Капитан Сергеев последним выпрыгнул из десантного отсека бронетранспортера и, сев на корточки рядом с пыльным колесом, открыл пакет. Подсвечивая тусклым фонариком, изучил приказ – проверка аула под названием Верхний Лабаш. Меры секретности были обычным делом – по всем документам, колонна двигалась в станицу Гурджипская, которая располагалась совершенно в другом направлении.
Капитана немного настораживало, что на этот раз командование выделяло значительные силы – обычно для такой операции хватало двадцати восьми человек его подразделения, но сейчас в двух грузовиках прибыли еще и бойцы внутренних войск – «вованы», на армейском сленге. Как он уже успел узнать, операция ставила своей целью уничтожение полевого командира Тасханова, который предположительно прятался в этом селении. По сведениям военной разведки, там засели как минимум восемь боевиков.
Предстоящая операция капитану сильно не нравилась – к аулу вела единственная дорога, а местные горные тропы у него доверия не вызывали. Планом предусматривались любые варианты возможного развития событий, и Сергеев готовился выполнить приказ. Подразделение состояло полностью из контрактников, и в своих людях он был уверен. Капитан дождался, пока подчиненные покинут машины, и взмахом руки показал на обочину дороги, где выстраивались бойцы.
– Внимание! Южнее, на расстоянии восемнадцати километров, расположен аул Верхний Лабаш. Двадцать семь дворов и мечеть. У нас есть четыре часа, чтобы добраться до места. На этот раз с нами «вованы» – они пошумят, а мы постараемся накрыть отходящих боевиков. Поэтому порядок действий следующий: занимаем позиции, а затем ждем колонну.
Сухощавый мужчина в потертом камуфляже несколько секунд разглядывал планшет, обдумывая предстоящую операцию. За его спиной негромко рокотали моторы бронетранспортеров и грузовиков – остальным участникам рейда предстояло дождаться выдвижения основной группы.
– Младший лейтенант Смушко и его тройка – передовой дозор!
– Есть!
– Герман и Штырь – вправо. Кот, Горыныч: ваша – левая сторона. Держитесь на удалении прямой видимости основных сил. Бульбаш и Антонов – замыкающие, тоже соблюдая дистанцию визуального контакта. Марш совершаем в три этапа. Первый – короткий бросок до перевала. Второй – между холмами до «зеленки». Третий – по лесному массиву до границы аула. Между этапами – десятиминутный привал. На выходе из «зеленки», в четырех километрах от аула, – остановка. На месте – рассредоточение и уточнение обстановки. Сейчас у вас есть пять минут на подготовку и построение в походный порядок. Время пошло!
Бойцы группы молча принялись подгонять снаряжение и готовиться к выдвижению. Никто вопросов не задавал – люди во всем полагались на командира. Дождавшись подтверждения готовности, Сергеев кивнул связисту, и тот, сбросив ранец с радиостанцией, быстро растянул антенну. Капитан кодовым сигналом доложил о начале первой фазы операции. Выслушав подтверждение, он вернул гарнитуру связисту и, дождавшись, пока передовой дозор уйдет вперед, отдал команду основной группе:
– Выдвигаемся!
Отряд находился здесь на временной основе – командировка на Кавказ несколько затянулась в связи с ухудшением оперативной обстановки. Сепаратисты никак не могли успокоиться, совершая налеты на поселения, главы которых сотрудничали с федералами. Обстрелы блокпостов и автоколонн сейчас стали привычным делом – маленькая, но гордая республика взяла курс на независимость. Впрочем, последнее время сразу в трех соседних горных республиках не прекращалась необъявленная война, которую по телевизору стыдливо называли «наведением конституционного порядка». Спецоперации с одной стороны и подрывы с обстрелами – с другой.
Если бы мне сказали раньше, что придется когда-нибудь надеть военную форму, я бы долго смеялся. Отцу довелось побыть прапорщиком на каком-то складе, и он мог рассказывать об армейской жизни часами. Собственно, благодаря бате у меня и возникло стойкое отвращение к военным. Началось все с того, что суммы, которую запросил представитель военкомата за «белый билет», у меня не нашлось. Родители ничем помочь не могли – они успели уехать из России, когда отец заключил рабочий контракт по своей специальности в далекой Венесуэле.
Поэтому пришлось отслужить год в мотострелковой части – на самом деле все оказалось не так плохо. Да, было всякое, но после учебки решение служить по контракту было вполне осознанным. Я понимал – на гражданке мне делать нечего: производства закрывались, а идти за прилавок желания не испытывал. С физической формой у меня все было в порядке, поэтому оказался в мотострелковой бригаде, формировавшейся по соседству – в Екатеринбурге. И надо сказать, здесь я почувствовал себя на своем месте. После операции «Принуждение к миру» события начали развиваться с катастрофической быстротой – через три месяца бригаду снова бросили в горы. Там мне предложили перевестись в роту спецопераций, что я и проделал, соблазнившись повышенными выплатами и хорошим снаряжением.
И вот теперь я, сержант Игорь Антонов, двигаюсь в темноте за напарником – кряжистым снайпером по кличке Бульбаш. Марш-бросок прошел без приключений – местные в это время обычно спят. Махнув рукой, боец устраивается рядом с грудой обломков. Для засады и наблюдения позиция – самое то, с этого места виден кусок дороги и проход в глиняном заборе. Из слов командира мне стало ясно – предстоит операция «Загон». Такое уже проделывали пару раз – с одного края селения шумят коллеги, а мы тем временем без шума зачищаем убегающих бандитов. Во всяком случае, это гораздо проще, чем ломиться в каждый дом, рискуя получить очередь в упор.
На голове снайпера – прибор ночного видения, но мне он не нужен. Россыпи ярких звезд и серпик луны на безоблачном небе отлично освещают аул и подходы к нему. Время тянется невыносимо медленно, и я рассматриваю выбеленные стены приземистых домиков и тлеющий красный огонек – судя по всему, кто-то из местных бдит с самокруткой во рту. Что, на мой взгляд, странно – здешние обычно не привечают курево.
– Бдишь, Антонов? – обращается ко мне напарник.
– Так точно, тащь сержант! – дурашливо отвечаю я.
– Смотри, не засни тут. А то своим храпом всех перебудишь, – негромко бурчит снайпер.
– Засек кого? – спрашиваю я. В нашем отряде целых три Игоря, поэтому ко мне все обращаются по фамилии – позывным пока не успел обзавестись.
– Рядом с разваленным сараем – пост. Глянь!
Аккуратно опускаю на землю свой АК-12 с подствольным гранатометом и вытаскиваю из подсумка ночной оптический прицел. Прижимаюсь к окуляру – холодный цилиндр отечественного изделия «Малыш» дает рассмотреть обваленный забор, дырявую крышу и черный провал выбитой двери. И боевика, который сейчас крутит бородатой головой. Одет он в какие-то лохмотья, и я понимаю – это маскировочная накидка. Рядом с ним торчит ствол пулемета – приглядевшись, различаю голову второго мужчины.
