Николай Наседкин - Город Баранов. Криминальный роман

Город Баранов. Криминальный роман
Название: Город Баранов. Криминальный роман
Автор:
Жанры: Современные любовные романы | Криминальные боевики | Современная русская литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2022
О чем книга "Город Баранов. Криминальный роман"

Этот роман выделяется в потоке современной прозы. С одной стороны, криминальная фабула, с другой – психология в содержании и образах героев; вроде бы классический реализм, но и некоторая фантастичность сюжета («ботаник» сумел выстоять в смертельной схватке с мафиози). Здесь заметно влияние Достоевского, его «фантастического реализма». Уникальна заключительная часть «Города Баранова» – авторский комментарий к роману. Такого в литературе ещё не было. Впервые эта книга была издана в «АСТ» под названием «Алкаш».

Содержит нецензурную брань.

Бесплатно читать онлайн Город Баранов. Криминальный роман


От автора

Всё, что написано далее – плод авторского воображения.

Любые совпадения с действительностью —

событий, дат, имён, фамилий и пр. – чистая случайность.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ



Глава I

Как я очнулся


1

Говорю сразу: я не боюсь ни Бога, ни чёрта. Пока я жив – меня не запугаешь, не согнёшь, не сломишь. Ну, а после смерти…

Вот то-то и оно: после смерти человек становится беспомощным, беззащитным – любая сволочь может облить труп его грязью и сплясать на костях его похабный топтательный танец буги-вуги. Это тем более вероятно, если у человека – как это случилось со мной – ни единой родной души рядом. Один как перст – это про меня. Точнее не скажешь.

При жизни стать совсем свободным и абсолютно бесстрашным вовсе ведь не трудно. И не надо для этого сходить с ума, колоться всякой дрянью или постоянно накачивать себя спиртной отравой. Правда, сам я долгие годы прибегал именно к такому лёгкому и примитивному способу обретения свободы. Нет, крыша у меня, слава Богу, стояла и стоит на месте, наркота мне всегда была не по карману, да и изначально как-то, подспудно не тянуло меня к этой заморской мерзости. А вот змеичишко зелёный укусил таки меня крепенько, отравил-размягчил разум сладким ядом-дурманом, обвил жёстко своим цепким мускулистым хвостом.

Да, свобода была. Вернее – ощущение свободы, иллюзия. Бывало заглотишь с утра стакан водяры, добавишь к обеду второй, да вечером ещё два-три и – сам чёрт тебе не брат и Бог не товарищ. Однако ж…

Когда я очнулся полностью и совсем, я не имел уже молодости, кисти левой руки, семьи, того, что называют репутацией, и хотя бы мало-мальски обустроенного быта. Зато я имел: довольно измождённое и в сорок с небольшим уже морщинистое лицо, усталый равнодушный взгляд, раннюю седину, расхристанную нервную систему, сотрясение мозга, ослабленное зрение, гастрит, колит, цистит и простатит, подозрение на цирроз печени плюс хронический воспалецит души, не говоря уже об остеохондрозе, сколиозе, перхоти и похмельной трясучке рук…

Однажды утром я поглядел на себя – такого – как бы со стороны, и в мозг мой воспалённый воткнулась ядовитая игла-мысль: так жить нельзя! Станислав Говорухин про всю страну и на всю страну нашу гибнущую это прокричал, я же про себя и себе только, но – мысль была не менее оглушительной. Я вдруг понял, что я – не живу. Я даже – не существую. Я просто-напросто – прозябаю. Я превратился в амёбу, в туфельку одноклеточную, плавающую в похмельно-рвотном бульоне бытия.

Страшное осознание!

Помню, когда оно мерцнуло во мне, в моём опухшем сознании, как раз в грязное окно моё пробился мощный луч апрельского солнца. Он, этот луч, пробил неуют моей запущенной пыльной комнаты, достал меня в нише, в моём спальном углу, заставил зажмуриться сильнее, сморщиться и очнуться от тяжкого тёмного похмельного сна. Я вдруг по-детски расплылся в улыбке, потянулся – до хруста, до стона в суставах, – мотнул головой, словно стряхивая пыль с мозгов, и неожиданно сказал сам себе: хватит! Так жить нельзя!

Да, именно с этого мощного апрельского солнечного луча и началась в моём уставшем организме остановительная реакция, начался процесс пробуждения, началось протрезвление. Луч тут же растворился-исчез, но мгновение уже было. Я протёр энергично кулаком сначала один, потом другой глаз, нашарил на полу, рядом с матрасом, очки с треснувшим правым стёклышком, нацепил на нос, осмотрелся. Вид моего жилища меня ужаснул. Я словно впервые увидел всё это.

