Часть 1. Кататония. Глава 1. Смерть во спасение
Морок опасно покачнулся и упёрся ладонью в стену, опустив растерянный взгляд на Леру.
– Денис? Ты меня слышишь?..
По его лицу и волосам текла ярко-алая кровь. Тонкие струйки сливались друг с другом чуть ниже уха и продолжали свой путь по щетине и шее.
– Я…
Его окончательно повело, и Лера под тяжестью мужского тела сама непременно упала бы, но позади Дениса внезапно возник подхвативший его Макс. Пики на всхлипе сползла спиной по стене и тупо уставилась на Андрея.
Его лицо было белее, чем пачка офисной бумаги. Давыдов-младший продолжал стоять в той же позе и смотреть на лежавшую на полу Злату. Рыжая была ещё жива, но под ней быстро расползалась вязкая лужа крови, а пробитое лёгкое не давало сделать вдох. Наконец Фенрир шагнул к своей поверженной девушке и еле слышно прошептал:
– Зачем?
Из сверкающих ярко-изумрудных глаз к вискам скользили слёзы. Бледные губы Златы дёрнулись, будто она хотела ответить Андрею, но бунтарский взгляд внезапно потух, а изо рта потекла кровь.
– Что здесь… – уложив раненого Морока на пол, Макс вскочил и непонимающе смотрел на всех присутствующих. – Кто стрелял? Почему твоя… Господи…
Фенрира будто что-то подкосило. Упав на колени прямо в вязкую лужу, он несколько секунд дрожащими пальцами перебирал блестящие медные пружинки локонов Златы, потом коснулся её приоткрытых губ и, издав утробный, полный дикой боли стон, опустил её тонкие веки. Уткнувшись лбом в неподвижную грудь рыжей, Андрей судорожно втянул ртом воздух, но его солнечное сплетение будто под завязку забили осколками стекла, а сердце подвергли шоковой заморозке, лишив малейшего шанса шевельнуться. Он беспомощно сминал в кулаке край её футболки, всё сильнее пачкаясь в крови и отчаянно покачиваясь из стороны в сторону. В нос бил пьянящий лёгкий запах сладковатой туалетной воды, а нежная кожа под пальцами ещё была обнадёживающе тёплой, но оставалась лишь безжизненным миражом.
– Зачем…
– …ведь он сам требовал, чтобы я сюда приехал! Чего за… Ого… – хриплый голос Черномора оборвался, когда он стремительной походкой шагнул в кабинет и замер при виде странной сцены.
– Что случилось? – Сатир, забыв о своей манере обличать в сарказм всё вокруг, тоже на несколько секунд потерял дар речи.
Позади мужчин быстро увеличивалась толпа «фениксов», услышавших выстрелы.
– Денис! – Лера очнулась и, глотая слёзы, метнулась к Мороку. – Пожалуйста, нет… – дрожащими ладонями она водила по его лицу, не понимая, как всё так стремительно случилось. – В госпиталь… Нужно срочно отвезти его! Нет!!! Вертолёт! Максим! Слышишь?!
Но Давыдов-старший в это мгновение, постепенно осознавая цепь событий, оторопело смотрел на сына, не слыша никого вокруг.
– Так вы её всё-таки того…? – Матвей растерянно провёл ладонью по шее. – Или что… Кто-нибудь, объясните.
– Козявка, – пробормотал Морок. – Что-то мне… нехорошо… Она в меня выстре… – серо-синие глаза один за другим закатились.
– Денис!!! Нет!!!
– Вертолёт готов. Хер ли вы тут топчитесь все?! Ну-ка разошлись, гоблины, мать вашу! – грозно рыча, Ларионов пробрался в кабинет. – Хорош тупить! Каждая минута на счету! Быстро-быстро!!! – он пихнул в спины Черномора, Сатира и ещё парочку парней. – Взяли и вперёд!
– Денис… Не надо… Только не ты… – Лера, скинув с ног шпильки, аккуратно придерживала его голову на пути к лифту. – Не смей… Не смей меня бросать!!!
– Лерыч, не ори, – процедил Костя. – Рана по касательной.
– Откуда ты знаешь?!
– Иначе бы черепушку к херам разнесло, – кивнул Григорьев. – У него сосуды задеты. Мясцо. Ну, может треснуло малость. Не мёртвый он.
– Заткнулись все! – рявкнул О́дин.
Поднявшись на крышу, они торопливо двинулись в сторону вертолёта.
– Я с ним… – Лера уже занесла босую ногу, но Черномор поймал её за локоть:
– Нет. Нас ждут.
– Плевать!!!
– Лера, в себя приди!!! – он дёрнул её на себя. – Тебе проблем мало?! Федотов их с лёгкостью добавит!
– Я не могу… Я…
– Я полечу, – Сатир забрался внутрь. – Буду держать вас в курсе. Катитесь в министерство.
– Нормально всё с ним будет. Поехали.
Чёрный вертолёт легко оттолкнулся от поверхности крыши и невесомой пушинкой взмыл в небо. Волосы Леры разметались от мощных потоков воздуха. Не отрывая взгляда от стальной птицы, она глотала слёзы, ощущая, как на обеих ладонях, стягивая кожу, засыхала кровь Морока.
* * *
– Сынок, – Макс, присев рядом с Андреем, приобнял его за плечи. – Как так вышло?
– Она пришла отомстить, – мёртвым голосом ответил Фенрир. – Она дочь Падре… И я думал, что смог переломить её ненависть. Но я ошибся…
Давыдова-старшего разрывали на части желание узнать историю целиком и отцовское сочувствие к сыну, сделавшему ужасный, но правильный выбор. Решив, что первое вполне ждёт, он убрал пистолет Андрея подальше и помог ему сесть, а сам накрыл тело Златы принесённым кем-то из парней большим чёрным пакетом.
– Ты сильно любил её?
Фенрир горько скривился и молча достал из кармана джинсов кольцо. Макс узнал украшение матери, и его передёрнуло от резкого осознания масштаба беды.
– Даже так…
Запрокинув голову, Андрей бессмысленно уставился в потолок, но откуда-то из мутных полузабытых мыслей вдруг всплыли слова Леры, ставшие для него пророчеством. Или проклятием?..
«Ты разучишься дышать, улыбаться и спокойно спать по ночам. Ты почувствуешь себя живым лишь наполовину. Ты будешь каждый день искать её в толпе. Тебе всюду будет мерещиться её голос, запах, силуэт. И вся твоя жизнь превратится в нескончаемую пытку воспоминаниями, обрывками снов и ненавистью к себе за то, что ты жив, а она – нет…»
– Теперь я настоящий «феникс»?
– Что? – Макс заметил входящий звонок и с сомнением сбросил его.
– Вы же все прокляты в своём одиночестве. Теперь и я?
– Что за глупости? Мы не прокляты.
– Ну да…
Морщась от боли в плече, трясущимися руками Фенрир достал пачку сигарет, кое-как выудил одну, выронив за ней ещё парочку, потом долго сражался с зажигалкой. Давыдов-старший хотел было сказать, что в аудитории сработает пожарная сигнализация, но потом смиренно махнул рукой и выключил датчики. Комната наполнялась тошнотворным коктейлем из запахов крови, гари и табака, но ни отец, ни сын даже не морщились.
К потолку, плавно извиваясь, поднимались белёсые клубы дыма. Андрей рассматривал их, не замечая, как по его щекам потекли слёзы. Джинсы на коленях задубели, и он бессмысленно ковырял их коротким ногтем.
