, в какой-то степени связанные с психикой, то их пусковой механизм может находиться в далеком прошлом. И все же его стоит найти, поскольку ваши нынешние поведенческие шаблоны можно изменить здесь и сейчас, и это пойдет во благо вам и вашему здоровью.
Психосоматические симптомы время от времени бывают у каждого. Они могут долгое время не мешать, а потом выйти из-под контроля. В течение нескольких лет я повышал свою квалификацию в области терапевтической медицины и острой психосоматики, а с 2011 года работаю в крупном Берлинском институте психосоматики и психотерапии. Я принимаю пациентов, провожу исследования, индивидуальную терапию и групповые занятия и благодаря этому опыту знаю, что такое психосоматическая драма с долгой медицинской предысторией. Нередко лавина начинается с камешка, который покатился, когда возник какой-то до сих пор не распознанный страх. Причиной могла стать социальная изоляция, оскорбление или чувство стыда. К неподтверждаемым доказательной медициной симптомам
