Пролог
Дзынь-дзынь-клак...
Дзынь-дзын-клак... Дзынь-дзынь-та-та-там...
Харэль
Милк прикрыл глаза, слушая чарующую музыку, которая доносилась из странного
ящика на деревянных ножках. В нем крутилась под иглой черная округлая пластина.
Никогда прежде он не видел подобного устройства и не слышал такой музыки, и
теперь замер, чувствуя, как в его душе что-то переворачивается от каждого
звука.
Мелодия
закончилась. В комнату зашел грузный мужчина в странной растянутой одежде. Он
почесал бороду и, наклонившись, вынул пластину, засунул ее в плоскую папку, а
после присел на корточки, выбирая среди сотни других таких же... Одну из них он
достал, повертел в руках и поставил взамен предыдущей, приподняв иглу, а потом
опустив ее снова.
Заиграла
другая музыка. Более живая, уверенная... Харэль различил звуки фортепиано,
скрипки, виолончели...
Хозяин
удивительного инструмента не видел его, мага надежно скрывал полог невидимости.
–
Тимур! – донесся из другой комнаты женский голос. – Тимур помоги мне открыть
банку!
–
Иду!
Незнакомец
ушел.
Харэль
подошел ближе. Задумчиво склонил голову, прикоснулся пальцами к темному дереву.
После взмахнул рукой, рассыпая вокруг инструмента темно-сиреневую искрящуюся
пыль. Она окружила и его, и папки с пластинами. Музыка продолжила играть, хоть
и инструмент вдруг и все пластинки сделались крохотными и перекочевали к
мужчине в карман длинного, расшитого золотом плаща.
Он
вышел из комнаты, прошел незамеченным, как и прежде, в коридор, а после
заглянул в приоткрытую дверь, за которой царил полумрак. Кивнув своим мыслям,
он осторожно зашел внутрь.
Лишь тусклый свет странного ночника в виде
мишки сиял неподалеку от кроватки, в которой дремала кроха. Она сладко спала,
сжав ручки в кулачки.
Харэль Милк подошел ближе. Склонился к ней,
светлые пряди длинных волос чуть коснулись ее лба. Девочка смешно сморщила нос,
а после чихнула.
Харэль
улыбнулся. Тепло и нежно.
–
Спи спокойно, малышка... Наша встреча еще нескоро.
После
этого мужчина щелкнул пальцами, и над головой девочки появился сияющий синим
светом кристалл. Он закружился над ребенком, а после, коснувшись ее лба, исчез.
–
Прости, кристалл с магией воды было украсть проще всего из Хранилища фей, –
прошептал он. – Ты же сумеешь совладать с любой магией. Совладать, чтобы
когда-то остановить меня... Спасти мой мир от чудовища, которым я стану.
Харэль
горько усмехнулся, а после сложил обе ладони в сложный пасс. Между его пальцами
закружилась густая тьма. Она окутала девочку, спеленала с ног до головы. Широко
распахнув глаза, кроха проснулась и закричала.
–
Тимур! Проверь девочку! – вновь женский окрик, а потом шаги.
Харэль
Милк отступил назад. Туман из тьмы растворился, будто его и не было. Все прошло
так, как и должно было быть.
Ее
отец подошел ближе.
–
Эй! Ну ты чего опять расплакалась? А? Чего проснулась?
Мужчина
огромными ручищами достал ребенка из кроватки, прижимая к себе и убаюкивая. А
после вдруг в ужасе едва не упал.
–
Ле-е-ен! Лена-а-а! У девочки что-то на ручке! Она поранилась!
Женщина,
ослепительно красивая, черноволосая, в темно-багровом шелковом халате вбежала в
комнату, на пути зажигая какой-то странной кнопкой свет.
–
Где?! Моя маленькая, что случилось?!
–
Вот! Вот, видишь! – мужчина поднял ручку ребенка, показывая своей женщине
метку, которую оставил Харэль Милк.
Оставил,
для того, чтобы девочка, за которой он пришел, спустя время обязательно вернулась
к нему.
