Представляется, что форма постижения философских проблем медицины может быть воплощена в метафоре калейдоскопа. В зеркале философии медицина раскрывается узорами разнообразных проблем, при этом обнаруживается, что возникающий тематический калейдоскоп обусловливается не только масштабом медицины, но и спецификой философии как рефлексией над основаниями культуры и искусством вопрошания.
Как верно заметил А. М. Пятигорский, «для философа не может быть ни высокого, ни низкого, ни хорошего, ни плохого. Для философа может быть интересное и неинтересное. Интересное – это то, на что он направляет свое мышление. Неинтересное – это то, чем он в данный момент в своем мышлении не занимается»1. Поэтому философ, как правило, заменяет восклицательные знаки на вопросительные, исследуя окружающий мир, словно ребенок, радостно и несколько нахально, называя вещи своими именами, зачастую вопреки здравому смыслу, за который у нас принимается мнение большинства.
Известно, что медицина издревле с особым пиететом относилась к философии. «Из всех наук самыми великими и почитаемыми мыслю философию и медицину. Они целебно возделывают тело и душу человека… Врач-философ Богу подобен», – писал Гиппократ. В то же время проблемы медицины находились в центре внимания философии. «Медик занимает в пределах любого общества, любой цивилизации совершенно особенное положение: он повсеместно является предметом общественного внимания и почти всегда незаменим», – отмечал Мишель Фуко2. Что вполне очевидно, поскольку центром взаимного притяжения философии и медицины является Человек.
Медицина и философия – сферы элитарной культуры. «И от Вышняго врачевание…» – гласит Библия (Сир. 38:1). «Философия не есть «знание», которого можно достигнуть и сразу использовать. Она касается всегда только ограниченного числа людей и не может быть оценена с помощью общих критериев. С этим ничего нельзя поделать: ведь именно она делает из нас что-то, если мы ею занимаемся», – резюмирует М. Хайдеггер3.
Философия – умозрение, она имеет дело с тем, что непросто визуализировать, нельзя увидеть обычными глазами, поскольку открытие подлинного бытия, того, что определяет природу видимых нами явлений, как правило, требует значительных духовных усилий. Философский взгляд позволяет на многие известные нам вещи смотреть иначе, видеть невидимое, понимая внутренний смысл предметов и явлений. «Исследовать в медицине, – полагал нобелевский лауреат Ганс Селье, – это видеть то, что видят все, но думать так, как не думает никто». Данной способностью медицина обязана философии, снабдившей ее специальным предметно-понятийным методом клинического мышления.
Существует объект, исследование которого является исключительной прерогативой философии. Этот объект – истина. Все науки заняты поиском истины в своей предметной области. Но только философия ориентирована на поиск истины об истине. И в этом плане философия, являясь учением об общих принципах и методах познания, выступает как металогическая основа диагностики в медицине, при этом напоминая, что, «раскапывая одну истину, не всегда стоит закапывать другую».
Философия живет в пространстве языка, в режиме аргументации. В этом ее привлекательность, поскольку ничего более интересного, чем обмен аргументами, человечество не придумало. Если соотнести философию со спортом, то ее можно определить как состязание аргументов. Сила аргументов, как известно, определяется не столько их количеством и громкостью произнесения, сколько их весом, как правило, простотой, но не банальностью, очевидностью, на которую не обращают внимание. Каким образом, к примеру, убедить человека в необходимости избавиться от табачной зависимости? Поскольку мотивом курения является удовольствие, и с этим согласится любой курящий, следует помочь ему обнаружить еще большее удовольствие. И в чем же оно? В том, чтобы не курить! До тех пор пока курящий этого не осознает, он будет находиться в табачной зависимости.
Если взглянуть шире, то обнаруживается родовая связь и функциональное единство между философией и фармакологией. Жак Деррида даже предложил рассматривать философию как «фармакон» – своеобразную словесную микстуру, эффект воздействия которой определяется дозировкой и составом компонентов. Как прозорливо заметил А. Секацкий, «слова «лекарь» и «лектор» восходят к одному общему корню, равно как и слова «лекарство» и «лекция». Заменив инъекцию адреналина на инъекцию слова, в принципе можно получить тот же эффект»4.
Специфический статус философии, несовпадающий с познанием или самопознанием, придает ее рефлексивная функция. «Я мыслю, следовательно, я существую», – констатировал Р. Декарт. В то же время, как заметил Ж. Лакан, «я мыслю там, где я не есть, и я есть там, где я не мыслю». Это означает, что субъект мышления и субъект существования неидентичны, мысль зависит от культуры, в которой происходит социализация человека, от ситуации, в которую он попал, мысль приходит из разных сцен, в том числе, как говорится, «все больше и больше людей в графе «место жительства» пишут «интернет"». В этом плане философия позволяет врачу оценивать явления в контексте времени и обстоятельств.
Есть известная методологическая притча, иллюстрирующая композицию настоящей книги. Повествует она об обращении дилетанта к методологу с просьбой объяснить, что есть рефлексия. «Ну, это как бы способность взглянуть на явление со стороны», – ответил методолог. «С которой из сторон?» – продолжил дилетант.
Если, воспользовавшись намеком дилетанта, обратиться к медицине с позиции философского вопрошания, то, очевидно, в многомерной оптике философской рефлексии отобразятся: взгляд на медицину со стороны мифологии и религии; ее видение в контексте исторических типов рациональности; отражение медицины как формы духовно-практического освоения действительности; репрессивные фигуры медицины, порождаемые логикой функционирования техногенной цивилизации; проблемы существования человека в свете новых биомедицинских технологий; художественно-ассоциативные представления врачей о здоровье и медицине.
Однако каким бы ни был калейдоскоп – сей забавный «узорник» (В. И. Даль), – его оптические возможности фрагментарны. Так же настоящая книга ограничивается лишь некоторыми, но знаковыми философскими вопросами в медицине.
