Археологическая разведка плато Адрара завершена. Оставался день, чтобы упаковать самые важные находки и оформить археологическую карту местности.
Вскормленные звёздами, высоко в небе под хрустальной сферой раскрыли бутоны чёрные цветы ночи. Тьма быстро опускалась на застывшую в ожидании пустыню. Участники экспедиции расположились вокруг неяркого пламени. Анна Василевская посмотрела на консервную банку с горящим маслом и вздохнула. Прошло два года после окончания аспирантуры, но этот поход в пески для неё уже третий и самый интригующий. Продолжать работы в центральном районе Сахары будут другие. Анне хотелось остаться, но она как руководитель обязана сама доложить о результатах исследований.
– Итак, Анна Казимировна, – бодро сказал Александр Воеводенко, «летописец» группы, – завтра прощаемся с драгоценной вашему сердцу пустыней…
Александр сопровождал Анну во всех её экспедициях. Истинную причину устойчивого интереса страстного любителя фотографии и документального кино к загадкам истории знали. Воеводенко побулькал термосом и, прижав к груди, сказал:
– Осталось дождаться Галактионыча. Потом торжественный ужин и на покой. Куда он запропастился?
– Вы бы, рыцари термоса и покоя, подумали, как завтра обойтись без рабочих. Наши берберы исчезли сразу после завтрака и больше не вернутся, а дел у нас ещё много! – озабоченно проговорила Анна.
Шорох щебня со стороны палаток вспугнул молчание. Острый луч фонаря скользнул по причудливо изогнутым веткам баобаба, и к костру подошел Рустан Галактионович, специалист по этнографии Северной Африки и переводчик экспедиции. Василий Гольцов тотчас расстелил рядом с собой шкуру. Этнограф присел на овчину и, покосившись на Александра, обнявшего термос, тихо произнес:
– Не вы распугали берберов? Кочевники сегодня сменили стоянку, и этому виной мы.
– А я гадаю, куда пропали рабочие. Странно, почему они не предупредили? Ведь я им не успела заплатить за последнюю неделю, – Анна Казимировна вопросительно посмотрела на этнографа. – Где их искать?
– А чего их искать? Нужны деньги, пусть сами идут, – отозвался шофер Василий, которого, по мнению начальницы, общие проблемы экспедиции интересовали больше, чем техническое состояние разбитого грузовика.
– Я вот часто задумываюсь над тем, как плохо мы знаем прошлое, – заговорил Рустан Галактионович, – Во многом, конечно, потому, что пращуров не отягощали мысли о том, как сохранить для нас сведения о событиях. Но из преданий и легенд, оставшихся от прошлых поколений, доносятся отзвуки былого. И, можно сказать, время повенчалось с историей и заперло её на женской половине дома. Так поступали в восточных семьях в прошлом. Взгляд чужого мужчины не должен касаться лица жены. Но мы-то для истории не чужие, мы можем и хотим видеть её лицо.
Рустан Галактионович выключил фонарь, закурил и продолжил:
– Попробуйте-ка представить себя без детства, юности, без мечты. Что останется? Я старше каждого из вас и, возможно, острее чувствую, как прошлое манит к себе.
Василий оглянулся на Александра, задумчиво смотревшего на тёмно-бронзовый наконечник стрелы в руках начальницы экспедиции, и воспользовался паузой:
– Наконец я понял, чем объяснить привязанность к археологии нашего знаменитого оператора. Он почувствовал зов чужой жены…
– Ценю юмор, – улыбнулся Рустан Галактионович, – Отношение к истории как лакмусовая бумажка. Я его называю критерием разумности. Помните вчерашнюю находку Анны Казимировны? Километрах в тридцати от дороги колесниц?
– Десять скелетов в полном боевом вооружении? И верблюды… Бронзовая культура? – напомнил молчавший до сих пор Борис Владимирович, археолог и знаток ушедшего искусства Чёрного континента.
– Да, да, Борис Владимирович! То, что нас так обрадовало, испугало наших друзей-кочевников, – сказала Анна, – Места эти в далекие времена принадлежали бафурам. Загадочному народу, который давным-давно исчез под натиском арабов с севера. Всё связанное с ними окутано необъяснимым страхом. Точнее, ужасом.
– Обнаруженное нами погребение в истории племени лемтуна связывается с бафурами, – добавил Рустан Галактионович, – Это я узнал сегодня от шейха племени. Кстати, рабочие, помогавшие нам, говорили, что Лахбиб потомок Пророка и обладает барака – святой благодатью. Якобы способен творить чудеса, в том числе убивать неугодных Аллаху на расстоянии без оружия. Святой шейх заметил, что подобные способности имели древние бафуры. Возможно, корни генеалогического древа шейха восходят к этому народу. И Пророк ни при чём.
– И вы верите в эту мистику? – возмущенно спросил Александр, непоколебимо считавший истиной только то, что можно увидеть глазами и снять на фотовидеокамеру.
Рустан Галактионович улыбнулся:
– Не спешите с выводами, молодой человек. Вы бы посмотрели, как он сегодня передо мной появился. Ночью в песках ящерицу слышно за сотню шагов, а тут никакого шума, словно шейх – тень самого Пророка. Подошёл совсем неслышно.
Он поднял огонь и поднёс к погасшей сигарете.
– Да, кстати о мистике, – выступил вперед Василий, – Я где-то читал или от кого-то на базе слышал о фее. Будто бродит по здешним барханам вечно молодая девушка божественной красоты. Одета она в необычную голубую тунику с длинными широкими рукавами. Фея всемогущая и очень добрая. Появляется она там, где нужно помочь несчастным влюблённым.
Василий с театральным вздохом обнял нахмурившегося Александра.
– Что ещё, Рустан Галактионович, сообщил вам невероятный и загадочный шейх? – спросила Анна, будто и не обратив внимания на слова Гольцова.
Банка с огнём вернулась на место. Бледные оранжевые тени пробежали по лицам и одежде людей. В неверном свете группа приобрела вид измученных долгим переходом арабов-кочевников, наконец добравшихся до колодца.
– Вас, конечно, прежде всего интересует причина дезертирства рабочих. Час назад шейх Лахбиб поведал мне легенду своего племени. Легенда оказалась столь интересной, что я записал. Итак, слушайте, – Рустан Галактионович включил диктофон и сложил по-восточному на груди руки, – Отвечать вам будет сам шейх. Безусловно, я буду синхронно переводить.
«Это случилось в те далёкие времена, когда Адрар ещё не стал для арабов родиной. Говорят, что у жителя пустыни нет отечества в привычном, традиционном для европейца понимании. Но кочевник всегда относился к барханам с большей любовью, чем белый человек к своим лесам и рекам. В далёкое время воины лемтуна захватили на дороге богатый караван, шедший с юга. Много пудов золота и слоновой кости бросили воины к ногам вождя и его любимой дочери Амриты. Они побили всех, кто сопровождал караван, но сохранили жизнь одному из тех, кто сопровождал ценный груз к северному морю. Это был раб. Его не заковали в колодки: куда он убежит в пустыне?!
