Леонид Зорин - Господин Друг

Господин Друг
Название: Господин Друг
Автор:
Жанр: Современная русская литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Господин Друг"

Любимый герой Зорина – писатель Константин Ромин умер. И после смерти вышел в классики. Что довольно часто случается с людьми «неудобными», каковым и был Ромин. Или казался многим, включая другого писателя – Авенира Ильича (АИ), которому ныне доверена почетная миссия – исполнять роль Друга. Хотя Ромин Авенира Ильича другом не называл. А тот не мог (и не может) разобраться в своих чувствах к усопшему – в коктейле из ревности, зависти, восхищения, благодарности, бессознательного желания подражать, зависимости.

Бесплатно читать онлайн Господин Друг


***

Дверь отворилась, и комната наполнилась, вошла жена Роза Владимировна.

– АИ, – спросила она, позевывая, – когда появится этот гунн ?

Он, как всегда, ее оглядел цепким непривыкающим взглядом, будто всякий раз находил нечто новое или надеялся, что найдет. Забавно, когда так смотришь на женщину, с которой живешь уже двадцать лет. И будешь жить, скорее всего, до своего последнего дня. Внешность ее почти не меняется, она и в молодости была такой же широкобедрой смуглянкой. С годами, естественно, станет полнеть, станет седеть, чудес не бывает. Зато сегодня все та же, Роза, Черная Роза – так в день знакомства галантно назвал ее Константин.

– АИ, я тебя о чем-то спросила, – сказала она с неудовольствием.

И эти две буковки, раз навсегда заменившие его имя-отчество, некогда ввел в обиход Ромин. Вместил Авенира Ильича в подчеркнуто книжную аббревиатуру, бросил с ленцой, с насмешливым прищуром: кто принес эту Черную Розу в подарок золотому, как небо, АИ?

Назвать его рыжеватые волосы, к тому ж поредевшие, золотыми – большая натяжка, а слово «небо» применительно к нему неуместно – Авенир Ильич в облаках не витал. Но оба прозвища прижились, приклеились намертво – не отдерешь. Расхожая цитата из Блока, переиначенная так звонко, повеселила знакомых всласть. Роза Владимировна с неделю решала, обидеться или нет – потом согласилась, что Черная Роза – именно то, что ей подойдет.

– Прости, – сказал Авенир Ильич, – мы с ним условились на двенадцать.

– Ну что за время? – Она вздохнула. – Я угощу его кофе с печеньем.

– Негусто.

– Ничего, перебьется, – махнула ладошкой Роза Владимировна. – Гость хлынул, его не остановишь. Меня уже на всех не хватает.

Он не ответил. Ее ворчание и не требовало ответа. Оба знали: тут больше игры, чем настоящего раздражения. Поток посетителей, все нараставший, был, разумеется, утомителен, зато и тешил ее сердечко.

Но нынче жена, похоже, не в духе. Она еще не вполне проснулась, еще не начала новый день – щеки в розоватых полосках, охотничьи блестящие глазки наполовину прикрыты веками. Его обдает греховный жар простынь, полы черного в алых разводах халата слегка разошлись, босой ступней она почесывает лодыжку, задумчиво прислонясь к стене .

«Убеждена, что еще искусительна», – вздохнул про себя Авенир Ильич. Так долго она не могла решить, что больше способствует ее манкости – то ли духовное излучение, то ли демонстрация плоти. Ромин и тут пришел на помощь, сказав, что она являет собой «одухотворенный соблазн». С тех пор она не жалеет усилий, общаясь, как бы просит прощения за данную ей Богом прельстительность. Странное дело, умна, остра, всегда смеялась над бедными дамочками, которые принимали на веру все эти роминские гиперболы, но женская природа сильней – надо же было и соответствовать такой счастливо найденной формуле.

Точно в двенадцать в дверь позвонили. Профессору из города Йены до шестидесяти оставалось немного, но выглядел он гораздо моложе. Подтянутый сухощавый блондин, который в самый последний миг вдруг передумал быть альбиносом. Платиновый окрас волос успешно скрадывал седину. Одет был богемно-демократически – в синие джинсы и серый свитер. Этакий стареющий бурш.

