Александр Адельфинский - Холм Будды. Философские стихи

Холм Будды. Философские стихи
Название: Холм Будды. Философские стихи
Автор:
Жанр: Стихи и поэзия
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Холм Будды. Философские стихи"

Сборник «Холм Будды» посвящён философской тематике, переосмыслению автором важных для него глобальных и личных тем бытия.

Бесплатно читать онлайн Холм Будды. Философские стихи


Корректор Николай Редькин


© Александр Альфредович Адельфинский, 2017


ISBN 978-5-4485-9696-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Посвящение

Пускай гадают иль осудят,
Но не отвечу, речь о ком:
Мой сборник посвящаю Будде,
И Будде Первому притом.
Когда мой мир перевернётся,
Желательно, в нескорый час,
Пусть он прочтёт – и улыбнётся
И вспомнит многое о нас.
С благодарностью.
Автор.
Александр Альфредович Адельфинский.

«Море волнуется раз»

Море волнуется раз,
Море волнуется – два,
Море волнуется – три…
Морская фигура, замри.
(из уличной игры моего детства)
Умерли деревья детских лет,
Но деревьям детства смерти нет:
Образы их по небу летят,
На меня заплаканно глядят.
Тех дерев волшебных нету тут,
Только надо мной они цветут,
Надо мной летят к морям моим,
Лепестки цветенья дарят им.
Полетели с ними! Посмотри:
Замирали мы по счёту «три»,
Те фигуры наши на земле —
Памятники нам в цветущей мгле.
Мгла цветёт у моря, я брожу
Между тех фигур, на них гляжу.
Это я среди детей других,
Только те глаза живей моих.
Памятники те, прощальным, нам —
Реквием по детства временам.
Голоса застыли, посмотри,
И звенят, звенят на счёте «три».
…В звёздном лабиринте я искал
Свет морских божественных зеркал.

Океан во мне

Тишина мерцает водой,
Архаическою, седой.
Над водой, на воде, на дне, —
Океан во мне.
Нам распахнуты слёзы гроз,
Воздух ночи, движенье звёзд.
Нам достаточен миг вполне.
Океан во мне.
Миг окончен, и ты летишь,
Звёздным плачем роняя тишь.
В закосмической той стране
Океан во мне!
На иной стороне листа
Будет память весной чиста.
Ты шепни от меня весне:
«Океан во мне»…

Младенческое

Тогда, когда ходить ещё не мог,
Лежал, свои рассматривая руки,
И чувствовал в отчаянье немом,
Как некие мои воспоминанья
Стираются волною за волной,
И пахло почему-то океаном,
Хоть слово не известно было мне.
Мучительно, бессильно и светло
Качался надо мною потолок —
С названием, которого не ведал.
Не знаю даже ныне, с чем сравнить
Вселение внезапное моё
С последующим долгим изученьем
Того, в ком доведётся здесь прожить,
И, Боже мой, как пахло океаном…
…Прошло уже немало лет земных,
Но словно он преследует меня,
Тот самый, невозвратный, океан
Из жизни за распахнутым окном
Миров иных, и ропщется в ночи,
И терпится, и поиски мои
Бессмысленны, но, может быть, потом,
По квантовым законам, я войду
В немыслимую радость дальних вод,
Где ясные мои колокола
Звучат, звучат в сиянии небес,
Где широкоформатный океан
Шумит и плачет!

Память о колыбельной

Вода прибывает, и сумрачны коридоры.
Все ушли давно, и мокрая штукатурка.
Давит вода снаружи солью сквозь поры.
Лопнув, порвутся стены больно и жутко.
Пуля в холсте не останется, воды хлынут.
Всех морей корабли – кораблик бумажный.
Помнишь, как его складывать? Память вынут.
Новые чайки сюда прилетят однажды.
Новые чайки новыми будут нами.
Каждый однажды – истинный и отдельный.
Лишь над водой коридоров забьётся память —
Голубем белым. Память о колыбельной.

