Ричард искал Джульетт на пляже, но кроме нескольких парочек на клетчатых пледах, в тусклых отблесках фонарей не было никого. Парень побродил немного по набережной, еще раз обошел вокруг особняка, столкнувшись с Майклом, который сидел у бассейна с какими-то бумагами. Ричард решил было, что это связано с работой, но потом, пока болтал с Трэнтоном о новостях с ранчо и рассказывал о здоровье отца, увидел на титульном листе фразу – «Герой моего романа».
– Это книга Алекс, – заметив заинтересованный взгляд Ричарда, с широкой улыбкой сказал Майкл. – Я думаю, это именно то, что ей было нужно, чтобы собрать себя по частям, продолжить жить дальше. Я не говорил никому, но не так давно у нее была затяжная депрессия… Даже лечение не помогало.
– Кризис среднего возраста? – полушутя спросил Ричард, все же присев на соседний шезлонг.
Ему слабо верилось, что у энергичной и уверенной в себе Алексианы могут быть депрессии. Может, она всего лишь хотела привлечь к себе внимание?
– Если бы среднего, – вздохнул Майкл и лучики морщин разбежались от уголков его глаз. – Мы неумолимо стареем, братишка, и ничего с этим не сделаешь. Алекс очень тяжело было последние годы, но, кажется, она справилась. Она написала эту книгу о нашей молодости и словно бы навсегда осталась в том мире нашего прошлого – осталась такой, какой была тогда, во время наших авантюр в Бирме и Лаосе…
– А это правда, что она была знакома с генералом Не Вином, когда в Бирме была война? – загорелись глаза у Ричарда. Он словно видел азиатские джунгли и слышал шелест широких пальмовых листьев над головой… Молодому впечатлительному мальчишке хотелось сорваться в большое приключение. – И что вместе с Хантером вытащила тебя из тюрьмы, когда все считали тебя погибшим?
– Она смелая, моя Алекс. И она никогда не отдаст то, что считает своим, – усмехнулся Майкл. – Если тебе нужны подробности, я расскажу, но давай встретимся завтра утром, и тогда уже поболтаем, я обещал Алекс прочесть рукопись…
– Я понимаю, конечно… Я вообще искал Джульетт, ты не в курсе, куда она запропастилась? Джоан давно вернулась, я видел ее машину, и ваш дворецкий сказал, что она уже час торчит в библиотеке…
– Спроси лучше у Джоан, насколько я знаю, они вместе собирались в какой-то модный клуб…
И когда Майкл снова погрузился в чтение, Ричард поспешил в дом. Джоан он нашел все там же, в библиотеке – она сидела на подоконнике, глядя на океан, и втихую пила отцовский шотландский виски.
– Не боишься, что тебя поймают? – подошел к ней Ричард, с удивлением заметив, что сестренка в общем-то и не пытается прятаться и скрываться.
Сидит в расслабленной позе, притянув к груди одно колено, и губы ее кривит странная нехорошая ухмылка.
– Плевать, – чуть заплетающимся языком сказала Джоан, повернув голову к Ричарду. – Они привыкли, что я часто пропускаю семейные сборища и никогда не завтракаю. Хочешь?
И она протянула Ричарду свой почти полный стакан. В глазах ее дрожали невыплаканные слезы, и вся она была чужой, незнакомой, не такой, как всегда… Казалось – коснись, и разлетится осколками. Рука ее со стаканом дрожала
– Не хочу, – Ричард тем не менее забрал стакан и отставил его подальше. А сам забрался на подоконник рядом с сестрой, отзеркалив ее позу. – Расскажешь, что случилось?
О том, что он хотел сейчас узнать про Джульетт, Ричард решил промолчать. Успеется.
– Тебе? – фыркнула Джоан и пьяно расхохоталась. Но глаза ее оставались колючими и злыми. В это мгновение она оказалась так похожа на мать в молодости, что их можно было бы перепутать.
– Мне. Или я плохой собеседник?
– Зачем?
Джоан подавилась смехом и прищурилась. Взгляды – кинжалы. Взгляды – острые стилеты. И каждый – отчаянный, невероятно злой.
– Мы всегда были друзьями.
– У меня нет друзей, – холодно обронила Джоан и отвернулась, притянув уже обе ноги к груди и скрестив руки защитным жестом. Закрылась. А потом голос ее зазвенел. – И сестры тоже нет. Ясно? Убирайся. Оставь меня! Слышишь? Оставь!..
Когда Джоан впадала в ярость, то не стоило ее трогать, и Ричард знал это. Он молча покинул библиотеку, решив снова спуститься к пляжу. Сидеть на месте он был не в силах. Что-то угнетало его, что-то болело и кололо в груди – словно проснулось нехорошее предчувствие. Обычно Ричард старался слушать свою интуицию. И сейчас она просто вопила, что с Джульетт что-то не то. Сестры поссорились, и она убежала? Или Джоан чем-то оскорбила ее, и сейчас Джульетт пытается заглушить свои обиды дальней прогулкой? Ричард не знал, не понимал… И от этого было еще тревожнее.
..На подъездной аллее, ведущей к особняку Трэнтонов, темнел автомобиль. Спортивный автомобиль с откидным верхом. Ричарда будто на аркане потянуло туда, он быстро прошел мимо стройных высоких пальм и зарослей олеандра. Он шел, и сердце все сильнее стучало в груди, вскоре глаза привыкали к темноте, и в серых тенях он стал различать силуэты.
В машине сидели двое. Вернее, один отбивался и что-то сдавленно мычал, а второй навалился сверху и движения его казались дерганными, изломанными.
– Пусти! – в оглушающей тишине раздался вопль, послышался звук пощечины.
Силуэт, который был сверху, выругался на испанском.
– Эй, приятель, кажется, девушка против! – крикнул Ричард, подбегая к машине.
И тут на него уставились перепуганные влажные глаза Джульетт, вынырнувшей из-под руки водителя.
– Какого черта ты лезешь не в свое дело? – несостоявшийся насильник распахнул дверцу со стороны Джульетт и почти вытолкнул ее наружу. – Тоже мне, недотрога. Да таких, как ты…
Джульетт выскользнула прямо в объятия Ричарда и тут же разрыдалась – не то от испуга, не то от облегчения.
Автомобиль стартанул, оглушая округу раздавшимися из динамиков стереосистемы дикими басами модной рок-группы.
– Все хорошо, – Ричард гладил Джульетт по волосам, давая ей прореветься, и жалел, что не успел хорошенько повозить ее обидчика мордой по асфальту. – Все закончилось. Слышишь?
– Я сама виновата, сама виновата… – повторяла она как заведенная, а слезы все катились и катились по ее щекам.
Ричард же с тоской подумал о том, что сестры попросту не поделили парня. А парень оказался козлом.
Кажется, со своими признаниями ему придется обождать.
Когда на нее находила апатия или тоска, Джоан бесцельно колесила по пустыне Мохаве, не боясь неприятностей, или же по калифорнийскому побережью на своем ярко-красном мазератти с открытым верхом.
Мало кто знал об этих ее заездах – разве что Джульетт пыталась отговаривать сестру от подобных авантюр, напоминая о браконьерах, которые болтаются по пустыне, или об опасных поворотах на серпантине, ставшим для многих любителей погонять дорогой смерти. За Малибу дорога никогда не была особо удобна, и в последнее время там участились аварии.