Роза Владимировна вкатила столик с дымящимся кофе, с домашним печеньем. Должно быть, профессор внушил ей симпатию – был и пузатый графинчик с ликером. Немецкий славист с аккуратной учтивостью выпил рюмочку за здоровье хозяйки. После нескольких неизбежных фраз он перешел к сути визита.

– Догадываюсь, – сказал он с улыбкой, – как вас осаждают и как вы устали. Тяжелый крест быть ближайшим другом столь знаменитого человека. Но я обещаю вас не расспрашивать о книгах, которые он оставил. Не будем говорить о писателе. Я буду вам безмерно обязан, если вы мне поможете разобраться, что это был за человек… И еще – если это не слишком интимно – как возникает такая дружба?

Его приятельство с Константином было загадкой для всех, кто их знал. Один

– всегда подчеркнуто сдержан, известен своей старомодной корректностью, другой

– то намеренно щедр на шутку, на колкость, то наглухо замкнут, то беспричинная веселость, то вдруг налетевшая хандра. Конечно, бывает, что полюсы сходятся, но разнопородные характеры гораздо чаще – с треском и чадом – отталкиваются один от другого. Однако на сей раз все случилось в духе расхожего утверждения.

Их узелок завязался со стычки. Константин его вышутил – мягкое слово! Высмеял – так будет верней.

– Авенир Ильич подозрительно вежлив, – сказал он, разглядывая его.

– В чем же вы меня заподозрили? – Авенир Ильич мгновенно почувствовал такой знакомый сигнал: берегись.

– Я подозреваю вас в том, что это не столько воспитание, сколько линия обороны. Боитесь конфликтов.

Кто-то прыснул, кто-то покачал головой, все ждали, как он ответит Ромину. Чужим голосом Авенир Ильич нервно откликнулся:

– Я не боюсь их. Но, разумеется, не ищу.

– О том и речь, – рассмеялся агрессор, довольный тем, что попал в мишень.

Авенир Ильич окинул его заячьим опасливым взглядом. Казалось, что впервые увидел это посеченное временем остроугольное лицо – впалые щеки, резкие скулы. Волосы все еще сохраняют южный вороний отлив, чуть заметны первые слюдяные нити. «Моя седина еще молода, вот и скромничает», – говаривал Ромин. Меж тем, он совсем, совсем не молод, люди значительно младше его уже давным-давно побелели. Особенно юны его глаза, всегда пребывающие в движении – то они усмешливо щурятся, то по-мальчишески заблестят, то неожиданно леденеют – не то отчуждение, не то вызов. «А ведь может быть непримиримо безжалостным», – подумал вдруг Авенир Ильич.

Он заставил себя пожать плечами:

– Не понимаю, что тут такого. Я не бретёр и не мазохист.

– Ну что же, – вновь усмехнулся Ромин, – сказано со скромным достоинством. Ваш дом – ваша крепость. Не посягаю. Каждый спасается как может.

И повернулся к стоявшим рядом, сразу заговорив о другом.

Давно уже Авенир Ильич не ощущал себя столь уязвленным. Ныло долго – как после укуса осы. Дома был мрачен и неразговорчив, отрывисто отвечал на вопросы и только заполночь, перед сном, выплеснул на Розу досаду. Поводом неизбежной вспышки стали похвальные слова, сказанные ею о книге давно уже почившего классика. Он объяснил ей, что все это вздор, книга мертва, как ее автор. Работают не ее достоинства, а исключительно репутация, инерция стадного сознания. Есть эти сдохшие коровы, которых мы сделали священными, всякая здравая оценка здесь табуирована по определению, она кощунственна, как святотатство. Еще отвратительней, когда избирают какое-то имя среди живых и хором начинают нахваливать. Этим фаворитам толпы тоже не требуется ни дара, ни сокрушительной мощи духа – надо быть взысканным судьбой, пользоваться официальными лаврами либо, напротив, быть неудачником, такой полукрамольной фигурой. Аутсайдеров хвалят тем охотней, чем больше ощущают устроенность и прочность собственного сюжета .


