- Ты должна родить мне ребенка! - Истошный вопль разбил сонную тишину летнего леса, как молоток, ударивший по стеклу.
Моя собака, дремавшая у крыльца в тени куста карации, развесившей вялые, сморщенные, как смятая бумага, листья, вздрогнула и проснулась. Недоуменно посмотрела по сторонам, слабо шевельнув хвостом, положила голову на лапы и снова закрыла глаза.
Курица-наседка, важно гулявшая со своим многочисленным желто-пушистым семейством, тревожно закудахтала и поспешила убраться со двора под укрытие старенького сарая.
И даже толстый ворон, деловито чистивший перья на коньке моей избушки, прервал свое занятие, тяжело подпрыгнул, махая крыльями, перелетел на ветку дуба, под которым и стоял мой крошечный домик, и недовольно каркнул.
- Кому должна, я всем прощаю, - мамина поговорка пришлась как нельзя кстати. Я бесстрашно смотрела на красного от злости и негодования мужчину... Вернее, не совсем мужчину, а дракона в человеческом обличье.
Несостоявшегося отца моего ребенка эти слова разозлили еще больше, и он, бешено зарычав, со всей дури ударил кулаком по столу... Мой старый, но еще крепкий, дубовый стол, треснул и сломался, с шумом развалившись на две неравные части.
- Ты мне должен стол, - невозмутимо заметила я и отвернулась. Драконам нельзя показывать страх. Они, как дикие животные, мгновенно чуют, когда ты их боишься, и начинают охоту. Поэтому от моей выдержки сейчас зависит многое. Зависит практически все...
- Кому должен, я всем прощаю, - глухо зарычал он, а я поняла, что еще немного и эмоции этой особи выйдут из-под контроля, и он обернется... И тогда его собственная магия будет на моей стороне — она выбросит его из моего дома туда, где достаточно места для оборота. И вернуться в человеческое тело он сможет не скоро.
Я насмешливо фыркнула:
- Нанесение ущерба свершившийся факт, который я могу легко доказать, вызвав мага. Твое же предложение всего лишь предложение. Я не обязана становиться одноразовым инкубатором для драконенка, только потому, что чистокровная человечка. - взглянула на дракона и с усмешкой добавила, - обойдешься!
И добила еще одной маминой поговоркой:
- Нос не дорос, и молоко на губах не обсохло!
Дракон гулко зарычал и исчез...
Уф!.. Повезло, что в этот раз попался такой неуравновешенный экземпляр. Молодой, наверное, слишком. Вот его и добил мой намек на возраст.
- Кра-сава, - ворон, тяжело махая крыльями, влетел в горницу и присел на свою жердочку, недоуменно кося одним взглядом на развалившийся стол. - Побежишь? Снова?
- Побегу, - вздохнула я принялась за сборы. Времени у меня мало. Драконьему недомерку хватит пары часов, чтобы остыть и вернуться. Значит к этому времени меня уже не должно быть поблизости.
Первым делом вытащила из под кровати волшебный сундучок. Совсем небольшой, но безразмерный.
Мне Он сам его зачаровывал. Теперь туда можно положить все, что есть в этой избушке, и даже саму избушку, и все спокойно влезет. А тяжести не добавит. Будет сундучок весить столько же, сколько и пустой.
Избушку я, конечно, забирать не стала. И стол тоже. Зачем он мне теперь. А вот все остальное подмела под чистую.
Одежду сложила в кучу на расстеленную простыню и завязала в один огромный узел. Одеяла, подушки и перину - во второй. Тщательно обвязав веревками, чтобы узлы не распались, сунула их в сундучок. Мне же потом их еще и доставать. И лучше целиком, чем по отдельности. Попробуй-ка нащупай в бесконечном «внутри» какой-нибудь носовой платок. Замучаешься... У меня там уже и так потеряшек много болтается. Иногда я нечаянно что-то нахожу и удивляюсь, когда это у меня такое было.
Кухонную утварь, продукты и мелочевку, вроде половиков и веников, я сложила в специальные короба с плотно подогнанной крышкой. Их тоже на всякий случай обмотала веревками.
Все, что осталось, погрузила в последний короб, который предназначался как раз для таких забытых мелочей.
Через полсвечи в избе стало шаром покати: голые стены, пустая деревянная кровать, старая беленая печь с языками копоти, ухват... Ухват! Я сунула важный инструмент в сундук ко всем остальным вещам. Надеюсь, не потеряется. Нет, ну можно было бы, конечно, обойтись и без ухвата. Не велика ценность. Но не привыкла я оставлять свои вещи. Мало ли... Надо всегда забирать все, что есть, до нитки.
После избы пришла очередь чуланчиков и погреба с запасами. Я складывала в сундук инструменты, умудрилась запихать даже небольшой легкий плуг, новый совсем, неопробованный; мешки с мукой, зерном и крупами. Заталкивая горшки и бочки с заготовками, и чуть не плакала. Как же жалко. Я же обязательно что-нибудь забуду, когда начну доставать, и останутся они на веки-вечные на просторах сундукового нутра болтаться. А у меня только труда вложено во все это...
Ягоды я сама собирала. Целыми днями с корзинкой по лесам-полям моталась. Потом перебирала, мыла, с медом смешивала и в горшочки разливала, стазис-камушком консервировала... А это не так уж и просто.
А огурчики маринованные? А помидорки? Ну, и пусть прошлогодние, в этом году-то еще не доросли до заготовок, только-только первые огурцы пошли. А ведь огород придется оставить! Чтоб этому дракону проклятому пусто было! И как он меня выследил?! Скотина крылатая!
Закончив сборы, сбегала на полянку соседнюю, за Сивкой-буркой и Козой-дерезой.
Сивка-бурка — это лошадь моя, а Коза-дереза — коза. Вредная, злющая, но такая молочная, что мне кажется, вымя у нее, как и сундучок мой, бездонное.
Клички у моей скотинки русские, для местных звучат как непонятный набор звуков. Но мне нравятся. Я каждый раз вспоминаю, как мне мама по вечерам сказки рассказывала.
Сивку-бурку, не мешкая, в телегу запрягла, Козу-дерезу к оглобле привязала. Жучка, умница моя, сама в повозку прыгнула. Привычная она у меня к переездам, всю жизнь со мной мотается. Курочку Рябу с малышами я в корзинку просторную усадила, да велела Рябе за детками в оба глаза следить, чтобы ни один из гнезда не выскочил и не потерялся. Остальных кур и петуха в клеть загнала, на телегу погрузила, веревками, закрепила, чтоб не вывалились ненароком.
Сундучок рядом с клетью уложила, рюкзачок походный за спину закинула. И в последнюю очередь к карации подошла, по стволу шершавому погладила. Большая она у меня за пять лето выросла...
Не знаю, правда, или нет, но говорят, что карация от драконов защищает. Поэтому и увожу я с собой черенки, каждый раз, когда бегу от очередного властного дракона. Как сегодня. Эта еще в Его саду росла. А маму мою не уберегла... Но Он верил, что мне поможет.
Нож достала и семь черенков нарезала. А потом ладонь ковшичком сложила и по ладони лезвием полоснула. Черенки в кровь обмакнуть надо, а то не доедут. И так из семи хорошо, если штучки три выживут, а одна приживется.
