Театральная история деревни Казанка
– Нет, девочка! Тебе в зал можно только со взрослыми.
Вот ведь незадача! Мне обязательно нужно попасть сегодня в клуб… Там премьера нового спектакля скоро начнётся. Мама моя играть будет в нём… Я специально все уроки поторопилась выучить, чтобы на спектакль успеть. А здесь стоят какие-то незнакомые люди и не пускают. Говорят, что без взрослых в зал нельзя. Потому что поздно. Нет, если бы они были из нашего села, то пропустили бы меня. Потому что моя мама – первая актриса в этом сельском театре, а я – вторая. Я бываю нужна, когда в действующих лицах есть ребёнок. И меня все знают! А эти… Они, наверное, из Кизлояма. Это деревня у нас тут поблизости есть такая. Приехали на премьеру и помогают… Вот, напомогали.
Я стояла на площадке перед клубом деревенским и хлюпала носом, слёзы текли по щекам горячими ручьями.
– А ты что здесь стоишь? Почему не в зале? – спросил меня пробегающий мимо кономеханик. Так мы называли того, кто нам кино крутил в клубе каждый вечер. В шесть часов вечера начинался фильм для детей, а в десять вечера – для взрослых. Кино у нас почти каждый день было. А вот спектакли очень редко. Иногда летом какие-нибудь залётные артисты заезжали, но они чаще всего с концертной программой, а театры были только свои, доморощенные. Почти в каждой деревне собиралась группка самых активных и неуёмных людей, которые ставили спектакли. По тем временам в каждый клуб приходили журналы «Художественная самодеятельность», там можно было найти и пьесы, и песни, и юмористические тексты. Телевизоров не было, только радио. А самой любимой программой у всех была «Театр у микрофона», так что зритель где-то даже подготовленный приходил на спектакли доморощенных театров. В них играли учителя, медработники, сельсоветовские клерки, в общем те, кто не больно был загружен тяжёлым физическим трудом в колхозах и в домашних хозяйствах. В нашей деревне, например, считалось, что, если учительница имеет корову и поросёнка, то ей некогда об учениках думать, хозяйские заботы отвлекают от педагогики. Поэтому учителя отказывались от домашнего хозяйства. А моя мама была учительницей начальных классов. У нас только огородик небольшой был. А за молоком я на колхозную ферму ходила.
И театры эти деревенские ездили на санях по соседним деревням со своими спектаклями зимними вечерами, так что один раз в месяц мы могли новый спектакль увидеть. А на премьеры часто приезжали из близлежащих деревень самые активные зрители. Вот такие меня и не пустили сегодня в зал за мой малый рост и возраст. Киномеханик выслушал меня и позвал в свою будку смотреть спектакль через окошечко. У него их два, так что мешать я ему не буду. Да мне и лучше всё будет видно, а в зале, если на первом ряду не успеешь место занять, то ничего не будет видно из-за спин впереди сидящих. И будешь только слышать, получится театр без микрофона, зал будет смеяться, а ты и не увидишь, почему. Поэтому я даже обрадовалась этому приглашению.
Из окошка кинобудки сцена просматривалась очень даже хорошо. Я обычно все мамины роли знала наизусть, но сегодня у неё совсем небольшая роль будет. Она сегодня играет Шаманову, учёного, к которой уходит муж главной героини спектакля Тани. Сегодня будут играть драму Арбузова «Таня».
Вообще, в деревне больше любят комедии. Смеются в клубе охотнее, чем плачут. Слёз и по жизни всем хватает. Но в этот раз выбрали не комедию, а драму, опять же из-за мамы моей. Она отказалась играть в комедиях. И вот почему.
Пьесу предыдущего спектакля написал местный писатель. Называлась она «Нашла коса на камень». А история в ней была такова. Молоденькая медсестра, которая приехала в колхоз после окончания училища, постоянно штрафовала председателя колхоза за нарушения санитарного режима то на ферме, то в птичнике, то в полях. А это ну никак не нравилось председательше, которую и играла моя мама. Во-первых: жалко расставаться с деньгами. Во-вторых: как эта финтифлюшка смеет так себя вести? Неуважительно. И к ней, председательше, и к её мужу – главному человеку в этом колхозе! Да кто она такая? Козочка Розочка любимая так и та больше значит, чем это фря в белом халатике! Как она смеет запрещать возить к ветеринару козочку Розочку на председательской «Волге»? Видите ли, ей надо в район за медикаментами ехать, а с Розочкой она ехать не согласна. В конце концов, кто в доме хозяин? А тут ещё одна беда настала! Сынок, студент сельскохозяйственного вуза, на каникулы приехал, увидел эту фрю и влюбился! Надо сделать всё, чтобы он забыл про неё! А помочь в этом председательше пообещали двое командировочных из области. Мол, у них связи большие есть, они напишут анонимные жалобы на медсестру куда надо, и её уберут из колхоза. Как уж председательша щедро подкармливала этих командировочных за обещанную услугу! А им только этого и надо было! Они и не собирались кляузничать. Так что дело-то подкатило к самой свадьбе сына с этой такой-сякой медсестричкой. Как тут не разгневаться? Схватила председательша метлу да и давай гонять по сцене этих командировочных-обманщиков. И тут надо сказать, что играли этих командировочных учитель физкультуры, этакий деревенский Шварцнеггер, и ботаник в очках, но директор школы в действительности. И всё бы ничего, да только в зале вместе с родителями сидела девочка семилетняя. Которая должна была идти в первый класс, да не к кому-нибудь, а именно к моей маме. А мама моя была очень хорошей учительницей, она даже второгодников в хорошисты выводила, родители стремились именно к ней своё дитя устроить! А тут вдруг такая ситуация. Зал смеётся над тем, как метла по спинам хитроумных командировочных гуляет, а девочка разрыдалась на весь клуб: «Не пойду, – голосит, – я к этой учительнице! Она даже директора школы метлой бьёт, и нас, детей, лупить будет!» Вот поэтому-то мама и приняла решение: никогда больше в комедиях не играть. А без неё-то как же? Зритель не поймёт. Вот и выбрали драму.
Спектакль начался, я терпеливо ждала маминого выхода. Но оказалось, что не я одна ждала-то. Весь зал ждал. Почему? Да посмеяться хотел.
И вот она появилась. В чёрном строгом костюме, в белой блузке. В руках папочка с документами. Волосы стянуты назад в тугой узел. На носу очки. Наверное без стёкол, зрение-то у неё стопроцентное. Она выглядела так, как будто пришла на работу в школу. Она всегда так выглядела. Но, несмотря на такой серьёзный вид, зрители стали подхихикивать. Смех сначала пробежался по залу лёгкой волной, казалось, вот секунду и он остановится, но этого не происходило, и мама-Шаманова никак не могла произнести ни слова, сдавленный смех в зале не прекращался. Тогда она повернулась к залу лицом и обратилась к зрителям: «Товарищи! Не надо смеяться… Я сегодня серьёзную роль играю…» И зал взорвался! Аплодисментами и смехом… Я думала, что на сцене больше уже ничего не произойдёт, и очень расстроилась. Но минут через пять спектакль всё-таки продолжился. А драма стала ещё одним любимым жанром в нашей деревне.