Четырнадцатилетие

Бросая камешки по воде,
Он думал: никто, никогда, нигде,
Как он, из него, не сможет понять
Ни сверху небо, ни снизу гладь.
Бросая камешки по воде,
Он слышал, как он стоит в немоте,
И та немота, он знал наперёд,
И дальше будет, и после ждёт.
Бросая камешки по воде,
Он видел, провидел и холодел:
За тою чертой, такой же один,
Показывал кто-то чреду картин.
Бросая камешки по воде,
Он плакал, затерянный в той чреде,
А звёздные смерчи вбирали свет
И этой, здешней, и тех планет.
Бросая камешки по воде,
Он не выбирал, он знать не хотел,
Он ведал, но было страшней всего,
Что в этом – счастье его.

«Комнаты, покинутые нами…»

Комнаты, покинутые нами,
Ставшие заброшенными снами.
По оконным стёклам дождь струится
Там, где ничего не повторится.
Сны дождём покрыли эти стёкла,
Сонно изнутри стекло намокло.
Ты ушёл, но памятью струишься,
Комнатам, как дождь, размыто снишься.
Ты – их сон, во сне виденья странны:
Ты для них – дожди и океаны,
Ты – над океаном воздух, ветер,
Ты уже на том и этом свете.
Комнаты оставленные – помнят.
В небе – корабли из наших комнат.
Нас довоплотят чужими снами
Комнаты, покинутые нами.

«Моя душа сгорела очень рано…»

Моя душа сгорела очень рано,
Я сердцем стал до времени седой.
Целил я, что осталось, океаном,
Суровой океанскою водой.
Но слишком солона она, жестока,
То дно манит, то гибельная мель,
То в космосе надводном одиноко —
Так, что забудешь исцеленья цель.
А цель проста: постичь и раствориться
И распахнуть гармонию мою,
В мой рай войти, где облачные птицы,
Невидимые, в сумерках поют.
Так я открыл иные океаны,
Где болью их вода не солона,
Где поутру ласкающи туманы,
Где музыка моя растворена.

Адский поезд

…Довольно долго
Меня томил сюжет довольно странный.
Мы сели в поезд, солнце заходило
И оставляло длительные тени,
И было слишком внятно и тревожно.
Перрон застыл, как будто мир втянулся
В состав наш длинный железнодорожный,
А солнечно слепящие лучи
К нам не вошли, оранжево остались
Снаружи. Я глядел на тот перрон,
Осмысленное здание вокзала
С просветами заката акварелью,
И я понять не мог, что говорили
Мне виды эти, как предупреждали,
Мол, надо выйти, никуда не ехать,
Остаться с солнцем.
Затем как будто я уснул на время,
А, как проснулся, поезд изменился.
И вроде ничего первоначально,
Но как-то поменялась атмосфера,
А прежде за окном пейзаж менялся.
То ангелы, то корабли летали,
То поезда другие над землёю,
То бесы, то порою целый остров
Взметнётся над водою и парит,
И сверху вниз с него стекают реки,
Стремятся водопадами, а море
Волнуется, шумит, хотя безмолвно,
Ведь мы-то за стеклом.
А после стало просто невозможно:
Вода уже летела вверх, не вниз,
Стремясь туда обратным водовзлётом;
И реки утекали там к истокам,
Дожди взмывали вверх, и облака
Росли красиво.
В поезде никто,
Никто и ничему не удивлялся.
Все ели, рассуждали, обсуждали
Себя! Потом они внезапно встрепенулись
И стали делать селфи: «я – и бесы»;
«Я – а подальше острова летают»;
«Я – и еда на фоне странных видов»…
Не удивляясь и не осуждая,
Пошёл я прогуляться по вагонам.
В них были все: и некие народы
Древнейшие, которых я не знал;
Шумеры были, были египтяне —
У них воскресли разом фараоны,
И слуги, и наложницы, рабы;
Я видел там друидов, видел скальдов;
Там викинги сидели и молчали,
Затравленно блестели их глаза.
Я видел человечество в вагонах.
Темнело долго, клейко, я смотрел,
Глазам не веря, в то же время веря,
И я понять не мог, к чему вот это —
Вот это приключение досталось
Как раз-то мне. Мы въехали на мост,
И дно вагонов загудело зыбко,
А там, внизу, в провальной темноте,
Прикрытой чуть туманом голубым,
Огни мерцали. Думал я сперва,
Что это города, и, как ни странно
(Я это понимал уже тогда),
Отправился в вагон – я ресторан.
И я тому отнюдь не удивился,
Кто там сидел, и мы вели беседы
На разных языках, и вот вошёл
Знакомец давний: он поправил плащ,

