Вообще-то наш город вполне можно пройти из конца в конец часов за шесть, если постараться. Но мы двигались гораздо медленней, потому что, во-первых, брат хромал, а во-вторых, приходилось прятаться от полиции. Почему нам – не имею ни малейшего понятия. Я вообще не понимаю, по каким законам на людей распространяется вселенская несправедливость.
Так или иначе, а вот уж кому бы и следовало бояться служителей закона, так это Раку. Он преследовал нас со вчерашнего утра, но мне казалось, будто это иллюзия, и он гонится за нами уже несколько лет. Рак был молодым человеком в полосатом костюме, при галстуке и с гладко зачесанными назад волосами. Обычно окружающие относились к нему доброжелательно и старались помочь. Вот уж не пойму, отчего. Нам он внушал ужас.
Рак – не как членистоногое. Рак как болезнь.
Ночевать у кого-то мы не могли. Двадцать первый век, единственное место, где можно заночевать за здорово живешь – полицейский участок. Мы спрятались в парке, в кустах. Я постелил куртку на траву, чтобы брат смог сесть и вытянуть ногу. Я понятия не имел, где в это время находился Рак, но думал, что еще далеко. Мы пили молоко прямо из пакетов и закусывали хлебом, по очереди впиваясь зубами в длинный французский батон. Брат спал, а я не смог. Во-первых, у меня уже не было куртки, чтобы лечь и накрыться, во-вторых, ужасно хотелось курить. Когда начало светать, наверное, в четвертом или пятом часу утра, я оставил брата и пошел искать табачный киоск. Вместо него я набрел на круглосуточный магазин, но стоило мне войти в дверь, как я тотчас же увидел его. У кассы расплачивался за покупки Рак. Он поднял на меня глаза, и я увидел, что они у него будто вывернутые: радужка черная, а зрачок бледно-голубой.
Я бросился бежать. Разбудил брата, практически взвалил его себе на плечо и потащил. Потом я уже сообразил, что можно было запутать Рака, повести за собой куда-нибудь подальше, я-то ему не нужен, но, увы, все крепки задним умом. Мы решили петлять и запутывать след вдвоем.
На закате дня мы кое-как доковыляли до новостроек. Прошли бы весь город взад и вперед, если б мне не приходилось волочить брата на себе. Я знал, что теперь делать привалы по первому желанию нельзя – Рак шел следом. Я это не просто знал, чувствовал где-то внутри. Как, знаете, бывает порой, когда смотришь какое-то время на предмет, и за секунду понимаешь, что вот сейчас он упадет или взорвется. Предвидение, которое не дает никакого преимущества.
Мы забрались в первый попавшийся недостроенный дом. Оба устали, и брат почти сразу же заснул, а может быть, упал в обморок. Он был еще бледнее, чем раньше. На его искалеченную ногу я смотреть не хотел. У нас в рюкзаке оставалось еще немного еды – молоко, наверняка, скисшее за день, немного хлеба и пол-пачки поломанной лапши быстрого приготовления. Я нашел рваный плед и котелок, видимо, оставленный на первом этаже рабочими. Где развести костер, я не знал. Встал, сжимая зажигалку в руках, над ворохом пожелтевших и испачканных краской газет.
И тут в дверь вошел Рак. Мы от него все-таки не убежали. Он двигался изящно, как танцор или вампир – впрочем, кто знает, возможно, он был и тем, и другим. Не замечая меня, Рак прошел в ту комнату, где лежал брат. Я бросился следом.
Спасаться было поздно, поэтому я просто лег рядом с братом и обнял его. Я хотел было попросить Рака, чтобы он убил и меня тоже, потому что, по сути, в моей жизни не было ничего важного, кроме брата, я бы без него просто не смог существовать, но так сказать ничего и не успел – перед глазами потемнело, рот онемел, и я провалился в небытие.
Когда я открыл глаза, уже рассвело. Кольцо моих рук опустело. Надо мной склонился Рак.
– А теперь убегать будешь ты, – сказал он, коротко хохотнул и пошел прочь, чтобы дать мне фору.
В одной небольшой стране жили-были король и королева. У них была дочь – принцесса. Она отличалась всеми достоинствами, которые только можно было пожелать: хорошо пела и танцевала, складывала недурные стихи и знала все правила этикета. К тому же, природа наградила ее сочным, как лепестки розы, румянцем, ясными, как звезды, глазами, и длинными шелковистыми волосами. Несмотря на то, что королевство было небогато, к принцессе сваталось множество прекрасных принцев и благородных аристократов. Сама принцесса была приветлива со всеми женихами, и, быть может, у кого-то из них был бы шанс тронуть ее сердце, но этого никак не случалось – принцы могли пробыть в замке не дольше трех дней, после чего их просили уехать. Но если столь малого срока не было достаточно принцессе, то и король, и королева умудрялись заметить в претендентах изъяны задолго до истечения вторых суток. Тот – из слишком маленького королевства, тот – слишком беден, у того в роду бывали простолюдины – так рассуждал король. Этот сутул, этот горбонос, у этого некрасивые усы, а вон тот вовсе рыжий – придиралась королева. И таким образом, каждый жених оказывался отвергнут либо одним из родителей, либо другим.
Король и королева надеялись, что их прекрасная дочь найдет свое счастье с воистину не знающим себе равных женихом. На самом деле, они желали дочери только добра.
И вот однажды принцесса купалась со своими фрейлинами в озере. День был пасмурный, и фрейлинам быстро наскучило купаться, они вышли из воды и принялись сушить на берегу волосы. А принцесса поплыла все дальше и дальше, к самой середине озера, и так плыла, пока вдруг не ощутила, что кто-то держит ее за лодыжку. Да большой, мужской рукой! И не просто держит, а тянет ко дну!
Но стоило принцессе погрузиться под воду, как она поняла, что может дышать. Тогда она без страха огляделась, и взглянула на того, кто ее удерживал: то был юноша поразительной красоты и изящного телосложения. В его длинных зеленых волосах блистала роскошная корона, украшенная жемчугом.
– Не бойся меня, прекрасная дева, – сказал он, – я принц всего подводного мира. Я увидел тебя и сразу полюбил. Я готов сделать тебя счастливой – с этого дня и на веки вечные! Ты будешь носить на шейке жемчуг и кораллы, никогда не знать печали, и мои рыбки будут прислуживать тебе!
Это звучало заманчиво, да и юноша был красивее, чем кто-либо, виденный принцессой прежде, но она только помотала головой и сказала:
– Я не могу покинуть батюшку с матушкой, они будут по мне горевать!
Но подводный принц не отступал, и в итоге они условились с принцессой, что он явится ко двору с первыми осенними дождями, и посватается к принцессе честь по чести.
И принц подводного мира действительно явился, как только прошли первые осенние ливни, земля раскисла, а озеро набухло. Приехал он в перламутровой карете, запряженной неподкованными черными лошадьми. Король и королева встретили гостя со всеми причитающимися почестями. Они намеревались поступить с ним так же, как с предыдущими женихами своей дочери, но, стоило им его увидеть, как они изменили свое мнение.
