Нахмурив брови, старый филин,
Презренно посмотрел на жизнь.
И бог не дал ему извилин,
И недоступна, стала высь.
Ему взлететь, и не летая,
Парить над огненной землей.
А там земля, земля иная,
На той земле и он иной.
И где просторами рассветы,
И одичалые огни.
И фонари мигнут ответы,
И не простуженные дни.
Биенье душ в застывшей сини,
Вокруг лазурная дуга.
И запах как земной полыни,
И речка там, и берега.
Желаешь петь лети на волю,
Танцуй обнимкою с луной.
Стелись росой между собою,
Не забывай ты там чужой.
Нам хаос сеет сама власть…
Своим метанием неверным,
Она от нас оторвалась,
И тот отрыв стал беспримерным.
Непониманием своим,
Она народ толкает в бездну.
Идеям, следуя чужим,
Сожгла последнюю надежду.
Поймал их ловчий на крючок,
Наживкой, как опарыш алчность.
И всех, бросая их в сочок,
Там где господствовала жадность.
И четверть века пустоты.
Радея, только за кого-то.
И гонят нас от чистоты,
В одно протухшее болото.
Дробят дробилками слова,
И сыплют их с экранов в массы,
Фуражной стала голова.
И новоявленные классы,
В рабов хотят нас превратить.
Богатым жить ради богатых.
И как теперь остановить?
Виновных нет и виноватых.
И воздух нам как эликсир,
Тот, что свободою зовется.
И не менять нам нужно мир,
Он перемен еще дождется.
И государство как семья,
Где есть отец тот, кто в ответе.
И все мы батьки сыновья,
И не на том, на этом свете.
Построим новую страну,
И справедливостью укроем.
Изгоним вечную войну,
Ради себя других не тронем.
Времен не знали мы подлей
Времен не знали мы подлей,
При всем притом, что пережили.
И не считая за людей,
Одних с другими поделили.
И совершенство бытия,
Они себе провозгласили.
И что им там до жития,
На всех окраинах России.
И искаженная любовь,
К самим себе неповторимым.
Коптит лампадкою огонь,
В душе пожарищем незримым.
Осколки, собирая фраз,
То, что с трибуны дней упали.
На грабли мы в который раз,
И все доверчивее стали.
И перестали понимать,
Где очевидная подстава.
На власть имущих уповать?
Какая горькая отрава.
Не достучатся до себя…
И что хотим другим поведать?
И вырвать как из бытия,
И как изменой отобедать?
Ручным правлением своим,
Он передать боится вожжи.
И ближний кто, и кто гоним,
