Пролог
В огромной пустой аудитории эхом разносился звук совокупляющихся тел. Наших с Михаилом тел. Короткие вздохи, долгие стоны, и крики, полные животной страсти.
Пистолет валялся где-то в стороне, там же, где и мое платье, но мне сейчас было не до него.
Мужчина долбил меня с неистовостью, словно наказывая, а я, обхватив его торс ногами, до боли впивалась ногтями ему в плечи. Но это, похоже, подстегивало Михаила еще сильней.
Как я оказалась в такой ситуации? Как, черт возьми, получилось, что тот, кого я пришла убивать, тот, кто разрушил всю мою жизнь, трахает меня сейчас на своем столе? Почему я позволяю ему это? И почему, мать вашу, мне это нравится?!
Никогда еще у меня так не срывало крышу, как во время этого спонтанного, безудержного, безумного секса с тем, кого я считала врагом. И я не могла, не хотела останавливаться! Хоть и знала, что буду потом проклинать себя за это.
Шумно, протяжно вдохнув, Михаил сделал последнее движение, войдя на всю глубину, и мелко задрожав, прижался всем телом, вдавливая меня в столешницу. Разгоряченная порочной связью с ненавистным мужчиной, я кончила одновременно с ним, выгнувшись и тихо застонав от сладкого удовольствия. В этот момент мы стали единым целым, разделив это безумное наслаждение на двоих. Михаил уткнулся мне в шею и часто задышал, а я, отпустив его, прикрыла глаза, приходя в себя после дикого оргазма.
– Ну что, – хрипло прошептал мерзавец спустя несколько минут, и в его голосе я услышала насмешку, – все еще хочешь убить меня?
Вместо ответа со всей силы оттолкнула от себя мужчину, вскочила на ноги, и нисколько не стесняясь наготы, бросилась туда, где лежал пистолет. Подхватив его с пола, наставила на Михаила, чувствуя, как меня трясет от дикой смеси совершенно противоположных чувств. Ненависть к нему никуда не делась, и палец на спусковом крючке дрожал в нерешительности.
Я должна была, обязана отомстить ему! Но чем больше смотрела в бездонные глаза цвета антрацита, глядящие на меня с ледяным спокойствием, тем меньше хотела этого.
– Ну же, девочка, – шагнул Михаил ко мне, на ходу застегивая брюки. – Чего ты медлишь?
Он подошел так близко, что ствол пистолета уперся ему в грудь, и я в ужасе уставилась на мужчину, не понимая, что мне делать.
– Давай же, стреляй!
Мила
Сегодняшний день начался через одно место, а значит, как это обычно бывает, неприятности будут сыпаться на меня до самого вечера. Сначала я проспала, потом оказалось, что забыла поставить телефон на зарядку. А после, второпях допивая кофе, пролила его на свою любимую кофту. Пришлось напялить ту, что терпеть не могла, модную и дорогую, напоминающую мне о прошлой безбедной жизни.
В итоге пришлось раскошелиться на такси, чтобы не опоздать, а ведь денег до зарплаты оставалось всего ничего. Да и какая там зарплата у официантки в дешевой забегаловке? Только, чтобы не висеть на шее у матери, которая и так пашет, как проклятая, после гибели отца.
Вспомнив об этом, я снова испытала застарелую боль. Прошло столько времени, а я никак не могла отпустить это горе и заставить себя жить, как раньше. Слишком уж трагична была смерть отца, и слишком велика была ненависть к его убийце, что избежал наказания.
Вздохнув, расплатилась с таксистом и вышла из машины. В университете сегодня начинались занятия, и опаздывать было никак нельзя. Одной из причин было то, что по слухам, нашим новым куратором назначили того жуткого препода, который за недолгую карьеру в здешнем заведении успел заработать себе репутацию самодура и деспота. И он же будет вести у нас профильный предмет, на пару по которому я и спешила.
Мне еще не доводилось сталкиваться с этим преподавателем, но я слышала, что он отчего-то недолюбливает студенток, и сдать у него экзамен девушкам было практически нереально.
Вот точно, сегодня не мой день! Мне доучиться нужно просто край, иначе ни на одну приличную работу не возьмут, и я так и буду мыкаться с матерью в хрущевке, экономя каждую копейку. Не хочу такой судьбы ни для нее, ни для себя.
Сказаться, что ли, больной? Нет, вряд ли с таким, как он, подобное проканает. Значит, придется зубами выгрызать хорошую оценку у этого женоненавистника.
Зашла в аудиторию в последнюю минуту, и выдохнула. Преподаватель еще не пришел. Сев на последний ряд, достала писчие принадлежности, разложила их перед собой на парте и уткнулась в смартфон. Подруг или друзей в группе я так и не завела, и общаться тут было не с кем.
С богатыми я, по понятным причинам, дружбу не водила еще со второго курса, когда из золотой молодежи превратилась в обычную нищебродку. А остальные одногруппники давно разбились на компании, и мне среди них не было места.
Впрочем, мне и одной было хорошо, не надо ни под кого подстраиваться, никаких ссор и глупых обид, зависти и прочей ерунды. Не до этого сейчас, нормально доучиться бы, и стать главным добытчиком нашей маленькой семьи. А там уже думать о подругах и о спутнике жизни.
Хотя, с последними все было печально. Нет, я не была уродиной, скорей наоборот. Но как раз из-за красоты меня часто принимали за пустышку, девочку на одну ночь. Поэтому я сторонилась кавалеров, и почти ни с кем не встречалась.
Ровно в тот момент, когда прозвенел звонок, в аудиторию вошел преподаватель. Я как раз пыталась разобраться в своем графике, чтобы понять, как совместить учебу и работу в кафе в этом семестре, и только когда услышала про перекличку, заставила себя оторваться от телефона.
Моя фамилия начиналась на «А», и я всегда была первой во всех списках.
– Аболина Милослава, – представилась я, переведя взгляд на нашего нового куратора.
Достаточно молодого и симпатичного, с непослушной шевелюрой темных волос и модной нынче недельной щетиной, оформленной под бородку с усами. Он не выглядел таким уж страшным и суровым, как утверждали сплетни, но, увидев его, я обмерла.
Сердце забилось как сумасшедшее, воздуха стало резко не хватать, а от затопившей меня волны ненависти и горя мир подернулся пеленой, и я едва сдержалась, чтобы не закричать.
Передо мной стоял он – убийца моего отца.
Михаил
Эта девчонка напомнила ему бывшую жену. Та стерва так же умело притворялась до поры, до времени невинным ангелом.
До тех пор, пока у Михаила не появились финансовые проблемы. Временные, но этого хватило, чтобы Марго ушла от него, за короткое время найдя себе богатого папика. Одно радовало, женушка не стала претендовать на нажитую в браке квартиру. Ни к чему она ей была на Канарах, куда Маргарита укатила со своим толстосумом.
Разобравшись с проблемами, Михаил поклялся себе больше не иметь серьезных отношений с женщинами, уж больно не везло ему на спутниц жизни. Случайные связи его более чем устраивали, и менять он ничего не собирался. Он без преувеличения мог сказать, что достаточно хорош собой, и поклонниц у него всегда хватало, но порой ему казалось, что он притягивает к себе исключительно таких женщин, как его бывшая. Продажных, стервозных, привыкших получать от мужчин все, и ничего не отдавать взамен. В каждой встречной, пытающейся охмурить его, он видел лишь корысть и лицемерие, и дольше пары ночей ни с кем не имел дел.
