Глава I. Княжеские дружины и земское боярство
Служилый класс населения Московской России сложился по существу организации и состава в царствование Иоанна Васильевича Грозного, когда удельная Русь преобразовалась в Московское государство. К числу важнейших дел этого замечательного царствования принадлежат меры по образованию однородного служилого класса дворян и детей боярских из потомков князей, вольных слуг и других разрядов лиц времени уделов.
Но прежде чем перейти к этой центральной эпохе древней истории русского дворянства, необходимо, чтобы уяснить ее значение, проследить судьбы высшего класса в начальные периоды русской исторической жизни.
1
В древнейшем киевском периоде нашей истории высший класс распадался на два разряда лиц, различных по своему положению и происхождению: дружинников, бояр княжеских и так называемых бояр земских.
Земское боярство образовалось в среде днепровских и ильменских славянских племен еще до пришествия варягов. Боярами в древнейшее время назывались все сильнейшие люди страны, богатые землевладельцы и рабовладельцы, и мужественные воители. Если производить слово боярин от прилагательного «болий» – больший, то значение этого слова «больший человек» будет вполне соответствовать тому смыслу, в каком оно употреблялось в древности[1]. Это слово в древних памятниках иногда прямо заменяется выражением «лучшие люди» и «большие люди»[2].
Из среды боярства в свою очередь выделялись «лучшие люди», нарочитые мужи, становившиеся впереди других вследствие большого богатства, выдающихся личных качеств или особых заслуг. Из этой высшей знати первоначально города выбирали себе правителей. Древнейшие славянские князья правили землями вместе с лучшими мужами, старейшинами града. Позднее, при варяжских князьях, эти старейшины града, «старцы градские» (сенаторы), «нарочитые мужи» нередко призываются в совет князей в качестве представителей народа. В 987 году князь Владимир Святой созвал «боляры свои и старцы градские», чтобы обсудить с ними вопрос о верах, которые предлагали ему разные иноземные миссионеры. Когда люди, посланные им затем для испытания вер, возвратились из Царьграда, князь Владимир опять собрал бояр и «старцев», чтобы выслушать отчет послов о поездке. Тот же князь приглашал «нарочитых мужей», старейшин всех городов на свои пиры вместе с боярами, посадниками и сотскими. «Старцы» участвовали также в совещании 996 года, на котором решено было установить, вместо смертной казни, прежние денежные взыскания за разбой и убийства[3].
От земского боярства в первый век правления варяжских князей резко отличались бояре-дружинники. Земские бояре были славянского происхождения; княжеская дружина была до XI века преимущественно варяжской. При заключении мирного договора с греками 912 года послами от Олега, великого князя русского, и от всех бывших под рукою его светлых и великих князей и бояр были одни варяги-русы: Карлы, Инегельд, Фарлоф, Веремуд, Рулав, Гуды, Руалд, Карн, Фрелав, Руар, Актеву, Труан, Лидул, Фост, Стемид.
В дружину варяжских князей, утвердившихся в Киеве, в первое время вступали преимущественно их соотчичи-норманны; прилив варягов на Русь продолжался до времени Ярослава Мудрого. В дружинах князей XI и XII веков встречались также и люди из южных кочевников, половцев, хазар и торков, а также из финнов, угров (мадьяр). Князья принимали в свою дружину всякого витязя, из какого бы народа он ни был. В дружине св. князя Бориса любимый его отрок Георгий был родом угрин (мадьяр); повар св. князя Глеба, зарезавший мученика, был родом торчин. При Изяславе I (1054–1078) довольно видную роль играл его дружинник из финнов Тукы, с братом Чудином. Тукы в 1072 году управлял Вышгородом, затем перешел в дружину брата Изяслава Ярославича, Всеволода, и был убит в одном из сражений с половцами (при Сожице). В дружине Владимира Мономаха был отрок Бяндук, у его современников, Святославичей Черниговских, был боярин Торчин, у Святополка – боярин Хозарин (Хозар). У князя Андрея Боголюбского был ключник Ясин, принявший деятельное участие в убиении своего князя.
Немногочисленные дружинники варварского и славянского происхождения не изменяли варяжского характера дружин первых князей. Варяги занимали первые места: Владимир Святой выбрал из наемных варягов мужей добрых, смышленых и храбрых и роздал им города. Северные саги говорят о знатных витязях скандинавских, которые служили в дружинах наших князей. С течением времени в дружины начали поступать все в большем числе славяне, и с XI века преобладающим элементом их становится туземный, славянский[4].
Бояре-дружинники первоначально отличались от бояр земских не только происхождением, но и положением в среде общества. Городские «нарочитые мужи» имели прочную оседлость, имели тесную связь с населением. Пришельцы варяги были подвижными воинами, витязями; не имея первоначально земельных владений, они жили военной добычей и содержанием, получаемым от князей, они были не земскими, но княжими мужами, были связаны только с князем товариществом военной дружины. Дружина составляла личную рать князя и называлась по его имени: Ярославля, Владимирова, Мстиславля дружина, тогда как земские бояре назывались по именам городов: ростовские, новгородские бояре.
Чем знаменитее и доблестнее был князь, тем храбрее и многочисленнее была его дружина; дружина князя Игоря отступала перед трудностями похода и возвращалась домой без боя; сподвижники Святослава были все похожи на него: «где ляжет твоя голова, там и все мы головы свои сложим», – говорили они ему, считая позором оставить поле битвы, потерявши своего вождя. Дружина делила с князем его счастье и беды; вместе с князем уходила из стольного города, когда он терял над ним свою власть вследствие возмущения народа или победы соперника. Князь, как старший товарищ, делился с дружиной всем, что имел. «Сребром и златом не имам налезти дружины, а дружиною налезу сребро и злато», – говорил князь Владимир, отличая тем дружину сильной нравственной связью с князем от наемных войск, и не жалел для нее ничего; когда дружина возроптала на то, что князь угощает ее с деревянных ложек – «повелел исковати серебрены лжицы ясти дружине». Его сын Мстислав также любил дружину – имения для нее не щадил. Позднейший летописец, порицая алчность современных ему дружинников, восхваляет бескорыстную доблесть дружин первых князей Рюриковичей: «Те князья не собирали много имения, не налагали на людей вир и продаж неправедных, но, если случится правая вира, ту брали и тотчас отдавали дружине на оружие. Дружина довольствовалась этим, воевала чужие страны и в битвах говорила: “Братья, потягнем по своем князе и по Русской земле”; бояре не говорили князю: “Мало мне ста гривен”, – не наряжали жен своих в золотые обручи; ходили жены их в серебре, и вот они возвеличили Русскую землю»
