Занятие закончилось, но ученицы не спешили покидать классную комнату и выбегать в обширный холл женского крыла, чтобы немного размяться, а о чем-то приглушенно переговаривались.
— И почему ты не спрашиваешь, какую за новость все обсуждают?
— Что? — я отвлеклась от сложной схемы, похожей на кружевное плетение, и, наморщив лоб, сосредоточила взгляд на подруге.
— У нас новый преподаватель, — приглушенным тоном сообщила Селеста, — все уже в курсе.
— Ах, это. Слухи давно ходили, — я собралась вернуться к изучению схемы, когда подруга толкнула локтем в бок.
— Давно-то давно, но теперь известно имя.
— Имя? — я нахмурилась, вынужденная вновь оторваться от сосредоточенного разглядывания тонких переплетений, и без особого любопытства бросила взгляд на подругу.
На самом деле было довольно интересно узнать, кого пришлют для преподавания магической защиты, однако за перемену я надеялась разобраться в непонятых моментах схематического плетения, а после окончания занятий отправиться на консультацию к преподавателю с уже готовыми вопросами.
Не желая, чтобы другие девушки услышали, Селеста склонилась к моему уху и выдала:
— Держись за стул, иначе упадешь. Это Эсташ Ормон тен Лоран.
Что?!
Я непроизвольно сжала пальцы, хватаясь, пусть не за стул, но за столешницу. А на лице мгновенно разлилась смертельная бледность.
— Это шок, правда? — выдала Селеста, пока я пыталась совладать с собой.
Не верить подруге не было причин. Недаром она приходилась родней нашему директору. Селеста узнавала самые горячие новости прежде остальных и всегда бежала сперва ко мне, чтобы ими поделиться.
— Д-да, — я запнулась при ответе и положила ладонь на грудь, из которой норовило выскочить сердце.
Девушка так стремилась поразить меня неожиданным известием, что всю гамму эмоций, вызванных упоминанием одного из самых известных имен страны, отнесла лишь на счет моей растерянности.
— Ты поняла теперь? — продолжала она делиться главной сенсацией, — у нас будет преподавать сам тен Лоран.
Фамилия знатного рода прозвучала с положенным придыханием.
А мне труднее было не понять, а скорее признать тот факт, что отвергший меня мужчина вскоре станет моим же учителем.
— Они, — я сглотнула, стараясь выровнять голос. И пусть изъяснялась шепотом, однако слишком боялась, что Селеста распознает панические нотки, способные навести ее на какие-то подозрения, — они аристократы, пусть и обедневшие. Что заставило его пойти в преподаватели?
— Я слышала, дела у рода совсем плохи, особенно после того, как Эсташ отверг кандидатуры предложенных невест.
При этих словах сердце застучало как бешеное. Неужели она знает? Какой позор! Но последующие слова подруги подсказали, что моя тайна до сих пор оставалась только моей.
— Богатейшие невесты Кенигхэма готовы все отдать, чтобы выйти за главу этого рода, а он тянет с выбором. Денег как не было, так и нет, вот Эсташ и выбрал работу учителя.
Подруга вдруг отвернулась, посмотрев в сторону отворившейся двери классной комнаты. Внутрь вошел преподаватель.
В пространстве, еще минуту назад наполненном девичьим гомоном, воцарилась необычайная тишина. Мы, как положено, подскочили со своих мест и присели в поклоне, приветствуя учителя, но только у одной меня подкосились колени, когда вместо старенького шаркающего ногами профессора в класс зашел незнакомый мужчина, сопровождаемый нашим директором.
«Это он!» — отстучало сердце, и кровь прилила к голове.
Несложно было догадаться, что статный и высокий молодой человек в учительской форме, и есть тот самый тен Лоран.
Мне прежде не доводилось видеть потенциального жениха в лицо или же на портрете. Просто так достать изображение хоть кого-то из членов знаменитых родов было невозможно. Реалистичные образы, создаваемые с помощью современных художественных чар, позволяли практикующим магическую порчу навести ее по портрету, а ставить защиту от каждого желающего досадить потомку прославленной фамилии обошлось бы недешево.
Родители располагали лишь общими сведениями: Эсташ молод, одарен родовой магией и воспитан в соответствии с аристократическими традициями. И этого оказалось достаточно для всех нас. Браки в стране в большинстве своем так и заключались — по договоренности. Многие частенько прибегали к услугам свах, обладающих соответствующими магическими навыками. Ну а в случае с родом тен Лоран и вопроса такого не стояло.
«Безусловно он», — вторил интуиции разум. Узкий шаг, точно ноги ступают по одной прямой линии, твердая, но не тяжелая поступь уверенного в себе человека, легкая улыбка, способная расположить собеседника с первого взгляда, плавные красивые движения и лицо...
Я опустила взгляд. Не рассмотрела. Чувства душили, клокотали внутри, и перед глазами встала мутная пелена. Следовало взять себя в руки, отвлечься, например, на ровный тон голоса нашего директора, но неприятные мысли наскакивали друг на друга, теснились, точно головастики в крошечной банке, ехидно шептали: «А не высоко ли вы с родителями замахнулись? Ты недостаточно хороша для этого мужчины. Ничем выдающимся, кроме денег, не обладаешь». А злость отвечала: «Неужели у древнего роды больше права на гордость, чем у простых, но достойных людей».
Я слишком шумно втянула носом воздух, но этот звук потонул в пронесшемся по рядам учениц приглушенном вздохе. Им уже сообщили имя, и это оказалась такой неожиданностью, что девушки не смогли удержать лицо.
Счастливцы, кому выпала удача поступить в высшую гимназию светлейшего Царима, были слишком хорошо вышколены суровой дисциплиной элитного заведения, чтобы выдать свое удивление громкими возгласами, однако и сохранить бесстрастность и спокойствие ни у кого не вышло. Все так и уставились в одну точку, с жадностью разглядывая защитника.
Кто их хоть раз в жизни видел? Весьма узкий круг избранных? Закрытые клубы, закрытые дворцы, закрытая жизнь. А здесь целый преподаватель, наш собственный, лишь немного отличный от привычных мужчин, чуточку другой, самую малость не совсем человек.
Я ведь и сама попала под очарование этого образа. Не сейчас, а раньше, когда мечтала о свадьбе. Это как древнее божество, вдруг сошедшее с пьедестала. Настоящая знаменитость, чье имя упоминалось лишь в светских колонках дорогих газет и респектабельных журналов. Как было не загореться идеей о браке в ожидании новых перспектив и возможностей? Да я уже представляла у собственных детей могущественную родовую магию тен Лоранов, пока меня не вернули обратно на землю.
Правда я немного успокоилась за эти три месяца, а сейчас весь коктейль обиды, гнева, несправедливости от рухнувших надежд, растерянности и унизительного чувства собственной ничтожности вспыхнул с новой силой. Упрямо тряхнув переполненной мыслями головой, я решилась рассмотреть несостоявшегося мужа и снова вздохнула, не шумно, а с затаенной горечью.
