Предисловие
Данная книга является четвёртой по счёту в цикле. Правильный порядок чтения цикла выглядит так:
1. Гексаграмма: Книга красной тайны
2. Гексаграмма: Рыцарь-алхимик
3. Гексаграмма: Падшие и проклятые
4 (эта книга). Гексаграмма: Колодец времени
Однако, вы вполне можете насладиться ею, даже не зная предыстории событий, упоминаний о них достаточно для понимания, что именно происходило раньше.
Глава 1
Механическая карета мчалась через лес на реактивной струе пламени. Резная вязь алхимимческих знаков покрывала этот диковинный транспорт на колёсах и снаружи, и внутри. Его бока цвета сочного янтаря глубокие изящные прожилки сложного рисунка, наполненные алой краской, лишь украшали. Карета выглядела нарядной и роскошной, напоминая чем-то роскошные сказки о принцессах далёких южных земель, которые могут позволить себе абсолютно всё, носят браслеты на руках и ногах, кольца, серьги, ожерелья и диадемы, усыпанные драгоценными камнями, и одежда их расшита золотом и серебром. Точёный изогнутый руль устройства крепкой хваткой, как бывалый капитан – штурвал своего драгоценного корабля, держал мужчина неопределённого возраста, с правильными чертами лица, его ясные голубые глаза внимательно изучали дорогу впереди, а длинные волосы трепал встречный ветер. Мимо проносились сосны и ели, щеголяющие шапками свежевыпавшего снега. И сугробы, и карета, и дорога, по которой они ехали, россыпью бриллиантов блестели на солнце. Мужчина улыбался, не считая нужным скрывать хорошее настроение.
– Сколько нам ещё добираться? – напряжённым тоном спросила молодая женщина, сидевшая рядом с ним.
Было заметно, что больше всего она тревожится не из-за сложного и долгого пути. Нет, в такое состояние её приводил спутник. Она как будто не могла определиться, как относиться к нему, так нервничают путники на дорогах, если садятся к неизвестному и подозрительному с виду вознице, который достаточно силён, чтобы представлять собой опасность. Впрочем, этого человека она знала – и, судя по всему, знакомство лишь осложняло дело. Её чувства смешались в малопонятную кашу, потому что относилась к вознице она противоречиво. Ей хотелось осуждать его априори, как она делала это раньше, но врождённое стремление к справедливости не позволяло. Хоть зубами скрежещи, против своей натуры не попрёшь.
В конце концов, он же сыграл когда-то ключевую роль в спасении её города. Она до сих пор лишь смутно понимала, зачем он это сделал вместо того, чтобы использовать критическое положение Эсканолла к своей выгоде, ведь в альтруизм подобной личности вовсе не верила, но старалась обходиться без предрассудков и не судить поспешно. Однажды ведь это уже привело её к чудовищной ошибке – и, между прочим, с ним же. Только наивные юнцы могут броситься на превосходящие во много раз силы врага и верить, что их напор и отвага, решимость и чувство правоты помогут выйти победителями. У них не было фактически никакой информации об истинном могуществе этого человека, но они не отступили, когда могли.
Женщина до сих пор задавалась вопросом, почему же он, нуждаясь лишь в одном из них, пощадил остальных. Возможно, сыграло роль то, как разительно вскоре изменились обстоятельства, но всё же у них было время, когда он мог ударить, превращая тех, кто покусился на его дом, в мимолётное воспоминание – и не стал. Милосердие? Не смешите. Скорее, его дьявольски дальновидный ум прочитал выгоду на много шагов вперёд.
– Полтора часа, леди Ишка. Простите, вы не просили у меня совета, но вам следовало бы хоть немного расслабиться и отдохнуть, пока есть возможность. В вашем положении нервничать не стоит, – с искренней мягкостью и заботой в голосе ответил мужчина.
Она вздохнула, признавая его правоту. Не из тех людей была Ишка, кто отрицает вполне очевидные вещи лишь назло собеседнику, хотя отлично понимает его правоту. В конце концов, именно на условии, что она будет заботиться о себе и воздержится от перенапряжений, король и отпустил её в эту поездку. Доктор Варатти же настоял на том, что едет с ними, потому что не захотел прерывать наблюдение за здоровьем Ишки и за тем, как её хворь совмещается с течением беременности. Теперь он ютился позади них, среди своих колбочек и мензурок, мешочков с порошками и пилюлями, баночек с микстурами и научных книг из центральной библиотеки Эсканолла. Тяжёлые пухлые фолианты в солидных переплётах с позолоченными уголками и корешком занимали порядочно места, однако, доктор нуждался в них при своей работе. Вообще-то вывозить их за пределы столицы строго запрещалось – каждый том являлся чуть ли не уникальным, у некоторых в мире отсутствовали копии, у других было всего две или три, и находились они в руках богачей-снобов, которые не расстанутся с таким уникальным имуществом. Порча или утрата любого из них могла стать невосполнимой. Но доктор Варатти ставил благополучие Ишки и её будущего ребёнка выше, хотя кто как не он прекрасно понимал, что значит редкое и важное знание, которое вместе с бумажным носителем исчезнет навсегда. Он искренне рассчитывал, что у него получится уберечь и книги, и подопечную. Ему и так пришлось взять с собой гораздо меньше, чем хотелось бы, потому что в карету поместилась только половина, а затем тот самый мужчина, которому предстояло вести этот транспорт, сказал, что будет перегрузка. Доктор не стал спорить, отобрав лишь самое необходимое – ингредиенты для лекарства Ишки, а также те снадобья и предметы, которые могли спасти их жизнь, если их ранят, или кто-то захворает. Доктор Варатти всегда относился к своему долгу перед людьми с ответственностью высшей степени педантизма. Благодаря алхимии карета ехала ровно, да и качество дороги указом Его Величества поправили, но Варатти всё равно взял ёмкости из небьющегося стекла и инструменты, которые нелегко сломать, даже если бы они попали в транспортное происшествие.
– А как мы вообще едем, как это работает? – чтобы разбавить тишину, спросила Ишка.
Мужчина вполне охотно заговорил:
– У силы алхимика и его возможностей обычно два источника. Один – ресурсы организма и его внутренняя предрасположенность. Второй – окружающий мир. Обычно, чем больше у алхимика собственных запасов, тем больший ему доступен радиус, на котором может происходить сбор нужной ему стихии. Кроме того, в некоторых точках мира извлечение какой-то из них даётся легче, в то время как другая может стать почти недоступна. Во влажном климате, посреди океана или на болотах, мощь воды возрастает настолько, что алхимик сможет создавать цунами и призывать потопы, но дотянуться до огня в таких условиях сможет только мастер в этом искусстве. Мастерство напрямую зависит от степени познания окружающего мира. Алхимик высшей степени посвящения превращается в связующее звено между всеми составляющими мира, как бы далеко друг от друга ни располагались эти части. Надеюсь, теперь тебе стало немного понятнее.
