Год назад
Старалась не подглядывать за мужчиной, с яростью взирающего в сторону окна и недовольного тем, что вынужден был остановиться в гостинице, потому что я пробила ножом все четыре колеса его черного внедорожника. Закусила губу, сдерживая счастливую улыбку. Не передать словами, с каким удовольствием я это делала. Но вот совсем не ожидала натолкнуться на него, когда закончила свое дело. Думала, прямо там уничтожит самым изощренным способом, а он лишь грубо дернул на себя, вдавливая в свое рельефное тело, и, схватив за волосы, до боли дергая их, процедил в лицо:
– Еще раз так сделаешь – убью. Мне поручено тебя доставить, но не уточнялось, живую или мертвую.
Ненавидела его. Как же я его ненавидела. Робот. Безжалостный и неуправляемый. Больное, агрессивное животное.
И теперь мы вынуждены были остановиться в двухкомнатном номере гостиницы, на что я очень рассчитывала, планируя вновь попытаться сбежать. Конечно, большинство моих действий спонтанны и нелогичны, ведь я действую по наитию, но иногда это приносит свои плюсы.
Сглотнула и с нежностью посмотрела на свою доченьку со светлыми кудряшками. Совсем маленькая, беззащитная, но видевшая уже столько горя. И все по моей вине. Только по моей.
Закрыла глаза, на секунду вспоминая, что пережила за то время, когда Высоков ежедневно вбивал в меня информацию, что после родов я помутилась рассудком и пытаюсь убить свою дочь. Затрясло. Никогда не думала, что могу быть втянута в жестокую игру, которую досконально продумал вероломный игрок, за что и поплатилась. Розовые очки безжалостно разлетелись на осколки, когда узнала всю правду о том, кого считала мужем.
Мужем… Надо же быть такой наивной дурехой. Сейчас так мерзко вспоминать об этом, а раньше я старалась понять и принять, что мужчина просто не признает штампов в паспорте. И кто не признает? Высоков Владимир Андреевич? Человек, который владеет сетью клубов в разных городах. Предприниматель до мозга костей.
Смешно…
Но это сейчас, а тогда было жутко и страшно. Предательство, обвинение в краже ребенка, психиатрическая больница – буквально растоптали меня, но я смогла сбежать и выкрасть свою дочь. Даже не понимала, как я это сделала – будто в тумане, действовала безрассудно, на ощупь, преследуя одну цель – забрать свою девочку.
Ровно два года нас никто не мог найти. Я истратила большую часть денег, которые остались мне после смерти любимой тети, чтобы оказаться там, где не станут искать. Постоянные переезды дали результат и мы наконец-то затерялись в маленькой деревеньке, где к нам отнеслись с добром. Дряхлая лачужка на окраине поселка, заросшая высокой травой, теплая печь в одной комнатушке – скромно и так спокойно. Я жила со своей малышкой и радовалась каждому мгновению.
А потом я увидела ЕГО на пороге своего убежища… Не передать моего ужаса в тот момент. В глазах сурового мужчины плескалось безумие, жажда, ярость, гнев – он представлял собой САМЫЙ НАСТОЯЩИЙ КОШМАР. Было бесполезно бороться, но я пыталась. Отказывалась верить, что наше счастье закончилось. И все по вине Ферзя – жестокого человека без сердца.
Все время в пути я постоянно пыталась сбежать, действуя импульсивно, не желая слушать угрозы. Но ему… словно это и нужно было. Он как зверь с ухмылкой на хищном лице следовал за мной и всегда находил. ВСЕГДА.
Два дня ада. Сегодня утром он остался с дочкой, а я попросилась в туалет, вылезла через окно и пробила все колеса джипа, а первое прорезала так, что не подлежало ремонту.
Прекрасно знала, что он на пределе, но не могла просто так сдаться. Не позволяла себе впадать в уныние, когда на кону – моя дочь. Была в отчаянии и готова на все, чтобы скрыться от наемника. Ведь если вновь попадусь в лапы Высокова, он убьет меня. Зачем кому-то знать, что богатый, уважаемый всеми человек использовал наивную дуреху, безжалостно искалечив ей жизнь? Иначе не скажешь. Я поверила в волшебную сказку, а потом, когда подарила мужчине маленькую дочь, он решил избавиться от меня, обвинив в похищении Алены, чтобы привезти ребенка домой законной жене.
Схватилась за тонкое платье, стягивая ткань подола, даже не представляя, как могла так наивно верить, что даже не попросила свидетельство о рождении дочери. Но разве когда любишь, можно не доверять?
Мысль о том, что я сама во всем виновата, сводила с ума, но вместе с тем во мне вновь рвалась наружу только одна цель – убежать и спрятаться. И ради этого я была готова абсолютно на все. Все. Неважно что именно. Эти два года я была счастлива и хотела дальше быть со своей девочкой. Ради нее я готова ломать себя, только бы не допустить того, чтобы она досталась Высокову и его бесплодной жене.
Горько усмехнулась, не сдерживая слезы. Странно, раньше я бы и шагу не сделала, чтобы помочь себе, до последнего надеясь на чудо, а тогда… когда Высоков убеждал, что я душу свою дочь подушкой, тыкая пальцем в камеры, когда узнала правду и оказалась в психиатрической больнице, будто сорвалась. Мозг прекращал лихорадочно работать только тогда, когда меня пичкали таблетками, успокаивали уколами, и я совсем ничего не понимала.
Мысли прервались, когда опасный мужчина с ежиком на голове, облаченный в белоснежную футболку, обтягивающую его рельефное тело, и черные джинсы, достал пачку сигарет из кармана и пошел на балкон. Проводила его ненавидящим взглядом, надеясь, что задохнется от дыма, и повернулась к дочери, заботливо укрыв одеялом.
Сейчас, когда его не было, решила сходить в ванную комнату, вспоминая, что когда Ферзь снял этот номер, и я пошла в туалет, то за стиральной машинкой увидела стеклянную бутылку из-под шампанского. Может… В голове кружило множество безрассудных мыслей. Совершенно не знала, что хочу, но когда увидела ее, подумала, что это единственный мой шанс сбежать.
Оказавшись в серой комнатке, где пахло сыростью, провела рукой по хлипкой двери, отметив, что Ферзь ее сломает одним ударом. Подозревала, что мужчина получал удовольствие, когда крушил и ломал все, что встречалось на его пути. Подошла к машинке и подняла пустую бутылку, сжимая в руках. Мысль, что я могу ударить человека, ужаснула, но потом вспомнила, что он не просто так здесь нас охраняет, а наемник, которому платят, чтобы привез нас, и отбросила глупые страхи в сторону.
Закрыла глаза, надеясь, что мне хватит сил. Заметив вчера, как он хищно сканировал мое тело, когда вышла из ванной, после того как устроила ему гонки по грязи в дождь, подумала, что могла бы соблазнить. Жаль, что не умею и не представляю как, но разве это у нас не в крови, как говорила моя старшая сестра?
В своем успехе я сомневалась. Он же бешеный и ему на все плевать, а женщина для такого зверя нечто вроде закуски. Но его яростные грязные взгляды давали надежду.
