Сергей Снегов - Галактическая одиссея

Галактическая одиссея
Название: Галактическая одиссея
Автор:
Жанры: Научная фантастика | Космическая фантастика
Серия: Библиотека приключений и научной фантастики
ISBN: Нет данных
Год: 1983
Другие книги серии "Библиотека приключений и научной фантастики"
О чем книга "Галактическая одиссея"

Известный конструктор приходит к легендарному астронавту Гамову, чтобы услышать его мнение о своей модели космического корабля. А тот рассказывает историю своего последнего путешествия...

Бесплатно читать онлайн Галактическая одиссея



Глава первая

ВЕЛИКИЙ АРН НА ПОКОЕ

Что Арнольд Гамов, выйдя на пенсию, уединился в домике на заповедной Куршской косе юго-восточной Балтики, мне было известно. И что он не откликается на телефонные звонки, не отвечает на письма и телеграммы, не принимает приглашения на торжественные встречи и деловые совещания, тоже не составляло секрета. Я все же решился проникнуть к нему. Я надеялся, что самый знаменитый звездопроходец нашего времени заинтересуется моделью сверхмощного галактического крейсера, разработанного в нашем конструкторском бюро. Экспертная комиссия Большого Совета отвергла этот вариант космического корабля, компьютер Института Звездонавигации из ста восьмидесяти тысяч слов, хранившихся в его памяти, выбрал только два для оценки конструкции: «Неразумно смело». После такого убийственного заключения нам оставалось лишь поднять руки. Мои сотрудники, не пожелав сдаваться, задумали привлечь к экспертизе Гамова.

Но он не ответил на письмо. Институтские астронавигаторы ехидничали: легче-де спроектировать новый корабль на «отлично», чем добиться от старого поисковика хотя бы малого знака внимания. Тогда я взял расчёты и чертежи и вылетел к Гамову. Я знал, что у него живёт садовник Таллиани и что тот лишь по профессии садовник, а по призванию – цербер: свирепо спроваживает любого сразу после фразы «Здравствуйте, я хотел бы…», а кто немедленно не убирается, тому предстоит любоваться распахнутыми пастями трех чудовищных догов, ждущих лишь сигнала, чтобы прыгнуть. Признаться, я не очень верил таким россказням. В прошлом, говорят, бывали и злые сторожа, и цепные собаки, и замки на дверях, и прочие жуткие вещи, о которых ныне давно забыли. Правда, от Арнольда Гамова, когда он ходил в дальний поиск, всегда ждали необычайного. «Чудаковатые находки вполне в духе великого Арна», – выразился о его открытиях друг Гамова Крон Квама. Не удивительно, что и на Земле он, постаревший, но сохранивший прежнюю чудаковатость, не слишком считался с обычаями.

Это вступление должно объяснить, почему я три раза звонил у ворот, не решаясь перешагнуть порога. Никто не откликался. Не показывался и садовник Том Таллиани, которым меня пугали, не появлялись готовые разорвать исполинские псы. Я прошёл по дорожке, обсаженной сиренью и розами, к домику. Кончался май, сирень пьяно цвела, распускались розы. В липах, обступивших дом, заливались соловьи. Домик был одноэтажный, три окна на дорогу, столько же на море, с верандой на юг. Постучав в дверь, я убедился, что она не заперта, и вошёл. В доме было пять комнат, четыре небольшие, одна побольше, со стереоэкраном и стеклянными шкафами – что-то вроде музея минералогии и чучел неземных животных. Никого в комнатах не было. Я вышел на веранду. От неё шла дорожка на берег. Я направился к морю.

Садик метрах в двадцати от домика упирался в береговую дюну. Песчаная, невысокая, засаженная – для крепости – колючими кустиками, дюна служила естественной защитой от моря: даже в бурю волне не одолеть такой преграды. Балтика, светлая, в белой пене катящихся на берег волн, открылась наотмашь. Шёл шторм с юго-запада, странный, мало напоминающий обычные бури, когда ветер гонит валы, клонит деревья, свистит травой и ветками, вздымает песок. Волны взметались немалые, метра на два, а ветра не было. Зрелище безветренной бури захватило меня, я не вдруг заметил старичка, согнувшегося на склоне дюны. Он был похож на замшелый пенёк, седой, лохматый, в сером, плотно облегающем комбинезоне. Он не обернулся, только тихо сказал – и я сразу узнал глуховатый, протяжный голос, столько раз слышанный со стереоэкрана:

– Садитесь, и помолчим, хорошо?

