Часть 1. Мертвый город
Мертвый город хоронит
Свои голоса.
Потерялись и бродят
Между стен небеса.
ДДТ
Где-то есть город, в котором тепло.
Роберт Рождественский
1
Штаб Новополоцкой самообороны находился в здании бывшего исполнительного комитета на Площади Строителей. После начала эпидемии самооборона была единственным органом власти в городе. Местные бойцы заменяли военные подразделения и милицию. Их командир, бывший армейский майор Николай Рыков, был, по сути, главой города. Два года назад к власти в Минске пришел Фронт Национального Спасения. Новое правительство поставило перед собой цель снова объединить страну. Лидеры ФНС смогли собрать новую жизнеспособную армию из бывших военных и наемников. Они подкупали их комфортной жизнью, качественным питанием и обещанием новых богатств и трофеев. Все новые боевые отряды и полевые командиры переходили на сторону Фронта. Их силами города и территории, которыми управляли местные органы либо зачастую не управлялись вообще, попадали под власть центрального правительства. В Новополоцке силы ФНС появились около года назад. По улице Молодежной со стороны Полоцка по городу медленным маршем проехала колонна бронетехники. Войска остановились на Площади Строителей среди давно неработающих фонтанов. Значительный перевес сил вынудил силы самообороны сдаться без боя и сложить оружие. В тот же день им зачитали постановление о том, что Новополоцк переходит под управление Фронта Национального Спасения, который будет строить новую жизнь и новый мир. На площади под дулами автоматов собрали всех уцелевших жителей города. Несколько сотен.
Вскоре войска ушли, но оставили после себя представителей власти, десяток мелких чиновников из новой столицы. Они заседали в том же здании исполкома. Самооборону распускать не стали, бойцы по-прежнему патрулировали пустынные улицы, ловили мародеров и людоедов, отбивали атаки ходоков. Но боевой силой новой власти стала национальная гвардия, командиры которой были присланы из Минска, а личный состав набирался из окрестных отрядов и банд, в большом количестве шаставших в окрестностях города.
Все новые территории облагались продовольственным налогом, Новополоцк не стал исключением. Раз в месяц в городе появлялись грузовики с вооруженной охраной, жители грузили в них еду и продукты. Политика ФНС ухудшила и без того жалкое положение новополочан. Большинство их них и так недоедали, находясь на грани истощения. Постоянные вылазки за продовольствием, медикаментами и ценными вещами уже не могли обеспечивать всех потребностей. Поисковые отряды забредали все дальше в своих экспедициях, а их добыча становилась все более скудной. В последнее время участились стычки с отрядами из других городов, поисковики несли потери, которые невозможно было восполнить. Один отряд решился отправиться на север, через бывшую российскую границу, в сторону Себежа. Через два месяца никто из них так и не вернулся. Жизнь в городе была тяжелой и опасной, но за пределами охраняемого периметра творился настоящий хаос. Мародеры, контрабандисты, торговцы людьми и кочующие боевые группы были постоянной проблемой для сил самообороны. Активная деятельность ФНС привела к тому, что несогласные с политикой фронта стали уходить со своих прежних мест. Вооруженные, разбитые и злые, они лесами шли мимо Новополоцка чаще всего на север. В последнее время тут и там стали пропадать люди, занятые на работах в разных частях города, по одному и даже целыми группами. Среди местных поползли жуткие тревожные слухи о том, что где-то поблизости появилась банда людоедов. Другие списывали исчезновения на активность ходоков, стада которых бродили по округе и нередко забредали на улицы города. Мертвецы были самой серьезной угрозой, они постоянно кочевали с места на место в поисках людей, тупые, вечно голодные и смертельно опасные. В борьбе с ними местные силы могли полагаться только на себя. Национальная гвардия не представляла собой реальной военной силы, она была набрана из наемников и мародеров, которые занимались только поборами и устрашением населения. При настоящей угрозе гвардейцы скорее станут спасать свои жизни, чем защищать интересы ФНС или тем более местных жителей, для которых они по идее служили.
Когда-то Новополоцк был крупным промышленным центром, нефтяным и химическим гигантом с населением более ста тысяч человек. После начала эпидемии и пришедших с ней бедствий город стал призраком себя бывшего. Четыре сотни жителей ютились в нескольких кварталах на Молодежной улице в районе Площади Строителей. Воду носили из Западной Двины, электричество вырабатывалось дизельными генераторами, а такие роскоши прошлой жизни, как водопровод и канализация постепенно превращались в воспоминание, легенду былого мира. Хотя многие склонялись к мысли, что этих поколений может и не быть. После эпидемии у людей редко рождались здоровые дети. Младенцы появлялись на свет слабыми, недоразвитыми или сразу мертвыми. Один из десяти доживал до года, но даже они страдали от проблем со здоровьем и быстро умирали. От дистрофии, недоедания, голода и врожденных болезней. Дети были неприспособленны для жизни в новой ужасной реальности и взрослые считали жестокостью впускать их сюда. Люди списывали это на побочные эффекты эпидемии, которая за короткий срок унесла жизни миллионов, превратив их в ходоков. Многие жители смирились с тем, что станут для города последними. Новополоцк продолжал существовать, пока в нем еще копошились несчастные люди, но существование это все больше напоминало предсмертную агонию. Знаменитые заводы не работали, улицы опустели и утонули под слоем мусора, листьев и тлеющих останков чего-то живого. По ним шастали одичавшие собаки и случайно забредшие одинокие ходоки. Сквозь асфальт и тротуарную плитку пробивалась трава и молодые деревья. Здания ветшали без людей, скорбно глядя на округу мертвыми глазницами пустых окон. Ухоженные когда-то парки зарастали бурьяном.
Связь с внешним миром была скудной и недостоверной, новополочане с трудом представляли, что творится даже в десятке километров от города. Голод и разруха, стада ходоков, стычки с бандитами, злые, жадные и жестокие гвардейцы, местные ополченцы, которые в бессильной злобе не могли помочь своим землякам. Столичные чиновники, которых поставила над ними новая власть, уверяли, что скоро все наладится. Фронт Национального Спасения работает, не жалея сил. Каждое утро по громкоговорителю, установленному на крыше исполкома, зачитывали все новые и новые достижения на благо народа. К силам ФНС примкнули новые вооруженные отряды, они готовы сражаться во имя новых свершений. В одном из районов уничтожены боевики повстанческой группировки. Казни людоедов в Орше. Преступники и террористы подорвали блокпост ФНС в районе Борисова, нет пощады врагам. Под Минском запущено производство хлебозавода, освоены новые плодородные земли, скоро будет увеличена продовольственная норма для каждого гражданина. Старый громкоговоритель шипел и плевался звуками, дублируя каждое слово статическим механическим эхом. Скоро, скоро, скоро. Будет, будет, будет. Минск, Минск, Минск. «Да где же этот Минск?» – шипели местные. Когда-то до него можно было с комфортом за три с половиной часа доехать на маршрутном такси. Сейчас этот город казался другой планетой. Злой, жадной и прожорливой. Которая требовала выплаты продовольственных налогов, а взамен присылала только обещания и все новых и новых гвардейцев.
