Пролог
Наполненный привычными звуками, похожий на гигантский муравейник город погружался в вечерние сумерки. Чтобы не утонуть в равнодушной темноте, парализующей суету этого мира, миллион искусственных огней освещали каждый квартал, каждый угол и перекрёсток. Тысячи неприметных магазинчиков, отчаянно борющихся за право быть в мире монстров-супермаркетов, вспыхивали кричащей иллюминацией, стремясь обратить на себя внимание спешащих домой людей. Но редкие зеваки задерживались у витрин. Гонимые первобытным инстинктом самосохранения, люди торопились по домам, чтобы вместе или в одиночку спрятаться от темноты, таившей в себе невидимую, но подсознательно осязаемую опасность.
Преднамеренно или нет, они уступали это время детям тьмы, существование которых с таким фанатизмом отрицали все средства массовой информации. Но люди знали, чувствовали, ощущали наше незримое присутствие в мире, по праву существования принадлежавшем смертным. Мы - представители разных рас, порождения иных миров, были здесь чужаками, как пассажиры в здании международного аэропорта, ожидающие своего рейса. Случалось так, что не всегда самолет подавали на посадку вовремя, а порой рейс отменяли, и мы застревали здесь. Надолго. На сутки, года, десятилетия и века. Тогда мир смертных становился нашим домом, диктуя свои правила, внося коррективы, ломая судьбы и саму историю.
Каждый приспосабливался как мог. Кто-то становился отшельником, пожирая смертную плоть случайных бедолаг. Иные объединялись в кланы, сравнимые с прайдами хищников – хладнокровных убийц, во главе с жестким, волевым вожаком, малейшее неповиновение которому каралось смертью. Кто-то, отрекаясь от своей сущности, пытался ужиться со смертными, и только взгляд выдавал обладателя вечного голода и мертвой души, похороненной под многослойным панцирем одиночества.
Мне повезло больше. Я, представитель темных эльфов Лайнеф Мактавеш, урожденная Лартэ-Зартрисс, встретила того, ради которого бьётся моё сердце.
ГЛАВА 1. ЛАЙНЕФ
Начало 5 века нашей эры
Наконец-то! Долгожданная отставка и возможность свить собственное гнездышко в небольшой крепости – плата за многолетнюю службу от самопровозглашённого императора Клавдия Константина III – всё, о чем я мечтала последние десятилетия, свершилось. И даже холодный, промозглый дождь, не соответствующий весеннему времени года, как будто намеренно создающий препятствия к долгожданной цели, не мог испортить моего настроения. Гаура – белоснежная кобыла ферганской породы, любимица, подаренная императором когда-то в Константинополе, явно устала и то и дело спотыкалась о мокрые, покрытые мхом камни, разбросанные по всей длине Адрианова вала, вдоль которого пролегал наш путь в Килхурн. Хорошо бы остановиться и найти какое-нибудь укрытие, но сквозь сплошную пелену дождя ни черта не видно. Где тут укрыться десятку конных, галопом скачущих за спиной?
Плащ промок до нитки, мокрая туника, едва прикрывающая бедра, прилипла к коже, а неизменные калиги – сапоги, пошитые у лучшего итальянского сапожника еврейского происхождения, были явно неуместны в варварской Каледонии, расположенной на севере Британии, на границе с которой и находилась крепость Килхурн.
- Иллиам меня со свету сживет, когда увидит в таком плачевном виде, – досадуя, я цокнула языком. Тщетные попытки подруги вылепить из меня этакую светскую львицу выглядели забавно, вызывая искреннее умиление, а порой просто выводили из себя. При воспоминании о том, как всегда безупречная, элегантная, полная самообладания блондинка всего несколько дней назад, недовольно поджимая губки, кипела от злости, преисполненная негодования от того, что назад в цивилизованный Рим дороги не будет, невольная улыбка тронула лицо. Меня до сих пор поражало, как могло случиться, что некогда высокомерная стерва, в совершенстве владеющая кинжалами, луком, мечом - о Великий Арраган! - всего не перечислишь, способная, не моргнув глазом, вспороть брюхо противнику и когда-то делившая ложе с моим отцом, превратилась в капризную, избалованную мужским вниманием при Римском дворе сияющую красавицу, охочую до комфорта. Предвкушая очередные стенания подруги, ставшей почти единственным членом моей семьи, мне оставалось только мириться с ними и надеяться, что скоро в Килхурне будет тесно от толп её поклонников. Это, конечно, не Рим, но и в Британии полно впечатляющих самцов.
Гаура внезапно дернулась в сторону, заржала и резко встала на дыбы. В результате я чуть не свалилась на землю, с трудом удерживая равновесие и скользкие кожаные поводья в руках.
- Din, sell! Din!* – напуганная лошадь, побывавшая со мной не в одной переделке, прядала ушами и возбужденно переминалась с ноги на ногу. – Да что с тобой?
Шум дождя и свист ветра прорезал крик одного из солдат:
- Стрела пиктов, командор!
В направлении взгляда легионера я увидела древко торчащей из земли стрелы. Причина поведения лошади стала понятна – любимица почувствовала опасность и вовремя отреагировала на неё.
- Рассредоточиться! – приказала я парням, однако опытные конные за долгое время службы и без моей команды знали, что нужно делать. Вытащив из ножен мечи, мы всматривались в отдалённые холмы, тянувшиеся вдоль нашего пути, пытаясь обнаружить какое-либо движение. Сквозь пелену дождя даже моё эльфийское зрение не улавливало ничего необычного. Перед нами распростёрся девственный природный ландшафт, кроме нас самих, не нарушаемый присутствием человека. Только вот ощущение, что мы здесь не одни, не отпускало, требуя незамедлительно убраться из этого места. Мы было тронулись, но странность ситуации не давала покоя. Если это пикты выпустили стрелу, отчего не нападают? Не тот это народ, чтобы довольствоваться предупреждением. Взгляд невольно упал на стрелу:
- Задержитесь!
Я соскользнула с лошади и медленно опустилась на колени. Сколько было точно таких же стрел-убийц в моей жизнь? Тысячи? Миллион? Но эта!.. Осматривая нехарактерное для стрел пиктов оперение, я не могла оторвать от него взора и, помедлив в нерешительности, потянула за древко.
- Baw! Law quita!** – пораженно выдохнула я. До боли знакомый наконечник резал глаза голубым блеском. Цвет моего прошлого, спрятанного в самых тайных глубинах памяти вместе с гибелью всей расы, к которой принадлежала сама. За время, что я и Иллиам живём в мире людей, прошлое ни разу не напомнило о себе. Оно осталось за закрытыми дверьми магического коридора, соединяющего миры. За ними же остались все, кого когда-то любила, и чьи жизни в один роковой день превратились в прах в жестокой непримиримой войне.
- Госпожа Лайнеф? Госпожа, у вас рука в крови, – из задумчивости меня вывел голос Квинта – самого опытного из моих солдат.
