Глава 1. Никчёмная жизнь Тимоти Жук
Все события и персонажи вымышлены.
С предыдущего места моей работы я уволился два месяца назад по одной простой причине… вернее, по одной из двух причин: мои коллеги были идиотами, или идиотом был я. И пока я определяю, чьих именно способностей не хватило, чтобы я продолжал работать на должности pr-менеджера одного известного автомобильного завода, я устроился работать в торговый центр рядом с моим домом.
– Если бы ты знал, как тяжело я тебя рожала, ты бы не мыл полы по ночам в своих этих Европах, – кричала мать в трубку телефона, пока я методично водил тряпкой по кафельному полу португальского торгового центра.
«Какая красивая плитка, эти голубые птички на рисунке или прыгают друг через друга, или совершают непристойные действия, на которые всем португальцам совершенно фиолетово», – думал я, пока моя мать продолжала кричать в трубку.
– Немедленно возвращайся! – продолжала она, – У дяди Димы есть место на заводе. Деньги хорошие и работа не бей лежачего.
– Кого не бить? – спросил я, внезапно переключившись с мыслей о плитке на телефонный разговор, – Хотя, потом расскажешь, мне уже пора. Мам, я потом позвоню. Beijinhos. Adeus.
Я слышал, как это знакомая и родная мне женщина всё ещё отчаянно кричала в трубку, но мне действительно пора было возвращаться домой, а плитка с птицами была наполовину грязной.
Спустя пятьдесят семь плиток с птичками я вырвался на свободу, отметив рабочий день в тетрадке. Местный охранник молча курил на лавочке рядом с главным входом. Мы обменялись молчаливыми рукопожатиями, и я направился в дом напротив, ожидая, как моё уставшее тело грузом бухнется на кровать, растворившись в ней на какое-то время.
– Ei amigo, – крикнул охранник, – можешь выкинуть ещё эти газеты в мусорку?
– Да, – ответил я, протягивая руки к пачке газет, мысленно решая понесу ли я их домой или же пойду до мусорки, пройдя лишние триста метров туда и обратно.
«И откуда у него эти газеты» мог бы сказать я, но не сказал, потому что моих знаний португальского было слишком мало, чтобы вести разговоры о высоком, ну или о том, почему охранник сидел с пачкой газет у входа, дожидаясь, когда выйду я, вместо того, чтобы просто закинуть их в ближайший мусорный бак самостоятельно.
Желание поскорее прилечь победило в этой неравной битве, и стопка газет с примечательным названием «Empregos para todos» отправилась в мои апартаменты на пятом этаже старенького португальского дома с энергетическим сертификатом D. Этот сертификат означает не более, чем то, что на более приличное жильё у нас не было денег и несколько месяцев в году мы не вылазим из шерстяных носков и курток даже дома.
«Бум» что-то грохнулось на пол и разбилось, как только я открыл дверь квартиры.
– Катя? – громко крикнул я.
– Тим, – раздался женский голос из кухни, – не пугайся, я снимаю видео.
Я глубоко вздохнул и закатил глаза. И когда я научился закатывать глаза? На вопрос «от кого?» я прекрасно знал ответ, но «когда?».
Кухня находилась на пути в спальню, а это значит, что путь к кровати не был таким уж простым, как мне казалось ещё десять минут назад. Я вздохнул ещё раз, натянул улыбку счастливого мужа и человека на лицо и пошёл по прямой.
Стоп. Что это?
– Катя, почему на кухне столько осколков? – спросил я, глядя на усыпанный маленькими стёклышками кафельный пол.
– Я же сказала, что снимаю видео, – удивлённые глаза, которые раньше казались мне безумно красивыми, таращились на меня из глубины кухни, – Я делаю вид, что стакан упал случайно из-за того, что я такая неуклюжая. Смешно же, правда? Не мешай, пожалуйста. Из-за тебя теперь придётся бить еще один стакан.
– Катя, – громко сказал я, сдерживая ту злость, которая в мгновение вспыхнула внутри, – Ты купила стаканы, чтобы разбить. Хорошо, это я в силу своей профессии понимаю, но я не понимаю, почему ты покупаешь стаканы, когда у одного из нас работа с мизерной зарплатой, а у второго её нет совсем.
– Во-первых, Тим, блогерство – это работа, – начала она, – А, во-вторых, я умоляла тебя не увольняться с прошлой работы. Но ты сам виноват, что ушёл, мог бы делать, как они просят, и проблем бы не было.
– Во-первых, Катя, имя твоего мужа Тимоти, а не Тим, а во-вторых, котики и единороги не должны быть в рекламной кампании автомобилей премиум-класса, – взорвался я.
– Вот видишь, это всё твоё упорство, Тим. Ты просто не можешь признать, что ты не прав, а я из-за этого мучаюсь.
И вот я опять вздыхаю, это уже третий раз за пять минут. Надо просто согласиться, что я женился на дуре, и дать ей дальше бить стаканы, лишь бы она не разбивала мне мозг.
Я спокойно перешагнул через осколки, которые вылетели в коридор, и направился в спальню опустошённый. В такие моменты в моей голове всё выключается, и я вхожу в режим энергосбережения. Мой доктор называет это депрессией, а вот психолог, соглашаясь с доктором, добавляет, что это нормально, и называет это тем самым режимом энергосбережения, советуя лежать в кровати, если очень хочется. Такой психолог мне по душе, но уже не по карману, поэтому в особенно отчаянные моменты я просто вспоминаю наши разговоры.
– Ты испортил мне видео! – из кухни донёсся истеричный голос, – Осталось всего два стакана. Знаешь, сколько они стоили?
«Конечно, я знаю, сколько они стоили в твоём любимом шведском магазине посуды, ты же платила с моей карты», – подумал я, но, как вы вновь могли догадаться, ничего не сказал.
После громкого хлопка двери в спальню я наконец-то упал всем своим телом на мягкую поверхность. В последнее время это чувство было гораздо лучше секса и всего, что в принципе происходило в моей жизни.
– Ты так и будешь весь вечер валяться? – раздался всё тот же истеричный голос в моей голове.
В комнате включился свет, и Катя в своём шелковом халате, да ещё и с огуречной маской на лице, вошла в комнату.
– Нет, правда, ты так и будешь валяться? Я уже второе видео снимаю, а ты просто лежишь, Тим?
– Я ищу работу, – ответил я, пытаясь открыть глаза хоть на чуть-чуть.
– Как? Посылая сигналы в космос?
Катя уставилась на меня, а я уставился на неё, пытаясь понять, что она от меня хочет. Мозг, не желающий переносить ещё одного разговора о поисках работы, тут же нашёл решение, и мои руки схватили пачку газет, принесённых из торгового центра.
– Видишь, – я начал трясти газеты, словно шейкер, – я ищу. Просто задумался и уснул. Можешь не мешать мне, знаешь, как сложно сосредоточиться и перевести эти объявления.
– Хорошо, – её тон изменился на ласковый, – удачи тебе, котик.
– Отстаньте уже от меня с вашими котами, – вновь вспылил я, вспомнив о рекламной кампании, из-за которой ушёл с работы, – Уйди, пожалуйста.