Пристроившись рядом, я искоса поглядел на него.

Голос за те двадцать лет, что «великий Арн» отошёл от дел, изменился мало, хотя и в нем появилась старческая хрипотца, но лица и фигуры я бы не узнал, встреться мы ненароком.

Седина, и раньше густая в тёмных волосах, теперь стала сплошной и жёлто-золотистой, щеки запали, на руках вздулись синие жилы, гладкую кожу взбугрили узлы. Только нос, внушительный, как труба, – «на троих создавался, одному достался», – остался прежним, даже казался крупней на сжавшемся лице. Я описываю так подробно внешний вид Гамова, потому что мне выпало грустное счастье одним из последних видеть его – и он уже мало походил на свой канонизированный портрет.

– Смотрите! – прошептал он, будто боясь громким звуком что-то спугнуть. – Смотрите, ведь как красиво!

Он показал на море, и я повернулся к морю. Солнце шло слева, от суши на воду, весеннее, низкое, и близился вечер, а волны, накатываясь, как бы вырастали у береговой кромки, и летящая над ними пена ещё прибавляла высоты. И я увидел воистину удивительную картину. Балтика, всегда зеленовато-стальная, летом больше зелёная, зимой больше стальная. Она и сейчас была такой, когда взгляд охватывал большое пространство, но волны, вздымавшиеся передо мной, светились полупрозрачно-красным, как крымские сердолики. Эта сумрачная краснота шла изнутри, прорывалась сквозь поверхностную зеленоватость глубинным жаром. А пена, летевшая над гребнем, чуть впереди него, была не белой, а розовой, волны, косо мчавшиеся на песок, шли от солнца, разбивались не всей стеной, но от южного своего конца к северному, и пена той части волны, что взмётывалась на берег, вдруг прощально ярко вспыхивала. И по всему гребню, по всей его розовой пене бежал от одного конца к другому огонь и погасал в отдалении, а на берег надвигалась новая волна с розовым воротником, и по ней опять бежал от одного края волны к другому густой огонёк.

– Из такой розовой пены родилась Афродита, – сказал я.

– Вот такую же розовую пену мы наблюдали на Кремоне, – тихо отозвался он. – Там погиб астробиолог Пётр Кренстон. И, спасая его, отдали жизнь ещё двое. Вы слыхали об этом?

– Кто же не знает о вашей высадке на Кремоне!

Он упёр локти в колени, охватил лицо ладонями, не отрывал глаз от полупрозрачных, как бы раскалённых изнутри волн с розовыми венцами пены, и я тоже вглядывался в них, и слушал грохот воды, и вдыхал пахнущий морем воздух, и меня заполняло ощущение сродни сладкому дурману: пена, раскатываясь на песке, превращалась в летящую взвесь, я пил её и хмелел и, поглощая розовый туман, сам как бы становился полупрозрачным и красноватым, во мне тлел внутренний жар, мне хотелось посмотреть на себя со стороны и убедиться, что как солнце светит сквозь вздымающуюся стену волны, так и сквозь моё тело, окрашенное в красное, просвечивают предметы, что позади.

– Собственно, кто вы такой и зачем явились? – услышал я вдруг.

Гамов теперь смотрел не на море, а на меня – недоверчивый, строгий взгляд отстранял меня от волн, выталкивал из дурмана.