С этой книгой читают
Сборник содержит ряд философских стихотворений 2018 года. Сборник персонально посвящён. Автор развивает тему места человека в реальности и реальности в человеке.
Сборник стихов на разные темы – исторические, мистические, философские, военные. Подойдут для прочтения как подросткам, так и взрослым.
Рогожин В. П. стихи пишет давно и по велению души, иначе такие красивые и искренние стихи не пишутся. Сборник посвящен любви и природе, столь же прекрасной и изменчивой, как и женщина.Поэты – это писательская элита, а читать и знать хорошие стихи своих современников всегда считалось и престижно, и модно. В век «компьютерного и прочего железа» человеку особенно остро требуется тепло живой человеческой души как спасение и как подпитка. Поэтому стих
Размышления в стихах о повседневном в нашей жизни, которое наполняется смыслом только благодаря нам самим. Мы – ангелы собственной судьбы и сами решаем, каким видим мир.
Пишу украдкой, чтобы никто не увидел:Мелом по белому, красным по красному, синим по синему.Без пафоса пафосно – иначе никак не получится.Пишу, но никто не узнает, и даже не станет мучитьсяВ попытках раскрыть секреты, найти обидчика.Я – мелом по белому – такая сложилась привычка.
В дешевом придорожном отеле, расположенном на краю пустыни, судьба сводит отчаявшихся людей: молодую официантку, мечтавшую стать певицей в Лас-Вегасе; неудачника почтальона, решившего начать все с чистого листа; женщину-шерифа, уставшую от одиночества и измен мужа; молодого журналиста, сбежавшего из родного города, узнав о беременности своей девушки; престарелую актрису, скучающую по ушедшим временам…Но пыльный отель – не лучшее место, чтобы скры
Больная шизофренией женщина растит двоих детей: старшей – девятнадцать, младшему – шесть. После того, как мать во время очередного обострения сводит счеты с жизнью, брат и сестра остаются вдвоем. Социальные службы хотят забрать мальчика. Они обвиняют старшую сестру в халатности и угрожают запихнуть в психушку, если она не откажется от брата.Остается только бежать. Жить сначала у родственников, а затем в чужих городах, перебиваясь случайными зараб
Седьмая часть из серии книг позволяет заглянуть ещё дальше в тайны мироздания. На этот раз всему виной станут сомнение, которому подвергнутся все и всё, но первой станет Ева.... Её сомнения заведут очень далеко в прошлое, а вопросы без ответов поставят под сомнения даже чувства, испытываемые к брату. А когда тьма поглотит всё, до чего дотронется, сын света станет совсем не образным выражением…
Гломп живет прекрасной жизнью советника короля в большой стране, не претендующей на величие. И в один из ленивых дней король решает отправить Гломпа на поиски мужа для своей дочери, которую никто из приближенных не желал взять в жены. Гломп мечтал о спокойной жизни, но против воли короля пойти не осмелился и отправился в свое "легендарное" путешествие. Вот только проблема заключалась в том, что ни Гломп, ни другие жители королевства никогда не по