Иван Голицын проснулся в восемь часов утра. Голова была разбита, как следствие вечного невысыпания. Уснуть удалось с великим трудом в четвёртом часу ночи. Его опять начала мучить бессонница, больше недели назад. Заснуть не помогали даже таблетки. Плохие таблетки. Чтобы получить хорошие таблетки, нужно идти к психиатру, а это чревато. Психиатр может поставить психиатрический диагноз, и тогда прощай работа.
Ему было сорок лет. Он был крепко сложен. Мужественными чертами лица он был похож на охотника, первопроходца, пирата. Красивым его нельзя было назвать. Глаза у него были тёмно-карие, взгляд непонятный, загадочный.
В полусонном состоянии Иван валялся до половины десятого, пока не пикнуло сообщение на мобильном телефоне. Иван взял телефон с тумбочки. Пришло сообщение от Лары. Иван прочитал: «Я тебя люблю». Подумав три минуты, он написал ответ: «Спасибо».
Кое-как встав с кровати, Иван прошёл на кухню, приготовил себе кофе и сделал бутерброды.
У него был выходной день. Как его провести Иван ещё не придумал. Вечером можно сходить в парк или в кино.
Была среда четвёртое июля две тысяча двенадцатого года. Жил Иван в Москве.
В половине двенадцатого зазвонил городской телефон. Иван взял трубку:
– Да.
– Привет, Иван, это Иннокентий тебя беспокоит.
– Здорово.
– Нужна твоя помощь.
– Что-то серьёзное?
– Да. Надо встретиться, поговорить.
– Где?
– Можно в парке часа в три.
– Считай, что договорились.
Иннокентий Черноглазов работал редактором в крупном книжном издательстве. Это был сухой худощавый мужчина пятидесяти семи лет. Иннокентий носил очки с большими стёклами и любил одевать старомодные рубашки в клетку. У него было заострённое птичье лицо и всклоченные русые волосы с обильной проседью. Когда-то Иннокентий и Иван жили в одном дворе, и Иван дружил немного с младшим братом Иннокентия Владимиром, который умер три года назад от передозировки наркотиков. Иван помогал четыре года назад Иннокентию устроить в академию МВД племянника Никиту, сына Владимира. Никита был редкостный лентяй и балбес. Год назад его выгнали из академии.
Иван сидел на скамейке в парке, чуть закинув голову назад. Он был в красной рубашке с коротким рукавом и джинсовых шортах. Глаза скрывали модные солнцезащитные очки.
– Привет. – Подошёл Иннокентий, одетый в старомодную рубашку с длинным рукавом в синюю и голубую клетку и потёртые джинсы.
– Здорово. Сколько лет, сколько зим?
– Рад тебя видеть.
Иннокентий сел рядом с Иваном.
– Что за дело? – поинтересовался пренебрежительным тоном Иван.
– Нужно найти человека.
– Родственник?
– Нет. Писатель.
– Для этого родственники есть. Пусть подают заявление о пропаже. И потом наверняка по телевидению буду объявлять о поиске.
– Тут дело такое необычное.
– Издательство должно ему денег?
– Не совсем так. Мы бы заплатили, да его нужно ещё найти. Это необычный писатель. Графоман. Вернее его раньше считали графоманом.
– А он оказался гением.
– Ну, гений не гений, тем не менее, есть желание издать его книги.
– Много книг?
– Двадцать шесть романов.
– Неплохая производительность труда.
– Да.
– Так что ж, давай адрес, я найду его.
– В том то всё и дело, что нет ни адреса его, ни паспортных данных. Мы не знаем даже, сколько ему лет.
– Такое бывает в наше время?
– Вот, случилось. Понимаешь, все его рукописи толком не читали и складывали в шкаф, а потом главред прочитал один роман, потом другой и ему понравилось, говорит из этого можно сделать хорошую серию. Искали авторов, которые много книг написали, так и докопались до этого графомана.
– Правда, интересно пишет?
– Хорошо пишет.
– Как же ты пропустил такую звезду?
– Не я читал его рукописи.
– А датировка последней рукописи есть?
– Точной нет. Примерно шестой год.
– Ого.
– Вот так.
– Как же его данных не осталось? Наверняка авторы оставляют номера своих телефонов на рукописях.
– Данные возможно были где-то, но мы ничего не нашли.
– Иннокентий, в таком случае человека найти будет очень тяжело. Шестой год. Ты подумай, шесть лет прошло. Этого графомана, может быть, уже нет в живых. Сколько трупов находят по всей России каждый день; и заметь, не каждый удаётся опознать. Потом тела этих несчастных сжигают в морге в крематории или хоронят в братских могилах. Сколько людей пропавших, никому не нужных, которых никто не ищет или ищет, но не может найти? Это очень трудное дело.
– Иван, ты опытный оперативник, профессионал. Наш хозяин готов хорошо заплатить за поиск.
– Сколько?
– Десять тысяч баксов.
– Это несерьёзно.
– Сколько ты хочешь?
– Тридцать.
– Хорошо, я поговорю о твоей цене с хозяином.
– Хотя…
– Что?
– Это цена за результат; а, если результата не будет?
– Не понял.
– Если я его не найду? Его тяжело будет найти. Получается, я напрасно потрачу время, силы и деньги какие-то.
– Тебе нужны будут деньги на расходы? Сколько ты хочешь?
– Я зверствовать не буду, вряд ли его удастся найти – давай десять тысяч рублей в неделю. Если понадобятся серьёзные расходы, я сообщу тебе.
– Я скажу о твоих условиях хозяину.
– Как хоть зовут этого графомана известно?
– Да. Роман Сорокин.
– Роман, который писал романы. Это может быть псевдоним?
– Да.
– Эх, тогда будет совсем трудно.
– Что он хоть писал? Детективы?
– Нет. Социальные драмы.
– Ого.
– Сделаем так. Ты говоришь хозяину о моих условиях, мы созваниваемся; и потом скинь мне файлы с сочинениями этого Сорокина на мою электронную почту. Может быть, покопавшись в его творчестве, мне удастся что-то накопать?
