Глава 1
За стеной в очередной раз за эту ночь раздалась громкая крепкая ругань, а за ней – и детский плач. Соседи опять что-то не поделили: муж с женой, обременённые нежеланным ребёнком. Вся коммуналка с нетерпением ждала, когда эту семью выселят за шум и беспорядки, но их держали неприлично долгое время. Между жильцами ходили слухи, что неблагополучная семья платила за комнату двойной тариф, и коменданту было невыгодно выселять их, даже не смотря на жалобы от других жильцов.
Удар посуды об стенку снова разбудил Антона. Посмотрев на часы, он сунул голову под подушку, прячась от криков. Вставать дико не хотелось, но и на пост опаздывать было нельзя. Антон снимал комнату в одном из сталинских домов на Московском проспекте. Сотни квартир выкупили за копейки риелторы – под сдачу. Большинство из его соседей были военнослужащими, так как в основном только они могли позволить себе снимать жильё тут – район считался не самым плохим в городе. Но за последний год Антон видел несколько семей с детьми, в том числе тех, что проживали за стенкой. Обычно долго они не задерживались. Их выселяли из-за долгов и детского плача. Такие были порядки: люди отдавали последнее за ночлег под крышей и в тишине. Домоуправляющему приходилось идти на крайние меры, чтоб поддерживать дороговизну комнат.
Многие люди из спальных районов города оставили свои квартиры из-за слабой работы атомной электростанции. Она была выведена из эксплуатации в двадцатом году, в связи с окончанием срока работы. Планировали построить ей замену, но из-за катастрофы финансирование работ приостановили, город и область теперь держались на одних ТЭС и ветряках. Электричество подавалось только на близлежащие к метро дома и было очень дорогим. Так же имелись проблемы с водой. Из-за её нехватки люди редко мылись дома, предпочитая общие городские бани. К тому же ещё и из-за антисанитарии куда быстрее распространялись болезни, а лекарств в городе недоставало.
Часы показывали шесть тридцать две, оставалось полтора часа до работы. Антон быстро оделся – он не любил подолгу валяться в постели без дела – и поставил чайник. Запив чаем засохшую булку, он накинул на себя камуфляжную куртку и вышел из дома. Через дворы направился к метро «Фрунзенская». Пустые серые улицы недружелюбно встретили его. Моросил лёгкий дождь, но жёсткий ветер превращал капли в быстрые потоки острых стрел, бьющих по лицу. Комендантский час заканчивался только в семь, поэтому Антон торопился к станции, чтоб не натолкнуться на патруль, хоть у него самого и был пропуск. Метро также открывалось в семь утра. Пришлось немного подождать, пока главный станционный комендант поднимется и сам откроет единственную рабочую дверь на станции; остальные были заколочены.
– Опять на пост, Антон? – спросил сонный комендант в военной форме, пропуская Антона в вестибюль.
– Как и всегда, стабильный график уже как третий год. А вам не надоело каждый день эту дверь открывать?
– Незавидная работа, не правда ли? Но, в соответствии с комендантским часом, открываю – закрываю. Зато ответственность какая, думаешь, просто следить за порядком? У меня всего пять человек на станции, а бомжи только так на станцию прошмыгивают, вонь от них такая! Людям работать мешают, воруют. На чай-то зайдёшь? До поезда ещё минут пятнадцать, успеем по-быстренькому.
– Не, Алексеич, я лучше на работу, – отмахнулся Антон.
– Ладно, эскалаторы я запустил, на́ тебе жетончик на дорожку, я пока тут останусь, Надька не поднимется, спит, наверно, дурёха, как всегда, а тут, может, ещё кто зайдёт.
– Спасибо, Алексеич, удачной смены.
– Да какая тут смена, двадцать четыре часа, семь дней в неделю…
Антон бросил жетон в турникет, спустился вниз и увидел просыпающуюся станцию. «Фрунзенская» была небольшой, всего метров сто в длину. С десятком выдолбленных в бетоне арок. Всю правую часть станции заставили палатками. Поезда ходили лишь по левой стороне. Торговцы уже расчехляли палатки и выкладывали свои товары. Подходя к первым аркам, он учуял запах жареного мяса. «Давид уже работает, перекусить бы», – подумал Антон.
Он подошёл к прилавку с оригинальным названием «Мясо по-кавказски», выцарапанным на деревяшке ножом. Владельцем был, наверное, единственный азербайджанец, работающий в городе. После похолодания все южане съехали, но Давид прочно обосновался в городе. Довольно большой по сравнению с остальными шатёр находился прямо в середине станции. Из трубы валил дым и коптил уже далеко не чистую побелку на потолке. Несмотря на восхитительный запах, Антон не особо доверял мясу. Никто не знал, откуда оно каждое утро появляется у Давида. Ходили слухи, что он нанимал местных мальчишек, которые отлавливали бездомных животных и тащили тушки к нему. Напрямую, конечно, Давиду этого никто не говорил – был риск попасть в чёрный список.
Несмотря на тайну производства, цена была далеко не демократичная. За пятьсот рублей покупатели получали три куска мяса с вертела и ломоть лаваша – некое подобие шавермы на тарелке, иногда без овощей. Если денег не было, Давид с особенным пристрастием принимал золотые украшения в обмен на еду.
На его толстой шее висело несколько толстых золотых цепочек. Ряд золотых зубов ослеплял каждого покупателя. Всегда богато одетый, Давид сегодня был в бархатной фиолетовой тобе, широких штанах и чёрных мокасинах. По его лысой голове градинами лился пот – лишний вес и горячий вертел никогда не оставляли Давида сухим. Он обслуживал бедняка, и, видимо, разговор оказался не самым приятным, так как спустя мгновение Давид с пустыми шампурами в руках выскочил из-за прилавка и с криками и проклятьями на своём языке отогнал бедолагу от своей палатки.
– Эй, Давид! – крикнул Антон, немного не доходя из опасений попасться под горячую руку. – Обслужи-ка лучше постоянного покупателя.
Повернув голову в сторону Антона, тот растянул рот до ушей в золотой улыбке.
– Э-э-э, дорогой, проходи, конечно, я люблю постоянных покупателей, – сказал Давид с диким акцентом.
– Мне как обычно, одну порцию. Хорошо, деньги до зарплаты остаются. А ты куда свои тратишь? На побрякушки всякие?
Давид жадно выхватил пятисотенную бумажку и начал просматривать купюру на свет.
– Да настоящая, настоящая. Ты каждый раз их проверять будешь?
– А то! – отозвался Давид. – Мои поставщики ой как не любят фальшивки, голову оторвут, мамой клянусь.
Положив деньги в карман, он ловко развернул вертел.
– Что хотел тот мужик? – спросил Антон. – За что ты так с ним?
– Просил еду в долг, а когда я отказал, он начал угрожать мне! Мне! – Давид взмахнул рукой. – Говорит, что подожжёт весь мой шатёр! Хорошо, охрана тут, на месте, и работает круглосуточно. Я лично позабочусь, чтобы этого шайтана больше на станции не было!
