– Это еще что за чучело? – прозвучавший голос и сказанные в мой адрес слова разрушили первое впечатление от увиденного мною молодого мужчины. Он стоял у дверей, скрестив на широкой груди крепкие руки с длинными пальцами музыканта, красивый, но, как сейчас модно говорить, брутальный, с коротко остриженными густыми каштановыми волосами, зеленоглазый и просто неотразимый… до того самого момента, пока не открыл рот. Потому что произнесенное им свело на нет первое и самое лучшее впечатление от этого человека, песнями которого я заслушивалась последние две недели, при этом не в состоянии поверить, что я смогу заинтересоваться подобной музыкой!
Сколько себя помню, всегда отдавала предпочтение классике и джазу, но неожиданно открыла для себя мир совершенно иной музыки и оказалась завороженной непривычными мотивами, для меня новыми и неизведанными. Теперь я стояла, чувствуя себя действительно тем самым ничтожеством, которым меня сейчас так нелестно называл этот красавчик, а расположившийся за его спиной бэк-вокалист группы, привалившись к дверному косяку, тихо посмеивался, глядя на своего разъяренного друга, и при этом посматривал на меня, застывшую в немом удивлении и, видимо, красную, словно рак, которого только что окунули в кипяток, перед тем как подать в роли закуски под пиво. Вот он только что был жив и к чему-то даже стремился, а потом раз – и в горячую воду… Смущенно потупила взгляд, еще не готовая защищаться и предоставив говорить нанимателю.
Мистер Рид, или, как он попросил называть себя – Николас, смерил возмутителя спокойствия надменным взглядом и, криво усмехнувшись, сложил на животе руки. Я невольно проследила взглядом за его переплетенными пальцами, отметив тяжелый перстень-печатку на мизинце, и вздохнула.
– Почему меня не спросили? – Дэниэль Нолан шагнул вперед, оперся руками о гладкую поверхность дорогого стола и навис над продюсером, свирепо щуря зеленые глаза.
– Зачем? – Рид даже глазом не моргнул. – Ты же прекрасно знаешь, что Джаред сорвал голос, и не просто сорвал, а повредил связки. Врачи сказали, что ему необходимы покой и лечение как минимум полгода, если Джар хочет вернуться на сцену в прежней форме.
– Мы справимся и без третьего! – скривился Нолан.
– Вокальные партии расписаны на три голоса, – возразил Рид. – У нас буквально через месяц начинаются гастроли! Времени на поиски нет! К тому же, Дэн, не ты решаешь вопрос о замене. Ты должен делать свою работу и не дергаться. Я признаю, – тон мужчины смягчился, – что ты свое дело знаешь, но прошу поверить и мне, что парень, который сейчас стоит за твоей спиной – это лучшее, что может быть в вашей группе теперь.
Дэниэль оглянулся на меня. Сердце упало куда-то в пятки и там затаилось, едва стуча. Лоб отчего-то покрылся испариной. Этот зеленоглазый смотрел так, что если бы взглядом можно было убить, я уже давно лежала бы трупом на ковре в кабинете мистера Рида. Сглотнула и снова опустила взгляд.
– Он нам все испортит! – возмутился Нолан. – Вы только посмотрите на него, вид-то какой болезненный, задница, как у девчонки, про морду вообще отдельный разговор. – Молодой мужчина повернулся снова к Риду и спросил с ехидством: – Где вы только нашли его? В гей-клубе для несовершеннолетних?!
Сама не знаю зачем, бросила взгляд в сторону – туда, где матово отсвечивало зеркало. В ответ на меня взглянул молодой парнишка лет двадцати от роду, худощавый, невысокий, одетый в отличного покроя белый костюм поверх рубашки цвета сажи и в тон ботинкам. Модную его прическу я бы назвала скорее хаосом, чем прической, но стилисты Рида уверяли, что это в тренде.
– Да он ростом даже не вышел! – прибавил зло Дэн.
– Это решаемо! Это не проблема, – спокойно ответил Рид и покосился на меня. Наши глаза встретились, и я задрожала под этим костюмом. Мне так и хотелось шагнуть вперед и, стащив с себя пиджак, швырнуть его под ноги этим насмешникам, гордо поднять голову и сказать, что плевать я хотела на работу в группе и на все то, что мне наобещал мистер Рид. Но я не могла. Контракт был подписан, а тетка с братом уже находились в Германии. Этим утром она позвонила мне и сказала, что Томаса положили на обследование. Завтра должны быть результаты…
«Терпи, – приказала себе мысленно, – ради брата, терпи и засунь свою гордость сама знаешь куда и даже глубже. Какие-то несколько месяцев – и все закончится. Они просто пролетят, и не заметишь!» – Я снова сглотнула. Слюна стала противной и вязкой. В горле собрался ком, и я покосилась на графин с водой, что стоял на низком столике у шкафа.
– Что не проблема? – вспыхнул Нолан. – Коротышка не вписывается в состав!
– Туфли на платформе, – коротко ответил Рид.
– Туфли? – Зеленый взгляд снова впился в меня. – Да тут без ходулей не обойтись!
Я почувствовала, как от злых слов щеки мои покрылись пятнами.
– Прекрати оскорблять Алекса! – нахмурился Рид и встал из-за стола. Дэн скривил губы и распрямил спину, высокомерно глядя на Николаса. Кажется, он действительно был настроен решительно, и я даже испугалась, что Рид сдастся. Мои мысли, мои враги.
Деньги на лечение Томаса уже переведены. Если сейчас контракт сорвется, чем я буду платить, как верну то, что уже потратила?!
– Завтра в студии Алекс покажет себя, и ты решишь, принимаешь его или нет! – вдруг примирительно произнес Рид. – Я знаю: при всех своих недостатках и вспыльчивости ты настоящий музыкант и примешь верное решение!
– Мы еще поглядим! – выплюнул недовольно Нолан, а затем резко развернулся и шагнул к двери. Я не успела отойти в сторону, и мужчина задел меня плечом. Сильно. Специально. Я пошатнулась, бросив в его спину взгляд.
– Не трусь, пацан! – Бэк-вокалист улыбнулся мне и поспешил следом за другом. Я метнула взгляд на Николаса.
– Успокойся, Алекс! – Он снова сел в кресло и достал сигару. Скоро воздух в кабинете наполнил сладкий дым с вишневым ароматом. – Я знаю Дэна! Когда он услышит тебя, он изменит свое решение!
– Вы так считаете, мистер Рид? – Голос предательски дрогнул.
– Я в этом уверен! – кивнул продюсер и широко улыбнулся.
Если бы только я могла разделить с ним эту уверенность!
