Когда все закончилось, пошел дождь. Хмурые тучи набухли настолько, что не смогли сдерживать накопившуюся воду, и расплакались. Евгения тоже плакала, но старалась делать это беззвучно и незаметно. Мама раскрыла над ней черный зонтик, и это как будто послужило сигналом для остальных – люди в черных одеждах, которые шли за ними, тоже раскрыли свои черные зонтики и попрятались от дождя под ними.
Толпа медленной рекой вытекла из ворот кладбища. Родители остановились поодаль от выхода, чтобы выходящие люди могли подойти к ним и выразить соболезнования, прежде чем ехать домой. Слова сочувствия адресовались и Евгении тоже, но девочка отвернулась, не глядя на родственников и друзей своего дедушки. Все были благодарны дождю за то, что он все-таки дождался окончания церемонии, и каждый считал своим долгом сказать об этом родителям Жени.
Постепенно все рассаживались по машинам, и когда никого больше не осталось, папа пикнул брелоком сигнализации, и Женя плюхнулась на заднее сиденье родительской машины. Было мокро и холодно, Женины щеки онемели от пронизывающего ветра. Руки девочка прятала глубоко в карманы черной куртки. Ноги устали и ныли. Наконец-то все закончилось. Сил больше не было смотреть на эти грустные лица, похожие на маски, у которых уголки прорезей для глаз и рта опущены вниз. А хуже всего были плачущие. Скромно, тихо, с достоинством, как мама, деликатно подхватывающие слезы еще возле глаз, не давая им катиться по щекам. Женю слегка подташнивало, когда она вспоминала обо всем этом.
Евгении очень хотелось, чтобы рядом была Оксанка, ее подруга. Вдвоем было бы легче, обычно она знала, чем подбодрить Женю. Впрочем, было бы легче, если не было вообще ни этого дня, ни этого события, ни самой Жени здесь. Как все глупо и бессмысленно.
Мама села впереди, рядом с папой, оглянулась на дочь. Потом просто растянула бледные губы в грустной улыбке. Папа сделал вдох, словно хотел сказать что-то, но, перехватив мамин взгляд, шумно выдохнул и промолчал. Мысленно Евгения поблагодарила родителей за молчание.
Всю дорогу с кладбища домой девочка смотрела в окно, глядя на проносящийся пейзаж, но не замечая его деталей. Теперь к усталости добавилось недоумение. Еще несколько дней назад ее дедушка был рядом. Вот он только что приехал из очередного путешествия. Снова привез ей много подарков и интереснейших штук. Он всегда так делал. Часто уезжал, и каждое его возвращение было праздником. Дедушка привозил из своих поездок необыкновенные вещи, пахнущие чужими землями и удивительными открытиями. Женя улыбнулась своим воспоминаниям, и по щеке скатилась непрошенная и незамеченная слеза. Какая глупая шутка. Кому вообще взбрело в голову так шутить?! Сейчас они приедут домой, а дедушка ждет ее там – вернулся из очередной далекой поездки, привез любимой внучке подарок: какую-нибудь диковинную дудочку или пузырек с ароматным маслом.
Женя сжалась в комок на заднем сиденье. Какие глупые, детские мысли! Какие глупые слезы. Вот бы сейчас стать невидимой, и убежать куда-нибудь подальше, от этих сочувствующих взглядов и вздохов, от этих никому не нужных слов. Дома ей придется столкнуться лицом к лицу с родителями, и это будет хуже всего. А будь она невидимкой, они могли бы хоть весь дом перевернуть, но так и не отыскать Женю. А она сидела бы себе в каком-нибудь укромном уголке и потешалась бы над их беспомощностью. Только бы самой не чувствовать эту тошнотворную беспомощность и жалость к самой себе.
Дома почему-то все выглядело заброшенным, хотя они уехали отсюда только утром. Было холодно, как будто промозглый осенний ветер вместе с дождем решили поселиться здесь.
– Бр-р-р, как холодно! – папа пытался говорить бодрым голосом, но ему отвечало лишь эхо – как в давно пустующем помещении. – Пойду-ка я включу отопление, – и он подмигнул маме. Женя закатила глаза.
Мама повесила на вешалку свой промокший черный плащ, и перехватила Женю, которая стремительно сбросила куртку с плеч и уже поставила ногу на первую ступеньку лестницы на второй этаж.
– Милая, – Женя не подняла глаз, – мы рядом с тобой. Я знаю, каково тебе сейчас. Если ты захочешь поговорить, я рядом.
Женя не смотрела на маму, но знала, что она сама еле сдерживает слезы. Внезапно Женю накрыло волной жалости к маме, и она молчала, сдерживая себя, чтобы из ее рта не вырвался какой-нибудь резкий ответ.
– Спасибо, – через минуту глухим шепотом ответила девочка и помчалась наверх в свою комнату, перепрыгивая через две ступеньки, чтобы мама не увидела. И не услышала. Женя захлопнула дверь, бросилась на кровать и уткнулась в подушку. Слезы, которые она пыталась сдерживать не первый день, вырвались наружу, и девочка заплакала навзрыд.
Зачем, зачем мама это сказала?! Если ей хотелось унизить Женю, то ей это прекрасно удалось. Эти родители, такие мягкие, такие непонимающие, жалкие, сами не могут справиться со своими чувствами, а еще пытаются помогать ей! Евгения давилась слезами, стараясь прекратить свои рыдания.
В гостиной на первом этаже на диване сидела мама. Такая худая, в своем длинном черном платье, которое было ей совсем не к лицу. Серые глаза запали, и вокруг них лежали темные тени. Папа зашел в комнату и сел рядом, притянув маму к себе и обняв.
– Как она?
– Не захотела разговаривать, – мама говорила охрипшим от слез голосом.
– Она справится. Она сильная, наша девочка. Когда расскажем ей?
– Я не знаю, – мама помолчала. – Пусть сначала немного оправится, слишком много потрясений сразу.
– Да, ты права. А ты сама как?
– Я… странно. Все это кажется сном. Вот он был рядом, а теперь его нет. Ведь он хотел сам ей все рассказать. Но и этого тоже не успел. Ах, отец, – мама уткнулась в грудь мужа и тоже заплакала, не скрывая своих слез, чувствуя, что они приносят долгожданное облегчение.
Папа Жени гладил ее по волосам и смотрел ничего не видящим взглядом в окно.
– Привет, моя маленькая хулиганка!
– Дедушка, я уже не маленькая, – пятилетняя Женя обиженно надувает губки, но не может долго сердиться, ведь она так соскучилась по своему деду. – Тебя так долго не было!
– Да, Евгения, в этот раз пришлось задержаться. Зато смотри, что я тебе привез!
– Что там? Что там? Дедушка, покажи!
Но дедушка дразнит ее. Прячет за спиной свой подарок. Потом, хитро прищурившись, протягивает девочке маленькую шкатулку.
– Ух ты, дедушка, спасибо! – Женя обхватывает деда за шею и чмокает в щеку. Дедушка доволен не меньше внучки, он счастливо улыбается и гладит девочку по темным волосам, заплетенным в две косы. – А что это?
Женя крутит в руках и рассматривает подаренную шкатулку. Она маленькая, помещается в ее ладошке, и расписана какими-то удивительными узорами.
