Если ты не видишь ничего – это не означает вовсе, что ничего нет. Возможно, глаз не способен этого увидеть. Если тебе кажется, что вокруг тишина, вероятно, попросту нет возможности уловить некоторые звуковые частоты.
Пустота – отсутствие любой материи, формы и цвета, сложный для человеческого мозга образ. Тишина – полное отсутствие звука, ещё более сложный для человеческого бытия факт. Отсутствие запаха, тактильных и вкусовых ощущений – представить гораздо проще, но как раз этого и не требуется.
Человеческий мозг, как анализатор внешних процессов имеет весьма ограниченный ресурс, в связи с возможностями инструментария (глаза, уши, нос, ротовая полость и кожный покров) доступного телу.
Кибернетический мозг может обрабатывать гораздо больший перечень инструментов, предназначенных для изучения внешней среды. В его власти наблюдать такие процессы, которые не способен зафиксировать даже самый тренированный мозг человека. Казалось бы – вот неоспоримое доказательство превосходства.
Но у человеческого сознания есть безусловное преимущество – интуиция.
Благодаря интуиции и смекалке, помноженным на пытливость и наблюдательность, люди научились создавать сурдокамеры и безэховые камеры способные не пропускать звуковых колебаний. Оказалось и пустоту, как антипод материи создать возможно, пусть и в узко ограниченном пространстве от вакуумных камер до коллайдеров.
Центральный аналитический процессор электронного мозга галактического визитора класса L-xn1 «Эксперимент» констатировал абсолютную тишину в абсолютной пустоте. Ни один прибор внешних датчиков, предназначенных для изучения окружающей среды, ничего не фиксировал – ни полёта, ни падения, ни звука, ни образа. Ни один световой фотон, ни звуковой фонон не достигли сверхчувствительной матрицы окуляров и мембраны акустикатора. Акустооптический модулятор, обрабатывающий совокупность оптических и звуковых волн, показывал черную, без единой точки картинку. Безмолвие в антиматерии.
Внутренний мир «Эксперимента», напротив, имел и цвет, и звук и, даже, несколько человек – экипаж визитора, четверо взрослых мужчин. Их нахождение на борту визитора не было случайностью. У экипажа была цель и маршрут. Они вылетели из точки «А», чтобы попасть в точку «Б», но так и не достигли пункта назначения. Виной тому стало незавершённое копирование. «Эксперимент» вместе с экипажем находился в процессе скачка.
С незапамятных времён человек мечтал, подобно птице, взмывать в небо. Пускай не скоро, но мечты сбываются.
Покорив небеса, фокус мечтаний сместился за пределы атмосферы. Люди начали осваивать космическое пространство. Сначала двинулись неуверенными маленькими шажочками подобно детишкам, которые впервые встают на ноги. Постепенно ноги окрепли, а шаги стали уверенными. Человечество вступило в следующую эру. Привычное земное летоисчисление сменилось новым – космическим.
Много ракетного топлива утекло с тех пор, как человек встал в полный рост и побежал от планеты к планете, осваивая свой звёздный архипелаг, именованный ещё в земную эру солнечной системой. Одна за другой вырастали колонии на Луне, Марсе, пригодных для колонизации спутниках Юпитера, Сатурна, Урана и Нептуна. Плутон решили не колонизировать из-за большого наклона к плоскости эклиптики2.
Восторг первопроходца постепенно улетучился, когда был достигнут потолок возможностей по освоению космоса. Человечество упёрлось в неразрешимую задачу – межзвёздные путешествия. Попытки создать фотонный двигатель не имели результата.
Лучшие умы земной цивилизации пытались решить задачу «быстрых» полётов к звёздам, когда в солнечную систему пришли «люди» из созвездия Ориона. Они уже имели аппараты способные смещать в пространстве объекты, преодолевая в считанные минуты сотни световых лет.
Их технология представляла процесс копирования молекулярной структуры объекта. В изначальном месте объект удалялся, а в пункте назначения материализовывался. Детали технологии не были переданы Солнечной цивилизации. Для этого имелись основания, но об этом позже.
Процесс пространственного смещения требовал в начальной и конечной точках маршрута ретрансляторы сигнала – с их помощью совершался скачок. К тому же не любой объект, выполняющий функции космического транспорта мог использоваться для пространственного смещения. Специально для этого действия орионцы создали аппараты, которые солнечные люди прозвали визиторами. Агрегаты имели различные размеры, конфигурации и назначение, что и было позже людьми отражено в их классификации. Визитор был сродни космическим кораблям землян, только у него было сердце. Своеобразный двигатель, без которого было невозможно выполнить правильное копирование самого визитора и любых объектов им перевозимых, этакий ключ-шифр, идентификатор, делавший каждый визитор уникальным. Визиторы, переданные землянам в пользование, были оснащены (самими землянами) электронными мозгами, которые, однако, не принимали никакого участия в самом процессе копирования с технической позиции, а были вмонтированы только для привычного комфорта. По древней земной традиции все визиторы получили имена, что делало их поистине индивидуальностями. Этот необычный вид транспорта позволил людям Солнечной системы совершать далёкие путешествия в различные ранее недосягаемые уголки нашей галактики.
Вот именно в одном из таких скачков застрял экипаж «Эксперимента». Процесс копирования остановился где-то посредине. Из пункта «А» визитор с людьми был удалён, но в пункте «Б» он не материализовался, так и зависнув в промежуточном состоянии.
Экипаж не сразу, но всё же осознал, что прыжок не завершился, а остановился где-то посредине.
По началу, после старта всё наблюдалось и осязалось как в плотном желе, почти неподвижно. Потом у экипажа появились очень заторможенные движения и такие же голоса, они звучали на несколько тонов ниже обычного, как замедленное в несколько раз воспроизведение аудиофайла. Спустя какое-то время тональность звука пошла вверх и всё нормализовалось, хоть и осталось подозрение, что нормализация – это некий эффект адаптации мозга, а на самом деле всё замерло, в соотношении с привычными физическими условиями.
Экипаж состоял из стандартного коллектива в четыре человека, обычное число для визитора класса L-xn – капитан, штурман, кибербиолог, астрофизик. У каждого в этом полёте своя роль, своя функция, но никто из них не владел знаниями о прыжковых технологиях. Они могли только гадать, что случилось и, что ждёт их впереди, в смысле – в ближайшее время. Информацией о подобных происшествиях никто из экипажа не владел.
Сейчас экипаж временно не интересовала цель, с которой они совершали прыжок, а если быть более точным, то и не помнили, как не пытались. Единственное, о чём могли теперь болеть их головы – это возврат в пространство-время Минковского.
