Ее заметили.
Белая рука, появившаяся в пространстве из пустоты, схватила ее за горло и крепко сжала.
Ощутив смертельное удушье, она пыталась сопротивляться, но все оказалось тщетно.
Белая рука вырвала ее из одного измерения и перетащила через ткань Мироздания в другое.
Рука отпустила шею и бросила слабое тело на холодный пол.
Она начала жадно глотать воздух, восполняя жизненные силы.
– Забыла свое место, мерзавка?
С ее губ текли алые капли крови, утопая в красном озере.
– Вздумала сбежать от меня, чертовка?
Ощутив онемение в руках, она не смогла больше поддерживать свое тело и упала в кровавую лужу.
– Когда ты поймешь, что мне бесполезно сопротивляться?
Раздался звон цепей. Ледяной металл обвил ее запястья, вонзившись в кровавые раны. Оковы, поднимаясь вверх, тянули за собой обмякшее тело. Серебристые звенья скрутили ей ноги. Темная сила распластала ее руки в разные стороны. И цепи стали незримыми для любпытных глаз.
– Если не хочешь страдать, то лучше продолжай выполнять свою работу добросовестно.
Белая рука закрыла ей веки. Наступила тьма.
Обвитая невидимыми цепями, она висела над полом, распятая, как Спаситель, ожидая нового приказа своей госпожи.
– Срань Господня! Ты только погляди на это!
Котон, бросив тяжелую сумку в снег, облегчил бег и устремился к зарослям кустов, занесенных снегом.
– Ты чего там нашел? – кинул ему вслед Рен.
Послышался болезненный вой.
Рен бросился в погоню за братом. Котон уже нашел источник звуков. Их издавала собака, попавшая в медвежий капкан, спрятанный в сугробе.
– Ох, твое ж мать…
Рен нагнал Котона, когда тот надевал резиновые толстые перчатки и пытался освободить рыжую собаку из ловушки.
– Мы же не первый капкан здесь встречаем, да, Котон?
– Ты прав. Этот лес – сплошное минное поле.
– А собака откуда?
– Может, из деревни сбежала?
– Думаешь, здесь неподалеку есть деревня?
– Да, кто его знает! Помоги лучше!
Рен присел рядом и аккуратно взялся за дугу капкана, изрезанную зубцами. Из раненной лапы на снег стекла кровь. Рыжая бродячая собака с закрученным в петлю хвостом жалобно смотрела на своих спасителей и скулила от боли.
– Каких медведей они только собрались здесь ловить? – озадачился Рен.
– Может, дело не медведях…
Братья напряженно переглянулись.
– Волки? – выгнул бровь Рен.
– Мы мало знаем эти леса. Лучше скорее сваливать.
– Ты прав. Бензина у нас немного осталось. До города только и хватит. Надеюсь…
– Тогда не будем задерживаться.
На этой ноте братьям удалось раскрыть капкан и освободить бедное животное. Собака бросила на двоих благодарный взгляд и быстро скрылась за деревьями.
– Впредь будем внимательнее, – поднялся Котон и осмотрелся вокруг.
Их окружал заснеженный лес, медленно утопающий в сумерках заходящего солнца.
– Будет метель.
– Тогда поторопимся. Не хочу возвращаться в темноте, – Рен направился к машине, – улов был славный.
– Да, Рен, ты прав. Погнали домой.
Вернувшись к машине, хранившей в багажном отсеке целые ящики с наловленной рыбой, братья попытались отогреться, но времени до заката оставалось все меньше.
Рен завел двигатель. Бензина, действительно, оставалось совсем немного.
– Главное успеть до ближайшей заправки, – заверил брата Рен.
– А ты не брал канистру?
– Забыл. Черт! Не думал, что мы так можем застрять.
– Ладно. Успеем. Поехали.
Рен вывел машину на заснеженную дорогу. Как бы они ни хотели сэкономить бензин, но обогреватель пришлось все-таки включить. Котон чувствовал, что его пальцы немеют от холода. Даже шерстяные рукавицы и тулуп не спасают.
Через двадцать минут пошел снег. Метель не заставила себя ждать. Еще через десять минут солнце быстро скрылось, и опустилась тьма. Фары дальнего света с трудом освещали заснеженную дорогу.
– Ты вообще понимаешь, где мы? – поинтересовался у Рена Котон.
– Смутно.
– Ох…
Зимняя рыбалка с двадцати лет стала для них традицией. Прошло уже семь лет, и они ни разу ее не нарушили. Отец любил зимнюю рыбалку. Котон частенько спрашивал себя: «Что он в ней нашел? Чего отцу летом не рыбачиться?». Повзрослев, он сам смог прочувствовать всю атмосферу и специфическую прелесть зимней рыбалки.
Братья отправлялись всегда на одно и то же озеро, щедрое на улов. Зимняя рыбалка стала для них неким ритуалом, братским уединением, в котором они могли забыть о всех тяготах повседневной жизни.
Рен отрастил себе бороду и уже давно не брился. Котон ограничивался щетиной. Бриться он тоже не любил, но заставлял себя делать это хотя бы раз в три дня. Обрастал он быстро. В остальном, два брата не сильно отличались друг от друга внешним видом. Они оказались двойняшками, но не близнецами. Рен потемнее, а Котон русый, в мать. У обоих отцовские серые глаза. Молодым людям приходилось держать себя в форме, ведь зимняя рыбалка требовала немалых физических затрат. Котон никогда не пропускал утреннюю пробежку по парку.
Котон чувствовал, как сон захватывает его в свои коварные владения. Рен всячески боролся с чарами Морфея. Он был вынужден сохранять концентрацию на дороге, которую почти не видел из-за снежной бури.
Почти провалившись в грезы, Котон взглянул через смыкающиеся веки на дорогу, резко воспрянул и громко вскрикнул:
– Рен, тормози!
Голос брата разбудил водителя, и тот вдавил в педаль тормоза.
– Черт побери! Что случилось?!
Котон не сводил испуганного взгляда с дороги. Рен заметил, как его брат заметно побледнел и покрылся потом.
– Ты чего, Котон?
Рен нашел ответ, когда направил взгляд на дорогу.
Что-то рыжее и лохматое лежало прямо на дороге в снегу, залитое алой лужей.
– Вот же срань… – сорвалось с губ Рена.
Котон не мог долго сидеть. Он открыл дверь и вышел из машины.
– Котон! Поехали! Черт!
Рену пришлось выйти следом за братом.
Котон медленным шагом приблизился к кровавому месиву, появившемуся на дороге так внезапно.
– Мне кажется или это…
– Это она, – кивнул Рен, – та собака, которую мы с тобой полчаса назад вытащили из капкана.
Котон сглотнул сухой ком.
От собаки, которая еще несколько минут назад была жива, не осталось здорового пятнышка на теле. Кто-то вспорол животному брюхо и вывалил наружу все внутренности. Лапы вывихнуты и покусаны, глаза вырваны, шея свернута, пасть разорвана так, что нижняя челюсть висела на красных лоскутках на снегу. Вокруг – кровь и оторванная шерсть.
– Волк? – предположил Рен.
Котон стряхнул рукой аккуратно верхний слой снега вокруг мертвой собаки.
