1. Глава 1.
— О, боже! Да! Да!
Эта дамочка стонет и завывает так, словно мизинцем об угол дивана ударилась, но почему-то не против повторить этот манёвр. Я могу только догадываться, что с ней вытворяет тот сногсшибательный самец, которого я видела всего дважды и оба раза мельком. Впервые — при входе в гостиничный комплекс, когда он уверенной агрессивной походкой прошествовал от своего «Гелика» к парадным дверям, не обратив ни малейшего внимания ни на швейцара с учтивой улыбочкой, ни на меня с глазами по пять копеек. Второй раз произошёл примерно пять минут назад. Я едва успела сообразить, что в номер вламывается в порыве страсти неистовая сладкая парочка, и кинулась к шкафу.
— Ещё, любимый! Ещё! Не останавливайся!
Что ж она так воет?! Неприлично даже как-то…
Я, конечно, понимаю, что они не в курсе моего присутствия. Но, боюсь, все соседи по этажу уже стали невольными слушателями этого аудиоспектакля в исполнении губастой шаблонной блондинки.
Кстати, её я тоже вроде припомнила. И такое ощущение, что блондинка эта изначально находилась в компании совсем другого мужчины.
— О! О! О-о! Ромочка-а-а!..
Да, точно. Сногсшибательного самца зовут Роман Елизаров. И он какой-то «крутой» — мне так Ритка шепнула на ушко. Что в нём в «крутого», я лично понятия не имею, но полагаю, стонущая блондинка с Риткой бы согласилась.
— Как же хорошо! Ты лучший!
По-моему, она уже переигрывает. Ну, правда. Возможно, не мне судить, потому что я вообще не очень представляю, что происходит между мальчиками и девочками в такие моменты…
Нет, я училась в школе! И училась хорошо! Даже отлично училась! Но почему-то в жизни мне это пока не очень-то помогало. С момента получения аттестата до момента, когда я очутилась в шкафу гостиничного номера, где в полуметре на кровати творилось чёрти что, прошло не так уж много времени. Однако я уже успела практически опустить руки, разочароваться в жизни и в качестве апогея ужаса вляпаться в этот жуткий конфуз.
Нужно как-то выбираться. Думай, Люся, думай…
Протрещал мой мобильный.
Блин-блин-блин-блин!.. Вроде не услышали?.. Точно не услышали. Им там не до чего сейчас. Кровать так тарахтит, что того и гляди треснет пополам. Интересно, такое уже случалось с гостями отеля? Или эти — настолько выдающиеся?
Я аккуратно вытащила телефон и убрала вибрацию, но успела заметить, что пришедшее сообщение было из рабочего чата. Катя, наша администраторша и старшая над младшим персоналом, периодически присылала какие-то задания, вопросы и замечания. А новеньких она особо пристально контролировала, в том числе меня — я всего второй день на работе. И вот второй день мне несказанно «везёт».
«Люся, ты в 777 ВИПе уже убралась?»
Ага, убралась… на свою голову. Так убралась, что теперь выбраться не могу.
Кажется, всё стихло. Выглянуть что ли аккуратненько? Нет, так нельзя, они ж там неодетые.
— Мне пора, любимый, — услышала я грустный вздох блондинки. — Может, мне удастся прийти к тебе ночью. Вадим наверняка опять налакается в ноль. Даже не заметит моего ухода.
— Не надо, — ответил ей бархатистый низкий мужской голос, который, разумеется, принадлежал господину Елизарову. — Я хочу выспаться перед завтрашней деловой встречей. Лучше постарайся сделать так, чтобы Вадим поменьше налегал на спиртное.
— Думаешь, он будет меня слушать? Ха! Как бы ни так. Он никого не слушает, и уже после первого стакана становится неуправляемым.
— В конце концов, ты его жена. Попробуй хотя бы так выполнить свой супружеский долг.
— Очень смешно, — невесело заключила блондинка. Послышался одиночный скрип кровати и мягкие шаги босых ног по полу — она стала одеваться. — Раз уж на то пошло, то ты — его друг. И тебя он послушает с большим успехом. Хотя какой ты его друг, если спишь с его женой…
Раздался резкий шлепок. Блондинка охнула и смолкла.
— Запомни, Юля, не тебе рассказывать мне о морали, — жёстко и холодно проговорил Роман. — Ты меня поняла?
На всякий случай я прижала ладони к губам. Господи, что у них там происходит? Санта-Барбара какая-то… Я в любом случае ничего не слышала, ничего не знаю и знать не хочу. Мне просто надо, чтобы они сейчас ушли, вдвоём, хотя бы на минуточку. Тогда я смогу выскочить без проблем, и даже Катя ничего не заподозрит.
Хлопнула дверь. Ушли?..
Тишина.
Одним глазом я выглянула в щель между створок шкафа: никого не видно — кровать, которую я так тщательно перестилала, в полнейшем беспорядке, на полу рубашка, галстук… Но самого хозяина номера не наблюдалось. Наверняка он спустился в бар или в бассейн, или пошёл обедать в ресторан. Кто его знает, чем эти «крутые» обычно занимаются.
Выждав ещё немного, я набралась храбрости, перекрестилась на всякий случай и отрыла дверцу. Пусто. Я сделала шаг, осторожно покинула своё укрытие, на цыпочках прокралась через спальню. Ещё немножко — путь к свободе уже маячил совсем близко. По коридору, мимо двери в ванную я подобралась к выходу из номера. Нажала ручку…
Щёлк!
Сердце бухнулось в пятки. Номер оказался закрыт на внутренний замок — это он звонко лягнул, издевательски приоткрыв дверь на десять сантиметров, просочиться через которые даже при моей мелкокалиберной комплекции у меня бы не вышло. И всё бы ничего — щеколду я могла открыть сама, но проблема в том, что это значило…
— Стоять! — рявкнуло за спиной.
Я как последняя идиотка подняла руки вверх и замерла.
— А ну, повернись.
Я не двигалась. Не потому что не хотела, а потому что не могла. Я всегда превращаюсь в дохлого суриката, когда сталкиваюсь с чем-то страшным, или когда на меня орут. А сейчас у «суриката» был двойной удар.
— Повернись, я сказал!
Не дожидаясь моих действий, мужчина дёрнул за плечо, отчего меня как неваляшку мотнуло в сторону и вокруг своей оси. Теперь я стояла перед ним, не моргая и, что ещё хуже, совершенно не понимая, как себя вести.
При ближайшем рассмотрении Роман Елизаров оказался бесстыдно хорош собой: внимательный, надменный взгляд карих глаз, глядящих прямо в душу, угольные волосы, безупречное атлетическое тело с массивными плечами, руками и прессом, ниже которого я смотреть побоялась, потому что мужчина так и не успел одеться. Я бы, может, ещё немного его поразглядывала даже там, куда смотреть неприлично, однако мои мысли сейчас занимали не столько его внешние достоинства, сколько достоинства моральные. Я прекрасно помнила, насколько «вежливо» он проводил свою барышню, а уж, как расквитается со мной, и представлять не хотела.
— Ты кто? — почти спокойно задал он вопрос.
Я молчала.
— Да опусти ты руки! — сердито рыкнул он, продолжая изучать мою рабочую униформу так, как будто её на мне вовсе не было.
Послушавшись его голоса, я сделала, как было велено. Елизаров уставился на бейджик у меня на груди.
