Миновала беззаботная жизнь, когда я жил с женой и двумя дочерями в семейном общежитии в центре города. С женой я развелся, после того как она предпочла мне свою маму, мою тещу, и практически сразу нашла себе друга, такого же высокого, как и я. У него была более подходящая для современной жизни практичная профессия – он был водителем Камаза.
Теперь мне приходилось труднее заниматься своими делами, но как раз они приносили больший доход, чем работа геологом. Раньше потенциальные заказчики отлично знали, где меня можно было найти, ко мне приходили в гости друзья и друзья друзей, которые просили о той, или иной услуге. Они платили деньги, и мы расставались довольные друг другом. Сейчас я их перестал видеть, и кормушка для меня стала закрываться. Единственным обстоятельством, которое меня радовало и выручало, было наличие многочисленных друзей и знакомых в этом доме, с которыми я поддерживал хорошие отношения и часто заходил к ним в гости.
На работе было тихо. Новых заказов не было, мы перебирали старые и занимались своими делами – в основном перепродажей товаров. Но это были случайные заработки. Однажды Николай, геолог, с которым мы скооперировались в то время, принес на работу бороздовый мешок с хризопразом – в нем было около двадцати килограммов этого красивого яблочно-зеленого прозрачного минерала. Это была обычная перепродажа – нам следовало продать этот мешок подороже, отдать деньги владельцу этого мешка, а прибыль поделить между собой.
Торговля минералами в то время начала процветать, – природный камень и изделия из него входили в моду, и многие геологи на этом иногда хорошо зарабатывали. Однажды ко мне зашел на работу знакомый и притащил с собой огромный кристалл голубого топаза, весом около десяти килограммов. Ему надо было продать этот кристалл, но он сделать этого не мог – и, когда он устал предлагать этот топаз своим друзьям и знакомым, пришел ко мне. Я смотрел на это чудо и представлял себе, сколько ювелирных изделий можно из него наделать. Но торговля самоцветами предоставляла рискованное занятие – можно продавать партию минералов, принадлежащих только себе сколь угодно долго, пока не надоест, но продавать чужое камнесамоцветное сырье было опасным делом. И я отказался брать у него этот кристалл топаза.
В кабинете, при нашем разговоре, присутствовал пожилой геолог, который проработал практически всю жизнь с такими уральскими самоцветными камнями, и он, между прочим, заметил, что раньше такими кристаллами подпирали двери в конторе, чтобы они не закрывались от порывов летнего ветра. Хорошая была замена обычному кирпичу. Прекрасное тогда было время, когда уральские самоцветы использовались таким образом, только оно уже прошло, и мне было немного жаль, что эти годы уже никогда не вернуться.
Поиски покупателя хризопраза затянулись. Мешок с ним лежал у одного моего хорошего приятеля, с которым мы прожили в палатках не один год, и я был в нем уверен, что он никогда не станет брать чужое, а также не кинет меня с этим довольно дорогим минералом. Когда появлялся очередной потенциальный покупатель, я забирал мешок с хризопразом, и начиналось обсуждение сделки – товар был прямо перед ним, и он смотрел на его количество и качество. Но пока покупка срывалась – главным образом из-за цены и объёма. Многие соглашались с ценой, но покупать такое количество хризопраза не торопились – его было слишком много. А в мою задачу входило продать весь мешок сразу.