С этой книгой читают
В книге замечательного советского и российского драматурга, сценариста, прозаика Леонида Генриховича Зорина (1924 г.р.) собраны произведения, объединенные фигурой Костика Ромина, хорошо знакомого аудитории по знаменитому телефильму «Покровские ворота» (снят в 1982 году, режиссер Михаил Козаков, в главных ролях: Олег Меньшиков, Леонид Броневой, Инна Ульянова) и одноименной пьесе. Три повести и роман «Старая рукопись» охватывают период 1950–1970-х
«Транзит» – это безмолвный гимн тому редкому чувству, которое мало кому доводится испытать. Совсем не молодые, уже ни на что не рассчитывающие люди вдруг… загорелись одним чувством. Они оба отчетливо сознают, что эта ночь – первая и последняя в их жизни. И отказаться от такого подарка судьбы они не могут и… не хотят! Они приняли это короткое счастье, посмели перешагнуть через общественное мнение…
Завершение истории, рассказанной в «Варшавской мелодии». Он и Она спустя тридцать лет случайно встречаются в аэропорту европейского курорта, но Он не узнает Ее… Или не хочет узнавать. Последняя встреча «не состоялась», возможно, потому, что она уже ничего не изменит, если не смогли ничего изменить те, предыдущие. Ведь если героев «Варшавской мелодии» разделяли границы государств, но объединяло неугасающее чувство, то персонажи «Перекрестка» друг
Герой пьесы Ананий Семенович Гарунский обратился в психоневрологический диспансер с единственной просьбой: выдать справку, что он не состоит здесь на учете. Казалось бы, какая проблема? Но все оказывается не так-то просто…Леонид Зорин на экземпляре этой пьесы написал: «Посвящается замечательным актерам – Марии Владимировне Мироновой и Александру Семеновичу Менакеру». Все женские роли, естественно, исполняла Мария Миронова. А одну – единственную м
Любовь – основа нашей жизни. Она проявляется любовью матери к ребенку. Любовью между полами. Любовью к творчеству, искусству познанию, природе, Родине…Но наряду с этим в жизни часто случаются превратности любви. Часто это происходит от того, что люди не понимают тесно связанные между собою понятия. Автор пытается на основе своего богатого жизненного опыта помочь читателю разобраться в этих непростых жизненно важных вопросах.
Небольшие события, проходящие в жизни ребенка, сталкивают его с разными людьми, от преступников до актеров театра. И как он открывает тайну и познает мир, пытаясь разобраться в происходящем.
«Сто лет минус пять» отметил в 2019 году журнал «Октябрь», и под таким названием выходит номер стихов и прозы ведущих современных авторов – изысканная антология малой формы. Сколько копий сломано в спорах о том, что такое современный роман. Но вот весомый повод поломать голову над тайной современного рассказа, который на поверку оказывается перформансом, поэмой, былью, ворожбой, поступком, исповедью современности, вмещающими жизнь в объеме романа
В этой книге есть продолжения известных сказок, где со знакомыми героями происходят уже новые неожиданные приключения.Есть в ней и другие сказки – с неизвестными читателю героями, поступающими нестандартно и непредсказуемо. А еще есть фантастические сказки, рассказанные космическими скитальцами.
Академия Ремесла принимает новых учеников, и этот курс будет не таким, как все предыдущие. Хотя бы потому, что в Академию поступила вампирша, а еще каким-то чудом в нее поступил главный герой, у которого практически полностью отсутствуют магические способности. Впереди лекции по тактике и энергетике, многочасовые медитации, магические поединки, межфакультетские соревнования… Множество проблем ляжет на плечи новичков, но они не сдадутся и не опозо
Перед вами по-настоящему смешная история Сергея, Игоря и Иры, приехавших на отдых в Турцию - и попавших в самую колоритную компанию, какую только можно вообразить!
Ничего таинственного не предвещало Нике трудоустройство на новую работу. С виду обычный офис, но в нём происходит что-то странное – бесследно исчезают люди, работающие здесь. А сама атмосфера кажется жуткой и зловещей. Что здесь происходит? Кто за этим стоит? Многие пытались это выяснить, но пока не повезло никому…
Перед вами сборник необычных сказок. Они написаны в процессе обучения по программе ВШС ступень 2. В них действуют не только царевичи и крестьянские сыновья, Царевны и прекрасные девицы, но оживают разные животные: и звери, и птицы, и насекомые. С ними вы можете оказаться и в дремучем лесу, и на берегу прекрасного озера, и даже в космосе. Эти сказки пронизаны добротой и теплом, желанием помочь тем, кто оказался в безвыходном положении. Читайте кни