С этой книгой читают
Четверых прославленных космонавтов выбирают для самой необычной экспедиции в истории космонавтики...
В приключенческой повести «Друзья и враги Анатолия Русакова» рассказывается о сложной судьбе мужественного юноши Анатолия и его непримиримой борьбе не только с главарем шайки Чумой Авторитетным, но и с другими преступниками.В повести показаны пути-дороги «трудных мальчиков», «студента прохладной жизни», «взрослых школьников» и многих других.Анатолий не одинок в борьбе с преступниками. Ему активно помогают хорошие и смелые люди, не боящиеся рисков
Планета Гаруна поражена войной и раздвоением времени. Живущие в разных временных потоках населяющие её расы отчаянно бьются за единственную реальную ценность – время. Хронобури и хроновороты, в основании которых время спрессовано в мгновение, а в устье воронки растягивается в вечность; деревья-вампиры, высасывающие из людей их жизненный срок; цикличное – то омоложение, то старение – бессмертие, приводящее к тому, что два последних бессмертных уми
Звездный флот Земли далекого будущего совершает дальний перелет в глубины Вселенной. Сверхсветовые корабли, «пожирающие» пространство и превращающие его в энергию. Цивилизации галактов и разрушителей, столкнувшиеся в звездной войне. Странные формы разума. Возможность управлять временем…Роман Сергея Снегова, написанный в редком для советской эпохи жанре «космической оперы», по праву относится к лучшим произведениям отечественной фантастики, прошед
В мире, сопряженном с Землей, но во многом отличающемся от нашей планеты, гибнет, распадаясь на части, великая империя. Довершает дело разразившаяся мировая война: на Латанию обрушиваются метео- и резонансные удары, союзники отворачиваются от нее, регионы отделяются от империи. Только мощная властная рука способна остановить хаос. И такой человек нашелся – полковник-диктатор Гамов. Трибун и демагог, провокатор и пророк, он не останавливается ни п
«В середине века» – книга-исповедь Сергея Александровича Снегова, вместившая в себя практически восемнадцать лет, проведенных им в тюрьмах, лагерях и ссылках.Сергея Александровича арестовали в 1936 году в Ленинграде, и как особо важного преступника, отвезли в Москву, на Лубянку, в самую знаменитую политическую тюрьму Советского Союза. Следствие длилось долгих десять месяцев. В 1937 году Военная Коллегия Верховного Суда СССР приговорила Снегова к
Летательный аппарат пытается атаковать неопознанный организм, стремительно заполняющий собой пространство.
32Ш4 – планета-шахта, куда было перемещено население одного из новооткрытых миров, упоминается в «Пути селекционера»:– А вот тех, – продолжил Пог, – надо было пострелять…– Зато и аборигены выжили, и корректорам работу облегчили.– А им-то какая разница? Как я помню, там половина на опыты пошла, а вторая – на Тридцать два-Ш-четыре.– Что за Тридцать два-Ш-четыре? – спросил Декстер.– Планета-шахта, – объяснил Пог с набитым ртом……Декстер представлял,
Под Уральскими горами, в сердце XX века, возвышается Глубинный Град – подземный метрополис, созданный как символ прогресса и идеального будущего. Но этот технологический рай обернулся тоталитарной тюрьмой, где свобода подавлена, а наука служит инструментом контроля. Профессор Волков, один из основателей города, чувствует вину за произошедшее. Вместе с инженером Соколовой, не смирившейся с режимом, они отправляются вглубь подземных лабиринтов. Там
В тоталитарной стране Рейния всё подчинено цифровому контролю. «КиберПаспорт» заменил имена на цифровые ники, а социальный рейтинг определяет доступ к услугам, эмоциям и даже словам. Здесь мысли могут оказаться под запретом, а неосторожный комментарий – стоить свободы.Нмсик – обычный IT-специалист, привыкший жить по правилам системы, но с каждым днём цифровая сеть затягивает пояса всё туже. Когда правительство переходит границы, уничтожая остатки
Счастливые истории любви двух двоюродных братьев, произошедшие на фоне социальных потрясений в России на рубеже 20 и 21 веков. Сказочность сюжета не противоречит реалиям того времени, и описанные события при некотором стечении обстоятельств могли бы иметь место в действительности, тем более, что действительность, при более пристальном изучении, оказывается совсем не тем, чем кажется…
Занятные истории о любви и некоторых ее проявлениях, приводящих к неожиданным результатам. Книга публикуется с авторскими орфографией, пунктуацией и форматированием.
Много веков назад в Кимании были и гордые королевства, и могучие державы. В городах кипела жизнь, а по дорогам шли богатые караваны. Но помнят об этом только Проклятые. Тот быт рухнул. В Кимании воцарилось Безумие, загорелись костры инквизиции, и в агонии мира исчезли целые народы. Посреди этого хаоса и оказались вырвавшиеся из проклятой Колонны воины. Но они знают, что на севере есть страна, где все по-прежнему. Там нет судилищ бесплотных палади
О чем мечтает женщина тридцати лет, разведенка с «прицепом»? О мужчине, который решит все ее проблемы? Как бы нет так! Таня сама отлично справляется и с воспитанием дочки, и с потекшим краном. Мужчин не боится, уважает и в силу профессии психолога понимает. Но о замужестве не мечтает вовсе. О чем мечтает мужчина тридцати двух лет, майор ФСБ, красавчик на БМВ? О тусовках, красотках и новых звездочках на погонах? Как бы не так! Саша мечтает о своей