Комната была почти абсолютно пуста. В нише, прямо на полу, лежал надувной резиновый матрас, на котором я и спал-плавал в пьяном бреду, обычно не раздеваясь. На одной стене, справа от окна, висело зеркало в пыльной бахроме и паутине трещин: бутылкой как-то запустил в него, запамятовав присловье, что на зеркало-то неча пенять, коли рожа пьяна. На противоположной стене, в том месте, где когда-то стоял шифоньер, были всобачены в кирпичи несколько дюбелей, на них висели две рубашки, штаны запасные, штопаный пиджак повседневный и вполне ещё приличный, из последних сил сохраняемый мною парадно-выходной костюм, прикрытый газетой. Я всегда помнил: если пропью и костюм этот, то совершу последний шажок от гомо сапиенса, гомо нормалиса к гомо скотинису, попросту говоря, – к свинтусу.

Ещё в углу у окна возвышались на газетке две стопки книг, томов пятьдесят – всё, что осталось от приличной некогда домашней библиотеки. На книгах лежали четыре фотоальбома – фотолетопись моей жизни, а на них стоял бронзовый бюстик Сергея Есенина, который каким-то чудом ещё сохранялся, не желал продаваться. Рядом с книгами стояла самая драгоценно-бесценная вещь в квартире – пишущая машинка «Унис» в чёрном кожаном футляре. Я знал: даже когда я буду умирать от голода и жажды, эта машинка портативная – знак, символ, талисман моей литературной жизни – останется в неприкосновенности.

В другом углу прямо на полу стоял старый ящик чёрно-белого «Рекорда», который, несмотря на патриарший возраст, ещё чего-то показывал и бормотал. Да всё такую муть, муру и лажу, что по трезвянке и включать его не хочется. На полу же стояло ещё одно воспоминание о былой роскоши – перебинтованный синей изолентой телефон. На стене висел такой же раздолбанный радиодинамик. Ну и, наконец, несомненную и уникальную ценность имели две картины на стенах кисти талантливого барановского художника Дмитрия Шилова. Одна – мой портрет во весь рост: я сижу на стуле, нога на ногу, увечная рука перекинута за спинку, не видна, в правой – раскрытая книга, по коротким строчкам понятно, что это стихи. Другая картина – пейзаж: синие горы, полоска голубая Байкала и прозрачное сибирское небо.

Вот и – всё. В комнате моей более ничего, кроме пыли-грязи по углам да двух-трёх пустых бутылок, в то апрельское солнечное утро я не обнаружил.

В прихожей у меня висели, во встроенном, моими руками сделанном шкафу, замызганный плащишко и пальтецо на рыбьем меху, носимое весной, зимой и осенью, стояли туфли да стоптанные до полнейшего неприличия зимние сапоги. На кухне скучала электроплита «Лысьва», которая служила мне и печью, и обеденным столом, на ней – помятый чайник. Имелись ещё из имущества колченогая табуретка с железными ножками, пожелтевшая раковина-мойка, в ней – пара грязных тарелок, кастрюлька, сковорода, ложки-вилки. Всё это время от времени ополаскивалось. Стаканы же гранёные в количестве двух штук я никогда особо и не мыл: чего же из-под водки мыть-полоскать – она сама дезинфицирует. Разве что из-под портвейна или из-под одеколона когда сполоснёшь посудину с утрешка, дабы не так отвратно похмельную порцию заглатывать было.

Для полноты картины по стенам торчали уцелевшие шурупы и чернели дырки – следы исчезнувших шкафов, полок и всяких кухонных наборов, до которых жена моя покойница, Елена Григорьевна, пребольшущая была любительница.


