– Сволочь ты – подытожила моя спутница, нервно роясь в своей сумочке – сколько времени я на тебя потратила и все впустую. Хоть раз, ну хоть раз в жизни ты мог сделать так, как я тебя просила?
– Забавно. Почему ты повторяешь эту фразу всякий раз, когда хочешь чтобы все было по-твоему?
– Издеваешься? – она бросила на меня мстительный взгляд и щелкнула зажигалкой.
– Нет – ответил я устало, глядя на несущуюся ленту шоссе и пытаясь в тщетной надежде уйти от бесконечного спора – просто пытаюсь тебя понять, и как всегда безуспешно. Разве может мир вертеться вокруг твоих интересов?
– А почему нет? – она раздражено пожала плечами, стряхивая пепел прямо под ноги – если ты не возьмешь от жизни что хочешь сам – жизнь отберет это сама. И пока ты наивно будешь уверять окружающих в своих нелепых самаритянских убеждениях, более сильные и наглые просто оттолкнут тебя в сторону и пройдут к цели. В лучшем случае, по твоей спине.
– Цель у каждого своя – под стать интересам. И от того что урву кусок пожирнее и послаще, разве стану я жить лучше?
– А обо мне ты подумал, пацифист недоделанный? Сколько мы можем жить в этой жуткой дыре, прозябать в этом безвылазном болоте, живя от случая к случаю? Сколько можем копить деньги, пытаясь купить хоть что-то стоящее?
– Ну, сколько можно об одно и том же, а? Еще не надоело? – начал таки вскипать я – если все это так тебе не нравиться, то никто не обязывает жить, как тебе не хочется. В конце концов, ты тоже можешь найти себе работу.
Она пораженно захлопала глазами и покраснела от негодования.
– Да ты…
– Точка воздействия определена. Закрепить векторные координаты ветвления.
– Координаты введены. Разворачивания вероятностных линий начато.
Поразительно, каким синим и бездонно глубоким может быть небо. Мы так мало смотрим вверх, мы вообще предпочитаем не замечать его бесконечность, считая за лучшее прижимать откормленные тугие холки к сытой и незамысловатой кормушке земного мира, утробно рыча отстаивать свою территорию и добытый лакомый кусок, с ненавистью и страхом сверля окружающий мир налитыми кровью глазами.
Господи, как же все это надоело, до тошноты, до умопомрачения надоело жить этой тоскливой серой жизнью, огрызаясь на все стороны от точно таких же двулапых зверей гордо называющих себя людьми, и пытающихся сохранить в себе хоть каплю человечности. Но человек начинает умирать в странном двуногом звере уже тогда, когда ты берешь суковатый и неуклюжий сук такими же неуклюжими, суковатыми пальцами обезьяньего прародителя и вместо того чтобы сделать из него орудие труда, опускаешь его на мощный и мохнатый загривок соседа по двуногой стае. Опьяненный своей победой зверь обводит торжествующим взглядом притихшую от внезапного открытия столь нового пути решения социальных проблем стаю и выбирает себе лучшее место у костра. Продрогшему от тропического ливня зверю в обезьяньей шкуре тепло и уютно, и больше ничто его не тревожит и не заботит, убийство человека в самом себе сущий пустяк на пути эволюции. Моисей был неправ, сделав библейским прародителем убийства Каина, до рождения которого оставались миллионы и миллионы лет: первый раз оно случилось здесь, именно вот так, просто и буднично и с тех пор продолжается во все время. Единожды осознав своим скудным полуживотным сознанием притягательность убийства как такового, обезьянья стая так и не смогла от него отказаться. И какая разница: колючая ли дубинка в лапах лохматого обезьяньего предка или кнопка стратегического управления ядерными ракетами под холеными пальцами облаченного в золото и выбритого до синевы его далекого, но не менее дикого в своей сущности потомка?
Костер в пещере наполненной обезьянами, едкий запах дыма. Что за бред? Я мучительно медленно поворачиваю голову и упираюсь глазами в пламя обхватившее машину. Странное, застывшее словно на фотографии, пламя охватило груду искореженного железа бывшего некогда машиной. Пытаюсь подняться, но тело словно чужое, не двигается, я могу только смотреть как в странном замершем пламени сгорает человек. Скрипя зубами пытаюсь разорвать незримые путы, но немой крик не может сорваться с губ. Только не это, что угодно, но только не это – никто не должен умирать так. И как вообще вышло что меня, утратившего на огромной скорости управление выбросило наружу, а моя спутница осталась внутри? И почему я не чувствую тела, и почему замерло все вокруг.
– Потому что это кому-то надо – прошелестела невесомая мысль – время ноль, точка оптимального воздействия.
– Кто ты? – вытолкнул я навстречу отчаянную мысль, не отводя глаз от охваченной пламенем машины.
– Более важно кто ты.
– Я это я. Объясните, наконец, что происходит, почему все остановилось?
– Время ноль, точка оптимального воздействия – вновь повторилась мысль – в зоне нулевого времени останавливаются все процессы.
– Если остановилось время, тогда почему я все осознаю?
– Человек не только биологическая оболочка тело, это сознание которое может встать над временем, над потоком времени. Не каждый способен к такому осознанию. Мириады жизней прерываются ежечасно, ежесекундно, и все они проходят через точку нулевого времени.
– Спасите ее.
– Ты сам можешь ее спасти, тем более что сейчас ей ничто не угрожает. Время ноль.
– Что мне надо сделать?
– Понять, что привело к тому, что твоя жизнь стала подобна неуправляемой машине на шоссе жизни. Такие катастрофы случаются ежесекундно в земном мире. Думаешь, что это разбилась твоя машина? Это летит под откос твоя жизнь.
– Я понимаю, я пойму – но только спасите ее, я сделаю все, что требуется. Сделаю все, что только скажете, только спасите…
– Способность при переходе сохранять осознание происходящего встречается очень редко. Точку нулевого времени проходит каждый, кто воплощен в физической плоскости вселенной – но осознают это, оставляя в памяти, лишь очень и очень немногие. Это скорее психическая аномалия из всеобщего правила, но потому она особенно ценна.
– Что вы хотите?
– Ввиду того, что у тебя неожиданно проявилась данная аномалия, мы не можем допустить, чтобы твое эволютивное развитие на этом и прекратилось. Ты будешь развиваться далее так – как это потребуется для твоей личности. Что же касаемо….
Тут шелестящая сухая и лишенная всякой эмоциональной окраски мысль незримого собеседника внезапно прервалась, и в эфир вторгся возмущенный голос:
– Клим, почему на твоем канале безобразничают черти?
– Да откуда я знаю почему. У нас и так дел невпроворот, каждый миг что-то и с кем-то случается, кто-то разбивается, кто-то стреляется, убивается, террористов, опять же, развелось на каждом углу – и как тут со всем этим управиться? Тем более, нижним то легче – прямо под землей расположились. Что им – модуль выдвинул и давай мозги промывать.
