Он стоял передо мной в черном мешковатом свитере и обтягивающих джинсах. Он был намного выше, чем казался на фотографиях. Его торчащие в разные стороны кудри, перехваченные красной повязкой, едва касались плеч. Зеленые глаза с интересом изучали меня, отчего становилось как-то не по себе. Я ждала, что он скажет, но заговорил мужчина в красном смокинге, стоявший рядом.
– Ты согласна на условия контракта, милая?
Я еще раз взглянула на бумажки, аккуратно разложенные на стеклянном столике.
– Согласна, – ответила я, переводя робкий взгляд на мистера Уайта, который продолжал меня бесцеремонно разглядывать, но затем взяла себя в руки и решительно подписала два экземпляра договора. Уайт приятно улыбнулся и, кивнув в знак благодарности, поспешил на сцену, навстречу яростной страсти обезумевших фанаток – одного из побочных эффектов суперпопулярности.
Вскоре после состоявшейся сделки к арене «W2», где проходило выступление группы, подали малоприметный чёрный джип, который должен был отвезти меня в новый дом. Если честно, моя старая квартира на окраине Лондона меня вполне устраивала, но по условиям, навязанным контрактом, я обязана была жить там, где мне велят.
Уже через пятнадцать минут мы подъехали к особняку с высокой оградой. Водитель высунул руку из окна джипа и ввел восьмизначное число в сенсорный автомат, после чего створки ворот разъехались в разные стороны.
***
Все мои вещи оказались аккуратно разложенными: книги – на полках, одежда – в шкафу, и даже мои любимые магнитики красовались на дверце холодильника.
Я решила расслабиться, устроившись в удобном кресле, и взялась перечитывать условия контракта. Преамбула далась мне легко, но потом…
1. В любое время суток вы должны быть готовы к выходу в свет с вышеупомянутым лицом.
2. Вам разрешено посещать учебное заведение в соответствии с утвержденным расписанием.
3. Вам запрещено разглашать информацию, изложенную в контракте.
4. Вам запрещено вступать в беседу с фанатами на улице, в концертном зале или где бы то ни было без согласования с менеджментом.
5. Вам запрещено отвечать на письма поклонников через любые социальные сети.
6. Вам запрещено заводить друзей, которых нет в списке контракта.
7. Вам запрещено…
Мои глаза метнулись к следующей странице, где слово «запрещено» употреблялось реже:
Что делать, если к вам на улице подходят фанаты? – Ведите себя спокойно. На вопросы отвечайте неопределенно: «Не знаю», «Возможно», «Как знать», «Не уверена», «О, это интересный вопрос!».
В самых крайних и опасных ситуациях набирайте номер менеджмента, и машина заберет вас. В свободное время вам следует находиться на территории, предоставленной на время работы.
Я отложила документы на край стола. Мне хотелось закричать, но и этой привилегии я была лишена по контракту. Я боялась разоблачения. Боялась критики фанатов. Боялась быть девушкой Гарри Уайта. Из стопки документов торчал чек на внушительную сумму, позволяющий оплатить все мои расходы на учебу. Это успокаивало. И все бы хорошо, если бы не голос в голове: «Продажная лгунья!».
***
Пробудившись от грохота, я вскочила с кровати, прислушалась. Шум раздавался из гостиной на первом этаже. Кто это? Грабители? Перепугавшись, я схватила первый попавшийся предмет и спешно вышла из комнаты. Остановившись на середине лестницы, я застала такую картину: пятеро самых популярных парней мира, из группы «5 Dancers», находились в моей гостиной. Лайл лежал на полу, над ним стоял Кевин с кувшином воды. Блондин истерически хохотал, изредка выдавая фразы типа «Полей меня! Я цветочек».
А Кевин с улыбкой до ушей послушно исполнял приказы друга. В это время Гарри и Конор что-то напряженно обсуждали. Первым меня заметил Грейн. Я смутилась, потому что вид у меня был глупый. Розовые шортики и черный лифчик – вот в чем я предстала перед незваными гостями. А в поднятой руке я крепко сжимала плюшевого олененка Бэмби.
Тишину нарушил Кевин, впечатленный неожиданным явлением:
– Ого, ты что, спишь с ним?
Он кивнул на игрушку в моей руке. Я смутилась и не сразу нашлась, что ответить.
– Да… – я запнулась, – в смысле нет… – и, кинув быстрый взгляд на сосредоточенного Гарри, убежала обратно в комнату. Задержись я там на секунду, клянусь, все закончилось бы блевотой, растекающейся по лестнице. Так у меня бывает от волнения. Через какое-то время в дверь побрынькали костяшками пальцев.
– Ты не могла бы спуститься? Нужно кое-что обсудить, – хриплый голос принадлежал Гарри.
– Дай мне десять минут, пожалуйста, – попросила я.
Тон мой был противно жалостлив. Когда шаги за дверью удалились, я кинулась в ванную комнату приводить себя в порядок.
Прошло шесть суматошных минут, и я превратилась в другого человека: кончики волос были элегантно завиты, а лицо отретушировано дорогой косметикой. Оставалось четыре минуты на подборку «лука1». Я открыла шкаф – и в куче дорогого трепья не обнаружила признаков моего привычного стиля: всю новую одежду подобрала Лу – стилистка группы. Я стала рыться в шкафу, надеясь наткнуться на что-нибудь привычное, но все было тщетно. Потянувшись к вешалке и вытащив «лук», приготовленный Лу для меня, я обнаружила на вычурной одежде записку. Текст был выведен красивым, аккуратным почерком: «На случай важных переговоров». Я не дура, и поняла, что это была тонкая ирония в адрес новенькой уайтовской «игрушки».
Новый образ пришелся мне по душе. Стоя перед зеркалом, я не верила, что бледно-желтый цвет платья может выглядеть настолько волшебно, а розовый шарфик гармонично смотреться с золотистыми босоножками. Закрепив длинную челку на висках невидимками, я наконец покинула комнату.
***
В гостиной я никого не обнаружила. На секунду мне показалось, что утреннее вторжение ребят всего лишь сон. Я прошла на кухню, и сомнения тут же развеялись: Гарри Уайт стоял, уткнувшись носом в раскрытый холодильник.
– Слушай, у тебя тут Микки Маус повесился. Я позвоню кому надо, пусть завезут продукты, – буркнул он, не глядя на меня.
Хлопнув дверцей холодильника, парень повернулся ко мне.
– Нам так и не довелось нормально познакомиться. Я – Гарри, твой фиктивный бойфренд, – шутливым тоном объявил он.
Я, словно рыба, наблюдала за ним: раскрывала рот, но не могла издать ни звука. Не получалось. Голосовые связки не подчинялись мне. Казалось, что Гарри понимал причину моей скованности, поэтому старался не грузить вопросами, пытаясь говорить мягко, насколько это возможно. Он жестом пригласил сесть за стол, я послушно устроилась напротив него. Гарри заметил вопросительный знак в моих глазах, но, видимо, не понял моих мысленных импульсов, поэтому пришлось восстановить голосовые связки:
