Кто такие «фосфорные орлы»?
Автор книги рассказов со столь необычным названием, писатель и журналист Александр Олексюк, дает целых два определения этой аллегории.
В одноименном рассказе возникает образ статуэтки, так часто встречающейся в сервантах советских людей – фигурки птицы, покрытой фосфорным составом. Днем она была бледно-зеленоватой, обыденной, зато в темноте излучала яркий свет. Побывав в Музее СССР, основанном в поселке Тербуны Липецкой области энтузиастом Александром Колесником, гости учреждения культуры увидели эту птицу – и сравнили ее с основателем музея.
– Старичок и сам как тот орел фосфорный, – задумчиво проговорил более романтичный, склонный к сентиментальным сравнениям Игорь Иваныч, – светится в темноте. Свет вбирает в себя и отдает.
А в рассказе «Хвостик» говорится, что его главный герой, бывший моряк Анатолий Хвостик, «всегда излучал такое поразительное жизнелюбие и энергию, что казалось, от него можно запитывать автомобильные аккумуляторы».
Эти броские и зримые образы становятся лейтмотивом книги Олексюка. В ней восемь рассказов: «Хвостик», «Зинина кукла», «Значок “Федерация плавания СССР”», «Сливовица на мышьяке», «Паромная переправа», «Фосфорные орлы», «Прощеное воскресение», «Лыжегоночный комбинезон Николая Круглова». Каждый рассказ посвящен истории какого‑либо преодоления, демонстрации человеческих сил и возможностей. Поэтому вся книга в целом становится сводом положительных примеров, как человек может и должен прожить свою единственную бесценную жизнь, чтобы, прибегая к словам классика, «потом не было мучительно больно». Способы реализации прописаны самые разные – от предпринятого «на закате лет» мотоциклетного путешествия на Байкал до многолетних занятий спортом или трудновыполнимого пари во благо земляков. Но все истории роднит одно: люди совершили некий прорыв, не склонились перед судьбой и не отступили перед обстоятельствами. Книгу с такими главными героями читать одно удовольствие.
Особую ценность позитивным рассказам Олексюка придает то, что все они основаны на реальных событиях, а не являются плодами писательского воображения. Их главные герои живут, что называется, рядом с нами: например, знаменитые парашютисты Зинаида Курицына и Владимир Колесник – в Рязанской области, бывший директор школы олимпийского резерва, пловец и спасатель Станислав Вязовский – под Самарой, путешественник-мотоциклист Анатолий Хвостик – на Кубани…
Как критик я двойственно отношусь к документальной прозе. Но для некоторых тем она просто незаменима. Реалистичная подоплека всех историй рождает уверенное понимание того, что каждый способен поступить так же. Не обязательно прыгать с парашютом или обследовать арктическое побережье – но обязательно найти в своей повседневной жизни цель и занятие, которое придаст ей смысл и одухотворенность и послужит людям. К тому же Олексюк нашел оптимальный, на мой взгляд, слог для своих сюжетов. Он беллетризирует биографии своих героев и находит удачные приемы для литературного «оживления» текстов.
Это позволяет читателю почувствовать себя очевидцем и участником обрисованных событий, провести время интересно и с пользой.
Сафронова Елена,
прозаик, литературный критик-публицист, член Русского ПЕН-центра, Союза писателей Москвы, Союза российских писателей, Союза журналистов России, редактор рубрики «Проза, критика, публицистика» литературного журнала Союза писателей Москвы «Кольцо ”А“»
Страна надежно укрыта незримым куполом, чудным покровом, непроницаемым сводом, тверже которого нет ничего на свете, ибо возводят его незыблемые опоры – добрая Память, гордое Терпение, сердечная Радость, могучая Сила, священная Власть, благородная Ярость и великий Замысел.
М. Ю. Елизаров. «Библиотекарь»
– Стой! Стой! Подожди! Куда ж ты поехал? – по разбитой сельской дороге, утопая в облаке пыли, бежала женщина в ситцевом халате. В одной руке она держала пару стоптанных кроссовок, а другой размахивала вслед мужу, уезжающему на мотоцикле.
Рев мотора 50‑летней «Явы» цементировал крики, к тому же на голове Анатолия Хвостика блестел старый мотоциклетный шлем, похожий на часть детского резинового мячика, разрезанного надвое. Тем не менее мотоциклист услышал зов, но не ушами, а каким‑то неведомым шестым чувством, какое иногда возникает между супругами, отметившими рубиновую свадьбу – сорок лет брака.
«Ява» остановилась, ее хозяин не стал глушить двигатель, а, придерживая мотоцикл ногой, развернул туловище и строго спросил:
– Ну, что там еще?
– Обувь возьми. Посмотри, в чем ты поехал! – перекрикивая звук мотора, запричитала женщина и протянула мужу кроссовки.
– Ах ты ж… Точно! – Анатолий поправил шлем и взял пару за язычки. Он надевал ее редко, поэтому смотрел на башмаки с некоторым подозрением.
На его ногах чернели сланцы, надетые поверх носков. В таком виде, конечно, можно преспокойно ездить по станице, в сельпо, на речку, и даже заезжать в райцентр – никто и слова не скажет – но для дальней дороги «домашняя» обувь не годилась. Мало ли дождь или, чего доброго, снег.
– Спасибо, Ларис, – мужчина чмокнул в щеку жену и стал возиться с кроссовками.
Женщина беспокойно смотрела, как супруг сосредоточенно завязывает шнурки, и теребила поясок халата. Мысль о том, что она вновь отпускает его куда‑то к черту на кулички, в лихое авантюрное путешествие на старой «Яве», неприятно холодила сердце.
– На, отнеси в дом, – сказал мотоциклист, протягивая сланцы жене.
– Кинь в рюкзак. Ты ж на озеро едешь, может, там пляж есть. На пляже‑то в кроссовках не походишь, а тут сланцы, – усмехнулась Лариса, подавив тревогу, клокочущую внутри.
– А ведь действительно пригодятся, – сказал Анатолий и спрятал сланцы в утробе желтого туристического рюкзака. – Давай теперь, скажи.
Мотоциклист весело смотрел на жену.
– Да ну тебя, – отмахнулась она с полуулыбкой.
– Ну мать, скажи, – уговаривал путешественник.
– Ладно, бог с тобой, – засмеялась женщина. – Семь футов под килем.
– И ты на мель не нарвись! – по старой матросской традиции ответил мотоциклист, подмигнул и поддал газу.
На корме «Явы» развивался тщательно отглаженный и бережно выстиранный флаг ВМФ СССР.
– Ты звони там! Каждый день! Как договаривались! – кричала Лариса, провожая глазами супруга.
«Иконку я ему передала или нет?» – уже тише, сама у себя спросила женщина, потом припомнила: «Передала».
«Ява» – не по возрасту резво – скакала по колдобинам грунтовки и вскоре скрылась за поворотом.
Житель станицы Старотитаровской Анатолий Хвостик крепко держал руль. Его большие и заскорузлые руки скручивали морские узлы во время службы во флоте, перебрали несметное количество моторов и карбюраторов, сажали яблони и кусты жимолости, укачивали детей, обнимали любимую жену Лару.