–
Здесь будто какие-то символы.... – прошептала она. – Будто их выжгли! Буквы,
видишь?!
–
Выжгли?! Кто мог это сделать, Лена?! Наверное, просто она поранилась...
–
Да нет же! Я вижу буквы! “Х” и “М”.
Харэль
вздохнул. Чуть прикрыл глаза, после коснулся рукой медальона на своей шее. Пора
прощаться... А он ведь так и не узнал, как ее зовут...
Улыбнулся.
Что ж. Так даже лучше. Яркую вспышку эти люди уже не могли не заметить, и
последнее, что Харэль Милк увидел, это их удивленные и испуганные взгляды.
После же он был уже далеко.
Глава 1
–
Эй, Джес! Пойдешь сегодня на вписку к Саньку? – окликнул меня Ромка.
Нахмурилась.
–
Наверное, нет. Самодуров столько домашки задал, что я, боюсь, с его любовью ко
мне, я просто не сдам, если в очередной раз ничего не сделаю.
Рома
разочарованно вздохнул.
–
Да ла-а-а-адно! Не заливай! Ты же того... Должна быть гением! Всю домашку за
пять минут делать!
–
Ага! С чего это?! – нахохлилась я.
–
Как это с чего? Тебя же молния шаровая в детстве шарахнула! – заржал друг. – А
все шарахнутые того! С суперсилами.... Ты сама шрам показывала недавно...
–
Ну да. Мечтай... – фыркнула я.
–
Короче, не придешь? – принял горькую действительность мой друг.
Я
покачала головой.
–
Нет.
–
Ну, ок. Я передам, что ты хотела, но не смогла.
–
Спасибо.
Мы
расстались у ворот института. Ромка побежал через парк, а я пошла к остановке.
Спустя десять минут подошел мой сто пятый рейсовый автобус. Народу было
немного, и я, заняв удобное место у окна, окопалась в смартфоне, просматривая сообщения
в институтском чате. Стас с Игнатом из параллельной группы сегодня снова
устроили потасовку на перемене...
–
Следующая остановка – “Институт экологии”, – сообщил бодрый голос и я,
подхватив рюкзак и сунув смартфон в карман куртки, поспешила к выходу.
Зайдя
в подъезд своего дома, зазвенела ключами. В нос почти сразу же удалил запах
сырости. Нашу аварийную пятиэтажу, в которой я прожила все свои двадцать лет,
похоже никогда не снесут... Все временное всегда превращается в самое что ни на
есть постоянное.
Открыла
дверь квартиры. Поставив рюкзак, стянула с себя куртку и сапоги.
–
Джес, это ты? – поморщилась, услышав голос с кухни.
–
Да! – крикнула в ответ.
Судя
по всему, дядя Саша опять пил. Вздохнула. Почему он просто не может бросить?
Прошла
на кухню. Ну, конечно же. Гора пустых бутылок...
–
Сходи за еще одной, а?
–
Саш... Не надо так себя изводить... – попыталась я и на этот раз внять к его
разуму, но получила в ответ налившийся кровью взгляд.
–
Изводить?! – крикнул он заплетающимся языком. – Изводить?! Это ты меня изводишь
уже десять лет! Изводишь!
Он
кинулся ко мне, схватив меня больно за плечи и затряс.
–
Саш, не надо, пожалуйста... Ты потом будешь об этом жалеть и плакать с утра...
–
Плакать?! Я десять лет плачу! Рыдаю навзрыд, видя твое лицо, которое с каждым
годом все больше похоже на ее! Видя эти твои волосы! Такие же, как у Лены! Моя
сестра умерла! Умерла, утонула по твоей вине!
Почувствовала,
как слезы потекли по щекам.
–
Ты винишь меня, потому что не можешь их отпустить...
–
Я виню тебя, потому что ты виновата! – закричал Саша. – Это ты все время тянула
их к океану! Это ради тебя они решились на то путешествие! Лайнер! Круиз,
е-мое! Круиз, который унес их жизни! Унес жизни всего корабля! Но ты... Ты
конечно же выжила! Одна! А они... А моя сестра... А Леночка...
