Томас Тессьер - Фантом. Последние штрихи

Ребенок лучше всех слышит то, что происходит в темноте. Он может бодрствовать или спать, его сознание может блуждать по сонному серому пейзажу между этими состояниями, но слух всегда улавливает то, что творится на темной стороне дня. Ребенку не обязательно понимать то, что он слышит: события обладают тайным смыслом за пределами царства простых слов. Не стоит объяснять, кто такой Песочный Человек, когда он все еще рядом, только и ждет, чтобы убить тебя, засыпав глаза, уши, нос и рот песком.

Неду Ковингтону еще не было и пяти. Он лежал в своей постели, почти уснув, но услышал звуки, доносящиеся из-за двери спальни. Шаги по коридору. Ноги босые. Приближаются. Но с ними что-то не так. По их нерешительности мальчик понял, что это не мама или папа идут в ванную. Нед повернулся к окну, но не почувствовал свет сквозь сжатые веки. Значит, утро еще не настало.

В коридоре раздался странный стук, словно человек за дверью не был знаком с планировкой дома и в темноте наткнулся на стену. Потом наступила тишина. Нед попытался проснуться. Это точно не мама или папа, они так себя не ведут. Ему был знаком каждый их звук, он знал, как они ходят, вес их шагов. То, что он сейчас слышал, звучало совершенно по-другому. Может, кто-то вломился в дом, плохой человек или, того хуже, ночное чудовище? С родителями все хорошо, или их трупы уже лежат в спальне? Почему отец не проснулся и ничего не предпринял?

Нед хотел выбраться из кровати и побежать как можно быстрее в спальню родителей, но та находилась в конце коридора, и ему пришлось бы столкнуться с тем, кто там находился. Можно было закричать, но нет, тогда бы чужак его обнаружил. И, кроме того, мама и папа могут его не услышать или не успеть ничего сделать. Лучше всего спрятаться под одеялом и надеяться, что все это пройдет вместе с ночью.

В своей постели Нед чувствовал себя в безопасности, но оставалась одна проблема.

Укрывшись под одеялом, он не мог ничего видеть. По ночам дверь в его комнату всегда была приоткрыта на пару сантиметров, чтобы никто и ничто не могло застать Неда врасплох. Много раз он аккуратно разбрасывал игрушки по полу, чтобы сделать таким образом идеальную сигнализацию, но отец всегда заставлял убрать их перед тем, как идти спать. Предпринимать что-то было уже слишком поздно. Но Нед чувствовал себя в относительной безопасности в своем убежище, несмотря на его недостатки.

Он знал, что из этой ситуации есть только один выход. Нельзя шевелиться. Нужно спрятаться под одеяло и не двигаться. Тогда останешься невредимым. И, хотя ему хватило ума никогда это не проверять, Нед знал, что если нарушить это правило и встать, или всего лишь высунуться из-под одеяла, тогда наверняка кто-то или что-то ужасное окажется в комнате и набросится на тебя, и уже ничто в мире не сможет тебя спасти. А если ты невовремя высунешь руку, чтобы проверить воздух, ее могут отрезать или превратить в камень.

Звук был совсем рядом, Нед был уверен, что прямо за дверью. Он хотел заткнуть уши, но даже это движение казалось слишком рискованным. Нельзя шевелиться. Это был звук дыхания, но в нем не было ничего нормального. Кто-то отчаянно пытался вдохнуть ртом, но его дыхательные пути были забиты паутиной или песком – вот что слышал Нед. Он хотел закричать так громко, чтобы окно распахнулось, и свежий ветер унес все это прочь, но сейчас важнее всего было лежать тихо и бездвижно.

Вот. Оно прошло мимо его комнаты. Несколько секунд спустя Нед услышал перемену в звуке. Босые ноги зашли в ванную комнату. Тяжелый глухой стук означал, что кто-то сел, даже почти упал на сиденье унитаза. Нед подумал, что, может быть, это все-таки кто-то из родителей. Он резко сел в кровати; на мгновение все демоны растаяли в воздухе. Ужасный звук не смолкал, и потом Нед услышал короткий механический щелчок, за которым последовало тихое шипение. Конечно, это же мамино лекарство. Он много раз видел, как она пользуется ингалятором, и, хотя понятия не имел, для чего он нужен, мог с легкостью узнать этот звук. Но неужели это – его мама? Он никогда раньше не слышал, чтобы она так дышала.

Нед выбрался из кровати и подошел к двери. Выглянул в щель. Дверь в ванную комнату была широко открыта. Пока глаза привыкали к темноте, он смутно различал очертания фигуры матери на унитазе. Белая ночная сорочка придавала ей форму в темноте. Сперва Нед почувствовал облегчение от мысли, что в их доме не было никакого призрака или ночного чудовища, но потом в его сознании пробудился другой смутный страх. Почему его мама сидит там вот так? Ее голова упала на грудь, и волосы, словно занавес, закрывали ее лицо. Что-то не так. Она уснула? Она не издавала звуков, которые можно услышать, когда люди пользуются туалетом. Она вообще не издавала никаких звуков. Нед осознал, что даже ужасное дыхание прекратилось. Он весь дрожал, и ему казалось, что ноги приклеились к полу. Ужас другой природы начал заполнять его изнутри.

Рука его матери расслабилась, и ингалятор со стуком покатился по плиточному полу. Этот звук показался Неду очень громким, и он вздрогнул. Что-то внутри него пыталось заставить его пошевелиться, побежать к маме и сделать для нее все, что только можно, но он не мог сдвинуться с места. Кости превратились в крепко приваренные друг к другу железные прутья, и он мог лишь стоять там, неподвижный, словно огородное пугало.

Потом его мать соскользнула с унитаза и рухнула на пол с таким грохотом, словно задрожали стены. Этот звук отпечатался в мозгу Неда бездонным громом. И тут резко зажегся свет, словно взрыв, и боль пронзила его глаза.

Появился отец, в одних трусах. Но Нед продолжал смотреть на мать. Ее глаза были полуоткрыты, но казались подернутыми какой-то дымкой, как окно машины зимой. Щеки окрасились в невероятно белый цвет, и губы… ее губы сделались синими, а потом лиловыми, прямо у него на глазах. «Она превращается в призрака», – подумал Нед, и вправду ожидая, что через несколько секунд она улетит от них навсегда.