1. Глава 1
Все персонажи и события в книге
являются вымышленными,
любые совпадения — случайны!
Россия, наши дни
— Мне надоели твои сцены ревности! Сколько можно?! — Костя оборачивается и грубо толкает меня в плечо. В руках у меня сумка, ключи от квартиры, мобильный и пакет с едой. Мне попросту нечем ухватиться за перила. Я теряю равновесие на ступенях и заваливаюсь назад.
— А-а-а-а-а!
Приземляюсь на спину со всего маху. Слышу хруст собственных позвонков, а вот боли практически нет. Только шок. Муж скатывается по ступеням, падает рядом со мной на колени.
— Машенька! Машка! Господи, где болит?! Прости, я не специально!
Хватается за мобильный, звонит в скорую. А я вижу, как над моей головой все темнеет. Будто грозовые тучи сходятся. И ногам почему-то так холодно! И руками не пошевелить. Я их просто не чувствую. В уголках глаз собираются скупые слезы: похоже, это конец!
Идэнейские земли. Параллельная вселенная
— Скорее! Доставайте ее! Режьте шнуровку!
— Но как же… Леди…
— Глупости! Режьте, или она задохнется!
Голоса звучат громко, бьют по ушам. Я хочу отмахнуться от всех разом. Оставьте меня, мне и так хорошо.
— Она умирает! Ну что же вы, Розалинда. Помогите мне! — мужской голос сердится, женский — всхлипывает.
— Ой, матушки мои! Леди Изольда! Что ж делается-то!
И вдруг волна воздуха прорывается в легкие, и я дышу, наслаждаюсь им. И пускай пахнет болотом и сыростью, но кажется, что нет ничего слаще этого глотка! Вместе со вздохом приходит и кашель. Изо рта и носа льется вода, а я все никак не могу ее выплюнуть. С чего бы вдруг мне тонуть? Я же вроде шею сломала?!
— Дышите, моя хорошая! Дышите! — женский голос радуется вперемешку со слезами.
— Ну вот, жить будет, — резюмирует мужской. И я опять куда-то уплываю. Сил на то, чтобы открыть глаза, не остается.
***
— Леди Изольда! Леди Изольда! Откройте рот, надо выпить лекарство! — кто-то настойчиво теребит меня за плечо.
А я не хочу просыпаться. Тяжелое марево без сновидений крепко держит сознание, и я в нем плыву, как в киселе. Никаких забот, боли, предательства… Да, Костик нашел себе другую, что бы он там ни утверждал. И вот эта мысль больно бьет по самолюбию. Мне нашли замену!
— Я вижу, что вы уже не спите, леди Изольда! Ну-ка, давайте, а то возьму хворостинку и, как в детстве, по панталончикам-то и отхожу! — женский голос хоть и строг, но так говорят, когда не сердятся на самом деле. И против воли я улыбаюсь. Какие такие панталончики? Какая хворостинка?
— Давайте, моя хорошая! — мою голову приподнимают, и я послушно проглатываю какой-то травяной настой. На языке оседает горечь.
— Умница! — меня целуют в лоб. — Ох, и напугали вы меня, леди Изольда! И зачем подались на это гиблое место?
— Пить… — едва шепчу. После настойки больше прежнего хочется воды.
— Конечно-конечно! — тарахтит женщина, и меня снова приподнимают. Вода льется мимо, попадает на шею. Но именно эти ощущения придают реальности происходящему и приводят меня в чувство.
Где я?
После нескольких неудачных попыток мне все же удается разлепить веки. Сначала ничего не вижу, только хлопаю бестолково глазами, пытаясь разогнать темноту. Через время зрение возвращается ко мне, и я уже могу различить силуэты и очертания какой-то мебели.
— Ну вот, леди Изольда, все самое страшное позади! А там, даст Светлый, и на ноги встанете!
— Кто вы? — шепчу, так как голос меня не слушается. Горло изранено, и каждое слово дается с трудом.
— Как же это… — растерянно говорит женщина. По голосу немолодая, скорее преклонных лет. — Это же я, ваша нянюшка, Розалинда!
— Спасибо вам, Розалинда, — киваю, пытаясь переварить услышанное.
Никаких нянюшек отродясь у меня не было. Как и панталон. Черт, все очень плохо! У меня галлюцинации? Воспаление мозга? Или действие наркоза? Никогда не слышала о таких побочных эффектах, но кто знает. Я четко помню, как упала с лестницы, и мне было холодно. А потом вот это все. Похоже на навязчивый бред!
— Да что это делается-то?! — от моих слов «нянюшка» еще больше расстроилась. И что я не так сказала?
— Розалинда… — зову ее.
— Да, леди Изольда! — она все еще всхлипывает.
— Помогите мне сесть повыше. И умыться бы.
Мне кажется, что все мое лицо в болотной ряске. По крайней мере, я слышу отчетливый болотный запах от себя.
— Сейчас-сейчас. Оттолкнитесь ножками, леди Изольда, а я вас усажу! — Розалинда стала тянуть меня вверх, обхватив обеими руками. Вот только «оттолкнуться ножками» никак не получается. Не слушаются они меня и все. Едва шевелятся. Изрядно измучившись, Розалинда сумела меня усадить.
— Хоть и тоненькая вы, как тростиночка, а тяжелая! — выдыхает.
И тут я снова задумалась. Уж кем, а тростиночкой меня не назвать! Я всегда была в теле. Не пышка, но крепенькая. Излишней худобой не страдала. Пошла в мамину породу. А там все сплошь сельские жители: крепкие, невысокие, жилистые. Костик в наши лучшие годы звал меня сладким пирожочком. Но я не обижалась, принимала себя такой, какая есть. И мужчинам нравилась.
А тут — «тростиночка»! Что-то не сходится.
— Сейчас оботру вас, милая моя! Вы только не пугайте меня больше. Поскорее в себя приходите, нам еще с вами в наследство вступать!
Господи, какое наследство?! Мне бы проснуться дома, в привычной обстановке!
Розалинда проходится по лицу мокрой тряпкой, и мне становится чуточку легче. Но меня волнует, что вижу я все так же плохо: словно сквозь пелену.
— Скоро доктор придет, осмотрит вас. Уж больно много вы воды наглотались вчера! — охает Розалинда.
Доктор, это хорошо. Может, все прояснится?
— А как получилось, что я на болото забрела? — полушепотом спрашиваю у «нянюшки».
— И этого вы не помните? Ой-ой, леди Изольда! Вы сильно огорчились, как зачитали завещание вашего батюшки. Да примет его Светлый в своих чертогах! — рассказывает с тяжелыми вздохами Розалинда, вычесывая мне волосы. И по ощущениям, что у меня коса отросла чуть ли не до пят!
— И что там, в завещании? — подгоняю ее.
— Негусто, моя милая. Ох, негусто! — в голосе звучит практически отчаяние.
Изольда нищая и осталась на улице? Чем не повод пойти утопиться на болото? Сочувствую ей. Вот только я здесь каким боком?
— Змея подколодная, жена новая, совсем задурила голову вашему отцу перед смертью. Уж не знаю, какими правдами и неправдами, но она уговорила отписать ей основное имение и лучшие земли. Там и Шепчущий лес, и три самые доходные деревеньки, и даже содержание ежегодное у нее больше, чем у вас, у родной кровинки!
— Так что досталось нам? — мне передалось беспокойство Розалинды.
— Ужас, леди Изольда! Тот самый проклятый дом! — она заплакала, прикрывая рот ладошкой. Под заглушенные рыдания я пыталась сложить в голове общую картину.