С этой книгой читают
Он – известный писатель, живой классик, профессор Литинститута. Она – начинающая поэтесса. Он много лет женат, сын и дочь уже выросли, но дома ему неуютно, с детьми сплошные проблемы. Она, несмотря на молодость, уже имеет горький опыт неудачной любви, одинока и несчастлива. Их тянет друг к другу, но…Чеховские мотивы, чеховские интонации в повести не случайны: прогресс прогрессом, а в личной жизни, в психологии чувств людей 21 века мало что измени
Наседкин Николай Николаевич – прозаик, литературовед, автор книг «Криминал-шоу», «Осада», «Алкаш», «Меня любит Джулия Робертс», «Люпофь», «Самоубийство Достоевского»,« «Достоевский: Энциклопедия» и др., вышедших в московских издательствах «АСТ», «Эксмо, «Голос», «Алгоритм»…Это – криминальный психологический детектив. События происходят во времена пресловутой перестройки. Взрослый солидный мужчина и его юная возлюбленная отправляются на машине в л
«Советы “колдуна”» – своеобразная энциклопедия повседневной жизни человека, сборник полезных сведений-советов на каждый день. Например, как вести себя в церкви – с одной стороны; и какие заговоры помогут в беде, каким приметам и снам можно верить – с другой. В отдельных разделах книги речь идёт о сумасшествии, самоубийстве, алкоголизме, «стыдных» болезнях… И ещё – это просто увлекательная книга: она написана доступным языком, живым слогом, читает
Наседкин Николай Николаевич – прозаик, литературовед, автор книг «Осада», «Криминал-шоу», «Алкаш», «Меня любит Джулия Робертс», «Люпофь», «Самоубийство Достоевского», «Достоевский: Энциклопедия» и др., вышедших в московских издательствах «АСТ», «Эксмо, «Голос», «Алгоритм»… В «серьёзной» прозе Н. Наседкина нередко трагическое и смешное, как это и бывает в жизни, соседствует, перемежается, неотделимо одно от другого. В данном же сборнике представле
Дмитрий живёт в Москве. Он восемь лет базрадостно женат, и от ссор с женой спасается бегством на работу, иронизируя, что неудачный брак стал причиной его успехов.Алина живёт в Казани. Когда-то она была весёлой и полной надежд на будущее, а сейчас почти потеряла вкус к жизни.Однажды Дмитрий и Алина встречаются в Сочи, куда сбежали от одиночества, которым они окутаны среди родных людей. У них есть только три дня на то, чтобы прожить целую жизнь…
В жизни Ани всё меняется, когда она расстаётся с парнем, любовью всей жизни, и решается на путешествие по Европе. Вернувшись домой, Аня устраивается на работу в престижное рекламное агентство, надеясь начать новую главу, полную возможностей и творческих свершений. Однако её мечты сталкиваются с реальностью, когда в офисе происходит неожиданный инцидент, ставящий под угрозу репутацию компании.Сможет ли Аня разобраться в своих чувствах и найти бала
Это книга расскажет о том, что любовь на самом деле может быть глубже, чем вы думаете, и о грустной истории героя, о печальной трагедий его любви всей жизни.Я являюсь художником, создавшим обложку. Плейлист для лучшего погружения будет в книге.Публикуется в авторской редакции с сохранением авторских орфографии и пунктуации.
Вы думаете, легко сорокапятилетней женщине быть личной помощницей молодого, успешного мужчины с крепким задом и рельефным прессом? Каждый день наблюдать, как около него вьется облако из моделей, длинноногих, красивых с волосами до попы. И они словно мухи на г... липнут на него. Легко! Но только в том случае если ты не молодая красивая девушка, по уши влюбленная в молодого, успешного с крепким задом и рельефным прессом боса… Содержит не
«Посреди ночи Лена проснулась от какого-то неясного беспокойства. Она откинула полог палатки и вскрикнула: прямо на нее смотрели два светящихся в темноте глаза. Они были огромны, как автомобильные фары!От ее крика Славка проснулся и вскочил, а потом машинально схватил рядом лежащий пистолет и выстрелил в темноту. Неизвестное существо запищало от боли, как огромная мышь, и метнулось в сторону от палатки. Лену трясло от страха. Лиза обняла ее и при
Сценарист Илья Муромов приезжает из Мурома в Москву. Фильм, снятый по его сценарию, взял приз на престижном фестивале, и молодому человеку открываются прекрасные перспективы в столице.
Die Wissenschaft glaubt nicht, dass einige Zahlen "schlecht" und andere "gut" sind, aber diese Meinung existiert im religiös-mystischen Denken. Im Herbst 1975 appellierten 186 führende Wissenschaftler der USA, darunter 18 Nobelpreisträger, an die Öffentlichkeit, den astrologischen Vorhersagen und Empfehlungen nicht zu vertrauen. Heutzutage wächst die tägliche Veröffentlichung von Horoskope in der Welt des reinen Kapitalismus wie eine Schneelawine
Science does not believe that some numbers are "bad" and others are "good", but such an opinion exists in religious and mystical thinking. Back in the fall of 1975, 186 leading US scientists, including 18 Nobel Prize laureates, appealed to the public not to trust astrological predictions and recommendations. Currently, in the world of pure capitalism, the daily publication of horoscopes is growing like an avalanche. Astrology is completely devoid