На въезде в Быстроводск тётя Анжела выключила шансон. Я вздохнула с облегчением. Самое смешное, что я так сразу и сказала Жене: «Тётя Анжела точно любит шансон». Бывают люди, на которых посмотришь один раз – и всё про них понятно. Тётя Анжела такая.
Мы познакомились полтора месяца назад. Была середина мая, погода стояла нежаркая – градусов шестнадцать. Все носили плащи и куртки, но не тётя Анжела. Она даже на похороны пришла в платье, похожем на халат.
Когда мы прощались с бабушкой, подул ветер. Подол тёти-Анжелиного платья задрался, она ойкнула, наклонилась, придерживая его, но тут платье распахнулось сверху… Копавшие могилу мужики разволновались. Отец смерил их тяжёлым взглядом, снял куртку, отдал тёте Анжеле. Пока та думала, накинуть куртку на плечи или повязать на пояс, платье задралось и распахнулось ещё пару раз.
Больше всего мне было стыдно из-за того, что это видят бабушкины подруги: Роза Карловна и Дора Витальевна. Когда всё закончилось, старушки с удивительной скоростью припустили к выходу. Отец с тётей Анжелой с трудом их догнали.
Мы с Женей, Златой и Светой побрели следом. Женя – это мамина подруга, Злата – моя, а Света – старшая сестра Златы.
– Вот корова, – я просверлила взглядом спину тёти Анжелы. – Превратила похороны в фарс!
– Соня, не надо так! – воскликнула Женя.
– Правда, Сонь, – сказала Света. – Тётя Анжела не специально…
– Зачем она такое платье нацепила?
– Какое «такое»?
– Лёгкое!
– Тёте Анжеле жарко, наверно. Она женщина горячая.
Я тоже это заметила. Отец льнул к тёте Анжеле, хотя они уже давно вместе. Не думала, что он может быть таким ласковым и живым.
Когда родители развелись, мне было четыре года. Отец уехал из Москвы в Быстроводск и женился на тёте Анжеле. Мы виделись с ним примерно раз в месяц по субботам. Отец водил меня в музей, на каток или ещё куда-нибудь, потом завозил домой. Иногда маме удавалось заманить его на ужин. Бабушка в такие дни уходила в свою комнату.
Знаете мем про кота, которого пытаются погладить, а он вжимается в пол? Отец сидел на нашей кухне примерно с таким видом. А мама продолжала его любить. Она настояла, чтобы отец не знакомил меня с тётей Анжелой и её сыном от первого брака. Надеялась, наверно, что однажды новая семья исчезнет из жизни отца, и он вернётся к нам.
Мама рассказывала, что у них с отцом была красивая история любви. Настоящей первой любви, которая у большинства заканчивается ничем, а у них родилась дочка. Это же чудо! Вот только я видела свадебные фотографии родителей… К тому моменту отцовская любовь уже скисла. Если она вообще когда-то существовала в реальности, а не только в мамином воображении.
А пять лет назад мамы не стало. Автомобильная авария.
Эта боль навсегда со мной. Конечно, я осталась жить с бабушкой, а с отцом по-прежнему виделась раз в месяц.
Теперь и бабушка ушла.
До совершеннолетия мне осталось два года. Я думала, что перееду к Жене, – она живёт одна и любит меня. Квартиру сдадим, отец будет перечислять алименты. Денег хватит!
Но тут выступил отец. Ребёнок, мол, должен жить с родителем. Тётя Анжела его поддержала, сказала, что с радостью примет меня в семью. Мы с Женей сначала подумали, что они хотят переехать в Москву и поселиться в моей квартире. Не то чтобы я мечтала жить с чужими людьми, но в принципе была не против.
Всё оказалось хуже.
Отец с тётей Анжелой решили забрать меня к себе. Мы с Женей обалдели. Это же безумие! Осталось два самых важных школьных года, а меня переводят из московской школы в полудеревенскую! Куда я после неё поступлю? Но отец сказал, что английским можно заниматься онлайн – он оплатит мне репетитора. А в остальном школа в Быстроводске вполне приличная, не хуже московских.
Решили, что я сдам экзамены за девятый класс в Москве, а в конце июня перееду в Быстроводск. Это ещё до похорон было.
Мы помянули бабушку дома. Роза Карловна и Дора Витальевна быстро ушли. Тётя Анжела стала мыть посуду, отец крутился рядом. Потом вышел покурить на балкон; моя мачеха прошмыгнула следом, повисла на отце, начала теребить его волосы и что-то шептать на ухо…
– Не кривись, Сонька, – сказала Света. – Это называется «любовь»!
– Ты же феминистка, – напомнила Злата.
– Одно другому не мешает!
– Да мне не жалко! – воскликнула я. – Пусть любятся! Только зачем им я?
– Папа хочет стать тебе близким человеком, – сказала Женя. – Это ваш последний шанс. Скоро ты станешь совсем взрослой, и тогда уже ничего не изменишь. – Не знаю, стоит ли… У меня уже есть близкие люди, жалко с вами расставаться!
– Мне тоже ужасно жалко! – Злата обняла меня.
– Это всего на два года, – сказала Света. – И потом, Соня сможет приезжать к нам на праздники и каникулы. – Конечно, – кивнула Женя. – Сонь, и ещё…
– Что?
– У твоего папы с тётей Анжелой хорошая семья. Думаю, тебе полезно будет пожить с ними.
– Почему?
– Ну, говорят же: если хочешь стать успешным – общайся с успешными людьми. С личным счастьем то же самое.
– Постойте! – закричала Злата.
– Что?
– У тёти Анжелы ведь есть сын!
– Ну да, – кивнула я. – Артур старше меня на год.
– Вдруг он станет к тебе приставать?
Я не видела фотографий Артура и не представляла, как он выглядит. Наверно, он такой же толстый, как тётя Анжела, и такой же… э-э-э… любвеобильный. Я содрогнулась.
– А почему ты сразу думаешь о человеке плохо? – воскликнула Света.
– Да потому что моя сестра – волонтёр, который работает с жертвами домашнего насилия! – ответила Злата. – Ясно, – кивнула Света. – Соня, я тебе на всякий случай дам газовый баллончик.
– Хорошо.
– Сонь, если что-то пойдёт не так, сразу же звони мне, – сказала Женя.
– Ладно.
– И ещё кое-что…
– Да, Жень…
– Если ты совсем не хочешь ехать, то, конечно, можешь отказаться. Я тебя приму. Не сомневайся!
На самом деле тётя Анжела уже говорила мне об этом. Но она добавила ещё кое-что… Жене тридцать восемь лет, у неё остался самый последний шанс устроить личную жизнь. Если я поселюсь у Жени на два года, то лишу её этого шанса.
Вдруг тётя Анжела права?
– Нет, Женя, я поеду.
И вот мы въехали в Быстроводск. Окраина городка походила на район, в котором я жила в Москве, только в уменьшенном масштабе. Вместо пятиэтажек были трёхэтажки, а над ними возвышались дома не из двенадцати, а из девяти этажей.
Мы пересекли мост через реку, выехали на узкую улицу и словно попали в прошлое или оказались посреди декораций исторического фильма. Каменные особнячки перемежались деревянными домиками с резьбой. Здесь, за рекой, был совсем другой город.
– Вон твоя школа, – тётя Анжела махнула левой рукой.
Больше всего на школу походило четырёхэтажное здание пудрового цвета с пышной лепниной. Самое высокое в округе.
