Вейни сломя голову бежала по переходам главного дворца Океании – в тридцать лет ее молодая жизнь покатилась Бездне в пасть.
На первый взгляд все было не так уж и страшно, ее всего-то просватали за ярко-синего Бараккау – среднего, ненаследного, очень красивого и очень целеустремленного. Сочетание этих качеств восхищало и одновременно пугало Вейни. Брак предложили именно ей, и все зависело от ее воли, а она не стала отказываться. Два раза предлагать замужество вряд ли кто будет. Это отец видел в ее серых глазах необычайную живость, в серебристых волосах – шелковый блеск, в ее чертах – неотразимую симметрию. Сама перед собой Вейни была честна: манерами угловата, в речах слабовата, вся из себя невзрачная, то есть никакая. Ни кожи ни рожи, ни хвоста ни щупальца, даже рога странной формы. Хотя иногда, в присутствии отца или младшего брата, собственное отражение играло с ней в странные игры, показывая совершенно иную Вейни, весьма привлекательную – востроглазую, улыбчивую и милую. Но это наверняка было лишь обманом зрения, а глаза частенько подводили княжескую дочь.
Брак отец умеренно одобрял, мама воинственно потрясала копьем, самой княжне Сердитого океана отчаянно хотелось попробовать что-то новенькое.
Но после нескольких месяцев помолвки – замуж готовилась выйти наследница всего Сердитого океана! – Бараккау стал нравиться Вейни в разы меньше. То есть совсем перестал нравиться. Явно проступило сходство с сестрой Темстиале, редкостной сплетницей, красота при ближайшем рассмотрении поблекла. Бараккау желал упрочить свое положение в морском царстве с помощью жены, а затем потеснить собственного брата. Молоденькая Вейни это распознать сумела. А может, Бараккау не слишком-то и скрывал свои намерения от будущей супруги.
Вейни сделала первый шаг в самостоятельную жизнь, поняла, что ошиблась, и не знала, как дать обратный ход помолвке. Ведь Бараккау ничего ужасного не совершил, а день свадьбы неумолимо приближался, и приглашения разосланы... Оскорбить всю Аррианскую впадину? Да злючка Темстиале разделает ее на филе! А мама скажет, что Вей ничего не может довести до конца! Наверное, мама права, и Вей не хватает терпения, чтобы оценить Бараккау по достоинству. Вдруг он не так плох, как ей показалось?
В поисках ответов Вейни ушла ото всех и бродила по дворцу Океании, куда прибыла с отцом к празднику Благословения воды, до которого оставалась пара дней. Раньше из гостевого крыла она не выходила, а сегодня легкие ноги унесли задумавшуюся княжну куда-то далеко, где колонны приняли новые очертания, рамы окон поменяли цвет и форму, а бесконечные лестницы все никак не заканчивались. Нарядное и очень тяжелое платье мешало, серьги оттягивали уши, а перстни сдавливали пальцы.
Вейни потеряла счет времени и отчаялась понять, как в таком дворце вообще можно куда-то прийти! Она готова была отринуть привычную робость и спросить дорогу у первого встречного, однако и тут ее ждала неудача: приближалась полночь, дворец опустел.
Гулкий бой заставил Вейни вздрогнуть. Часы! Они же в центре дворца! Княжна развернулась на месте, стремглав побежала на звук – и со всего маху врезалась в фомора, вышедшего из темного прохода. Он отпрянул и зашипел от боли.
– П-п-простите, – пролепетала Вейни.
– Я понимаю, что юному поколению с трудом прививаются хорошие манеры, – в голосе незнакомца прозвучал металл. – Куда вы так бежите, словно за вами гонится сам Балор?
На бледно-голубом лице сердито сверкали глаза, а светлые широкие рога поднимались из густых седых волос и круто отклонялись назад. Не для боя такие наросты, скорее, знак прожитых лет и мудрости. Узорчатый кафтан с серебряными вставками заилился, сапоги перепачканы в бурых водорослях. Видимо, фомор только что прибыл издалека – а Вейни, выходит, тепло его встретила!
– И-и-извините, уважаемый ши-саа. Я не хотела, я потерялась, а т-у-у-ут…
– А тут вы маетесь невыгулянной дурью, – недовольно продолжил фомор.
– Я не ма-а-аюсь!
– Маетесь! Вы знаете, чего не хотите. А чего хотите, знаете? Вряд ли. Для этого нужно иметь голову на плечах, а не подставку для рожек, – съязвил незнакомец.
– Я ничего не хочу! И не подставка я! И не надо мне больше ничего в этой жизни! – Вейни всхлипнула, закрыла лицо руками и разревелась.
– Это еще что за дела! – негодующий голос раздался совсем близко, ее запястья схватили чужие холодные пальцы. – Странные нынче течения среди океанской молодежи. Что вас сподвигло к таким обобщениям? Да что вы знаете о жизни? – фомор отвел руки девушки от лица и внимательно вгляделся. – Вы чем-то расстроены, но это не повод хоронить себя. Могу я узнать, что у вас стряслось? – и выжидательно посмотрел на Вейни.
Вот еще! Будет она тут всяким незнакомцам рассказывать про свою жизнь!
Всхлипывая, Вейни попыталась освободиться, но ничего не вышло.
– Итак, девушка-торнадо, объяснитесь.
– Отпустите меня сейчас же! Папа! Мама!
– А мне кого звать прикажете?
Вейни опешила:
– Вам-то зачем?
– Посмотрите-ка на мой правый глаз. Хорош?
Глаза у незнакомца оказались бело-желтые, лукавые и требовательные. А под правым наливался синяк.
– Так кто из нас должен плакать?
– Я-я-я… – кривила рот Вейни.
– Вы-ы-ы? Девичья логика определенно побеждает вековую мудрость. С чего бы это вам плакать?
– Я-я-я вас покалечила! Простите!
– Прощаю. Но неужели все так плохо? – незнакомец приподнял узкие, почти не видные брови. – Дайте-ка я погляжусь в ваши глаза, они очень похожи на зеркало.
Вейни, не дослушав, коснулась черного пятна над скулой, но задела слишком сильно или применила магию не слишком удачно: пятно увеличилось в размерах, а незнакомец вновь зашипел.
– Во-первых, девушка, не стоит тянуть руки, куда вас не просят, во-вторых, сколько можно извиняться перед грубияном, который не смотрел, куда шел, да еще и сорвал на вас свое плохое настроение! В-третьих, не стоит говорить глупости о том, чего не знаете.
– Глупости? К-к-какие еще глупости? Уа-а-а-а! – взвыла оскорбленная Вейни, втайне считавшая себя самой умной. Как-никак, первая ученица!
– Далеко не такие симпатичные, как вы. Видите ли, девушка, чье смирение сравнимо только с ее красотой, – жизнь слишком ценный и редкий дар, чтобы так легко от него отказываться.
– Все так говорят! – заспорила Вейни, хотя упоминание о красоте слегка расположило ее к этому ворчливому старику и заставило прислушаться к его словам.
– Неубедительно, хм? Обычно мне верят. Вы знаете, кто я?
– Очень сердитый ши-саа? – ответ был абсолютно неправильным, но бледный фомор почему-то обрадовался.
– Пусть будет сердитый в степени очень, так намного лучше… В жизни, в которой вы не видите ничего хорошего, есть объективно прекрасные вещи. Позвольте познакомить вас с ними.
