Это было самое обычное зимнее утро. Именно то утро, когда все взрослые быстро одевались и спешили на работу, а дети еще не до конца открыв свои сонные глаза, на ходу досматривали чудесные, увлекательные сны. И лишь иногда попадая в реальность утренних событий, они отмечали в уме те обычные вещи, которые замечали по сторонам привычной детсадовской дороги, чтобы хоть как-то отметить свое присутствие.
Утро, впрочем, как и все остальные в это время года, не особо радовало хорошей погодой. В этот день, казалось, было намного холоднее, чем позавчера или на той неделе. Колючий мороз бесстыже хватал за кончик носа, и невыносимо щекотал своими тонкими иголочками поверхности покрасневших щек. Даже мочки ушей нечаянно выглядывающих из-под теплой шапки, пострадали от этого хулигана. Они казались тяжёлыми и полностью ледяными, даже немного напоминающими небольшие перемерзшие капельки. И пусть, даже слегка розоватые.
Снега не было уже две недели. Поэтому, каждое утро встречало мальчишек и девчонок, спешащих в свои детские сады, бесснежной темнотой и колким морозом.
Но, это утро было особенным. Даже, для такого темного и освежающего. Ведь, именно в этот день, в детском саду, в который ходил мальчик Фима, ожидался самый веселый и долгожданный праздник – Новый год!
Фима – так называла его воспитатель детского сада, Анастасия Андреевна. С первого дня к пятилетнему мальчугану приклеилось именно это имя, вместо привычного, гордо звучащего – Трофим. С тех пор прошел целый год. И сегодня Фима спешил с мамой в свой сад, чтобы, в конце – концов, похвастаться своим новым карнавальным костюмом перед друзьями, и получить заслуженный сладкий подарок. Именно, заслуженный! Ведь, не зря Фима почти целый год очень старался хорошо себя вести, не капризничать, делиться игрушками, даже, если самому очень хотелось поиграть, и съедал все, что приносили в саду. Еще в первый день того года, об этом просила его мама. И сегодня, когда совсем скоро начнется праздник Нового Года, подойдет к концу второй год садика. Это было самое грустное. Фима волновался, но все же, ждал этого момента с нетерпением. Он понимал, как только начнется Новый год, он будет намного умнее, намного старше. Он всегда считал, что после Нового Года придет что-то другое, что-то более интересное и захватывающее. Возможно, это еще и будет продолжение года. Но, не совсем этого года. Это будет его новое приключение в привычном детском саду.
Фиме было почти шесть лет, и он считал себя очень взрослым. Даже новогодний костюм Фима выбрал сам.
Мама мальчика спешила, поэтому крепко придерживая Фиму за руку, они в быстром темпе запрыгнули в салон длинного автобуса. Подготовившись заранее, Фима с очень серьёзным лицом протянул водителю автобуса деньги за проезд. Ведь, он считал себя почти взрослым и ничего не боялся.
Только Фима оказался в садике, и закружилось, понеслось! Взрослые бегали в разные стороны, обеспокоенные и улыбчивые, словно ванную комнату снова затопило. Хотя, они называли это «быстро ходить». Но, Фима считал, что они на самом деле слишком суетились. И это был, даже, еще не вечер!
Никого не дожидаясь, Фима переоделся в свой карнавальный костюм юного Гарри Поттера, с гордостью нацепив на свой нос самый важный атрибут – очки. В них он казался старше и умнее.
Время пролетело так быстро, что Фима только сейчас осознал, что все дети собираются во двор на прогулку. Они толпились у своих шкафчиков, весело толкаясь и смеясь. Только он один не хотел идти гулять во двор детского сада. Едва он переоделся в свой костюм, как нужно было его снимать. Фима не хотел этого делать ни в коем случаи. Он тихонько закрыл свой шкафчик и направился прямиком в комнату с игрушками. Игровая была заставлена разными шкафами, стеллажами и детскими вещами. Она делилась на разные игровые зоны. В одной такой и спрятался Фима от Анастасии Андреевны.
Времени прошло не так уж и много с момента его пропажи. И как только детские голоса и возня притихли, он вышел из своего убежища и первым делом удостоверился, что все ушли, и закрыли за собой дверь. Все было именно так. План сработал с первого раза. Хотя, Фима понимал, что так было нельзя делать, но все же, он гордился собой.
