— Я знаю, что это ты! Марина. И сейчас, ты сполна ответишь за свои выходки.
В ушах вибрирующим отзвуком вот уже как полминуты звучит и звучит приговор босса, словно эхо в горах, отчего я застываю в полнейшем ступоре, будто меня облили крепким бетоном, который за миллисекунду превратился в твёрдую, пуленепробиваемую оболочку.
Амир наваливается на меня сверху, прижимаясь твёрдым пахом к напряженным ягодицам, которые невольно сжались до тупого дискомфорта в ожидании острой боли, в ожидании того, что в любой миг на них обрушится ураган из диких шлепков кожаного ремня. Я чувствую его горячую, невероятно твёрдую эрекцию, благодаря чему головокружение ускоряется в разы.
Вжимается членом в ягодицы, и я мысленно верещу!
Боже! Ну какой же он горячий, какой огромный и властный!
И от этого напора, этого властвующего прикосновения, внизу живота взрывается жерло вулкана, а в промежности становится мокро и горячо.
Как так?
А вот так! Предательское тело помнит нашу с ним первую близость. Оттого и реагирует, потому что предвкушает лакомую добавку. Да и вообще, разве можно устоять перед таким восхитительным мужчиной? Перед его несравненной эрекцией, порочными прикосновениями, бархатным голосом, безупречным имиджем?
Правда сейчас, я была «слегка ошарашена», познав босса в стопроцентном гневе.
До сегодняшнего дня, Амир казался ну просто душкой-ангелом.
Пока… пока, кажется, не раскрыл мой главный секрет.
Как истинный доминант, мужчина обрушивается на меня сверху, хватает за шею, грубо так, с болью в трахее, заставляя издать хриплый стон, кончиком языка облизывает скулу и шипит моё имя, угрожающе и коварно, по слогам:
— Ма-ри-на!
Господиииии!
Все! Он правда узнал!
Но как? Как! Каааак? Черт возьми!
Шею свернет, на куски порежет, и пикнуть не успею!
Плевать даже, что я не специально к нему пошла, меня нагло подложили.
Разве чудовище будет разбираться? Ха-ха! Просто шею свернёт — вот и все разборки.
Почему?? Да потому что принял на работу шлюху!
К слову, двойная занятость в компании «De.Vil Industry запрещена».
А если добавить тот факт, что он своими золотыми руками касался отстойной замухрышки — тот ещё удар не только по его напыщенному имиджу, по и по его королевской самооценке.
Так и знала, что наши игры ни к чему хорошему не приведут!
Бредовая идея, конечно, подразнить сущее зло. Но куда было деваться?
Теперь мне конец. Даже завещание не успела настрочить.
Хотя кому? Тараканам, что проживают под сгнившим плинтусом в моей лачужке? Или папане-алкоголику, который за день прожрет моё единственное жизненное достижение?
В голове сейчас манная каша. Не могу контролировать этот внутренний понос, потому что ещё ни разу в жизни не боялась настолько сильно!
Меня трясёт и колбасит, от такого-то потрясения. От свистящих звуков ремня, что так лихо рассекают воздух, врезаясь в шелковое одеяло, от частого дыхания, обжигающего чувствительную кожу уха, от хрипов и рыков этого голодного, сильного, до безумия одержимого монстра!
В панике хлюпаю ртом, как выброшенная на берег рыба, ногтями впиваюсь в его крепкие пальцы, чтобы отпустил! Мне ведь нужно сказать своё последнее слово перед казнью, раз демон узнал, кто я такая на самом деле.
Отчаянный всхлип вырывается на свободу, но меня перебивают.
— Сегодня я буду звать тебя Мариной! — Продолжает лизать шею, ухо, от самого её основания до виска, сдавливая горло до темных всполохов перед глазами, — Фэр! Мелкая! Или пустышка! — Смеётся, одержимый бес. — Сегодня… поиграем в другую игру, Биби. Сегодня ты станешь ей. Этой мелкой, но самоуверенной, занозой в заднице!
СТОП!
Что??
Ну вот теперь я окончательно запуталась.
Дерзко швырнул обратно на кровать, и прежде, чем я успела опомниться, получила жгучий удар по ягодицам.
Твою ж!!!
Чокнутый! Мерзавеееец!
Запугивание закончилось. На этот раз Амир ударил не по матрасу.
В это раз обезумевший Дьявол полоснул меня по ягодицам.
Шлепок!
Ещё один!
И ещё!
Сразу два, хлестких!
Молчать, Марина! Не смей перечить и огрызаться! Терпи.
Игра продолжается. Рот на замке. Помни о договоре.
Я еле-еле сдержалась, чтобы не зарычать «благим» матом на весь элитный посёлок, но отрезвительные удары кнута по попе быстро привели в чувство.
Было ли мне больно?
Да нет же!
Странные такие ощущения. Жаркие, интересные!
Наверно, я та ещё извращенка, похлеще Амирчика. Поскольку от этих шлепков, от букета запредельных чувств, что я только что испытала, моя грудь набухла ещё пуще, а соски приятно заныли до катастрофической рези во всем теле. Не говоря уже про невыносимое пламя между ног.
— Так тебе! Получи, Фэррр!
Шлепок. Рык. И поцелуй.
В место удара.
Амир продолжал вершить наказание ремнём, а я продолжала подпрыгивать на кровати, подражая резиновому мячику, вцепившись вспотевшими и дрожащими ладонями в простынь после очередного резкого удара.
После минуты таких вот изощренных пыток, я настолько сошла с ума, что вцепилась зубами в простынь, сдерживая рвущиеся на волю стоны.
Стоны?
Да.
Именно стоны.
Потому что мне, Боже прости, начали нравится наши безумные забавы.
Особенно то, как после каждого удара, Амир набрасывался на мои ягодицы и нежно-нежно, а порой даже и вульгарно, облизывал место ударов.
То, что на коже оставались красные полосы и ссадины, я не сомневалась.
Хуже было то, что во время его извращенских касаний, я невольно закатывала глаза и получала ментальный оргазм.
Здравый рассудок в подобные моменты отключался, вытесняя прочь мысли о том, что я вела себя как настоящая шлюха, требуя ещё и ещё зрелища, ещё сладкой боли, ещё порочных наслаждений!
Разум, естественно, вернётся из мира забвения. Но чуть позже.
После восхитительного оргазма и после удовлетворения своих, самых аморальных желаний.
***
Наигравшись с ремнём, Амир вдруг накрыл моё тело своим, прижался щекой к моей щеке, сделав перерыв, чтобы отдышаться. Он был по-прежнему в одежде. Правда пиджак снял, а галстук без сожаления разорвал прямо на своей шее, так, что тот мятым огрызком болтался в области груди словно поводок.
Весь такой мокрый, потный и возбужденный до нервного срыва! Влааажный…
Белоснежная рубашка пропиталась потом, как и брюки, выкроенные из дорогой, элитной ткани, как и его восхитительные волосы, на ощупь напоминающие изысканный бархат, с которых периодически капала влага, как следствие его диких забав. Уф, сколько же чувств в этом необузданном мустанге, сколько сумасшедшей страсти и порочных желаний, мамочка родная! Эмоции зашкаливают, аж взмок, бедненький, настолько усердно трудился, выбившись из сил, выпарывая ремнём не послушную игрушку.
Я тоже немного расслабилась, в конце концов, выдохнув полной грудью.
Вдоволь отдышавшись, Амир потерся щекой о мою щеку, иронично заурчав:
