– Ну что тебе сказали? – спросила Сьерра, моя сестра-близнец, как только я тяжело опустилась в кресло напротив. Мы договорились встретиться в «Старбаксе» после заседания комиссии, о чем я уже жалела. Сейчас мне хотелось побыть одной: дойти до дома и свернуться в комочек.
Я сняла блейзер – неудивительно, что я вспотела. Надеялась выглядеть профессионально, а вместо этого вся обливалась потом. Интересно, повлияло ли это на решение комиссии? Только я могла совершить такую глупость: надеть блейзер в июне во Флориде.
– Саванна? – Сьерра помахала рукой у меня перед носом, пытаясь привлечь внимание.
– Вынесли предупреждение, – сказала я и тяжело вздохнула.
Сестра пододвинула мне «Пэрэдайз дринк», и я немного отпила через соломинку. Даже ананас с кокосовым молоком не в силах заглушить мою боль. У меня неприятности, хотя ничего плохого я не сделала.
– Официальное предупреждение. – Я поморщилась от горечи, которую эти два слова оставляли на языке.
В кафе работал кондиционер, но в попытке хоть немного охладиться я все равно приподняла ткань блузки, чтобы та не касалась кожи.
– И что же значит это предупреждение? – спросила сестра.
– Значит, что я на испытательном сроке. И случись что – останусь без лицензии.
Сьерра выглядела одновременно злой, расстроенной и встревоженной. Близнец – словно живое зеркало, которое не только постоянно напоминает о внешнем сходстве – те же темно-русые волосы, карие глаза, – но и отражает мои собственные эмоции. Потому что я тоже была зла, расстроена и встревожена.
Но больше всего – зла.
– Ты ведь можешь принимать клиентов и без лицензии, правда?
Я пожала плечами. Могу. Однако в моей профессии столько недобросовестных дилетантов, которые называют себя гипнотерапевтами, что наличие лицензии казалось мне очень важным. Да, формально я смогу и дальше проводить сеансы гипноза, но право состоять в профессиональной организации, выдавшей мне лицензию, слишком много для меня значило, и я не знала, как объяснить это Сьерре.
Я не ответила, тогда она уточнила:
– А что говорит Камилла?
Этот вопрос пронзил меня раскаленным ножом.
– Она, наверное, разочарована.
Камилла была моей наставницей и помогла сделать первые шаги в профессии. В этом конфликте она, кажется, заняла мою сторону, хоть и советовала не забывать, чему я у нее научилась.
Я зачитала Сьерре сообщение от Камиллы:
– «Это несправедливо, но, как я говорила, тебе следует быть осторожной. Избегай любого зла. Не давай им оружие, которое они смогут использовать против тебя».
Вот что ответила мне Камилла, когда я написала ей о результатах заседания комиссии. Я чувствовала себя отвратительно, словно подвела наставницу, которая мной всегда так гордилась.
Меж тем сейчас я не могла ни поговорить с ней, ни обсудить дальнейший план действий. В ближайшие пару недель Камилла будет недоступна: она улетала в Перу на ретрит и сообщение прислала прямо из аэропорта.
– Любого зла? – уточнила Сьерра. – Что она имела в виду?
Я отложила телефон.
– Не знаю. Наверное, все, что можно истолковать против меня. Может, перестать принимать клиентов-мужчин? Или начать записывать сеансы? Чтобы обезопасить себя.
Нужно изучить этот вопрос. Записывать вообще законно? Понятия не имею.
Сестра склонилась ко мне через стол и накрыла мою ладонь своей.
– Не думаю, что все настолько плохо.
Это она просто на заседании комиссии не была.
– Может, настолько. – Я тяжело вздохнула и начала вертеть в пальцах соломинку от напитка. – А у тебя на работе что интересного?
Сьерра была медсестрой в приемном покое, и, несмотря на ее привычку делиться самыми жуткими подробностями, я все равно хотела сменить тему, лишь бы не думать о том, что вот-вот потеряю все, ради чего так трудилась.
Потеряю из-за клиента, с которым отказалась пойти на свидание – в отместку он меня оболгал и задался целью разрушить мне карьеру.
Сестра уже заканчивала рассказ о последнем пациенте, а точнее о том, что и куда он себе засунул, – внутри у меня все сжалось от этой истории, – и тут в кафе вошла наша подруга Бриджит.
– Надеюсь, не помешала?
– Помешала, и слава богу! – ответила я.
В старших классах мы дружили втроем, а с тех пор, как почти одновременно вернулись в родной город, стали еще ближе. Бриджит занималась магазином цветов, который ей достался от матери, и шла на рекорд штата по количеству мужчин за текущий год.
Подруга ослепительно улыбнулась, прекрасно понимая, какие ужасы рассказывает Сьерра. Бриджит была невысокой блондинкой, вечно суетливой и неспособной долго усидеть на одном месте. Вот и сейчас она вертелась, устраиваясь в кресле.
– Саванна, выкладывай все, что с тобой сегодня произошло, – с этими словами она поставила на пол два пакета с покупками.
Но мне не хотелось снова погружаться в обсуждение сложившейся ситуации.
– Все нормально. Вынесли предупреждение. Я на испытательном сроке, но хоть лицензию не отобрали.
Лицо Бриджит покраснело от гнева, который я сама всеми силами пыталась сдерживать.
– Поверить не могу, что ему это сошло с рук!
Ему – это Тимоти Грейнджеру, которого я едва знала. Он пришел ко мне в качестве клиента, но еще во время первой беседы мне показалось, что с ним что-то не так. Я не понимала, что именно, и все же сказала, что мы вряд ли сработаемся, а затем порекомендовала ему трех других гипнотерапевтов. Перед самым уходом он пригласил меня на свидание. Я вежливо отказала, поблагодарила за то, что пришел, и попрощалась, наивно полагая, что на том все и закончится.
Вот только Тимоти считал иначе. Он приходил снова и снова, хотел поговорить со мной, несколько раз звонил, но не оставлял голосовых сообщений. Я даже думала обратиться в полицию, если дело примет дурной оборот. А потом звонки и визиты вдруг прекратились.
Я была очень рада, что все закончилось.
Только радость была преждевременной, потому что теперь он принялся изводить меня в Сети, оставляя негативные отзывы о моих услугах. Похоже, он каждый день создавал новые профили, а я ничего не могла с этим поделать.
Как будто этого было мало, он решил ударить меня по больному: подал жалобу в Ассоциацию профессиональных гипнологов Флориды, обвиняя меня в приставаниях. По словам Тимоти, это я позвала его на свидание, чем поставила в крайне неловкое положение. А у меня ведь не было никаких доказательств, что это ложь: ни одного сообщения – ни текстового, ни голосового. Мое слово против его. Принимая во внимание весь негатив, который связан с нашей профессией, Ассоциация решила перестраховаться.
