Реальный мир. Крупный региональный российский центр, город Рабаул, 28 декабря 20…г. 19.00. Традиционный ежегодный «Бал Прессы»
Однажды, во время проведения традиционного краевого ежегодного «Бала Прессы» в помещении самого крупного городского развлекательного комплекса, среди презентабельно одетой публики, появился странный человек. Вернее, будет сказать, человек странного вида, резко выделявшийся на фоне нескольких сот собравшихся гостей. Прежде всего, незваного гостя (а его действительно никто не приглашал на проводившееся мероприятие) отличала ненормальная подземельная бледность кожных покровов и лихорадочный изумленный блеск в глазах. Подобный блеск обычно царит в глазах у очень голодных и очень неуверенных в себе людей, которые после долгих усилий сумели попасть куда хотели, но многое бы отдали, чтобы никогда в этом месте не очутиться. На «Бал Прессы» бедно и неряшливо одетого человека, вне всяких сомнений, погнала, известная только лишь ему одному, очень жестокая необходимость и, вполне возможно, что ему пришлось преодолеть массу самых невероятных препятствий, прежде чем очутиться среди праздничного полумрака пресловутого «Бала», перенасыщенного ароматами дорогих женских духов, мужских дезодорантов и дразнящими, вызывающими неудержимую голодную слюну, испарениями разнообразных свежеприготовленных деликатесов, горами наваленных на поверхностях столов банкетного зала.
Каким образом человек сумел миновать бесцеремонных и предельно внимательных охранников из частного охранного предприятия «Альфа-Центавра», дежуривших у входа и в вестибюле концертно-развлекательного комплекса «Морфей», осталось навсегда для них самих загадкой. Но каким бы образом человек, ни оказался под сводами «Морфея», ему крупно повезло, что сам момент его появления по времени совпал с торжественной церемонией награждения наиболее отличившихся за прошедший год редакторов краевых газетищ, городских газет, районных газеток, журналов и журнальчиков.
Одна из техничек – больная диабетом и довольно пожилая уже женщина, видела, как бледный, бедный, помятый, «изжульканый» и совершенно несчастный молодой мужчина крадучись выходил из мужского туалета, но из-за диабета и общей притупленности остроты ума и адекватного восприятия действительности, техничка должных правильных выводов сделать не сумела и охрану не проинформировала. В результате, этот неуместный загадочный незнакомец без труда прошел в главный концертный зал комплекса, где и проходила церемония награждения самых честных, самых смелых, самых принципиальных и наиболее талантливых редакторов краевых печатных СМИ.
Он осторожно раздвинул тяжелые бархатные портьеры, закрывавшие вход в зал, сделал шаг вперед и остановился, как вкопанный. Человека оглушило и ослепило царившее за портьерами великолепие происходившей церемонии во всех ее красочных ракурсах: зрительном, акустическом, обонятельном и осязательном…
На сцене под светом рампы возвышалась группа из нескольких изысканно одетых мужчин и женщин, благополучным и крайне самодовольным внешним видом своим немного напоминавших античных богов изобилия. Хорошо поставленными звонкими радостно-торжественными голосами они вызывали наиболее отличившихся представителей печатных СМИ, публично перечисляли их заслуги перед читательской массой, вручали им грамоты, денежные премии в конвертах и памятные подарки…
Человеку сделалось на несколько секунд плохо, у него закружилась голова, потемнело в глазах, желудок болезненно стянули голодные спазмы, и он вынужден был облокотиться на спинку крайнего кресла последнего ряда, возле которого, и оказался, пробормотав при этом что-то вроде: «Да, Александр Иванович – знали бы вы, куда меня посылали! Ни одна скотина нам здесь не подумает помогать… Разлетимся мы все вдребезги вместе с Пикирующим Районом и не будет нам покаяния!…».
Сидевшая в кресле, на спинку которого облокотился человек, молоденькая корреспондент городского еженедельника «Курс Свободы» с негодованием обернулась, намереваясь сказать какую-нибудь изощренную гадость, но осеклась, изумленно вытаращив близорукие глаза на сравнительно молодого небритого бледного мужчину. Он показался ей выпившим. У него в спутанных волосах застряли старые желтые хвоинки, тополиный пух, легонько развевались клочья грязной паутины и виднелся еще какой-то мелкий мусор ярко выраженного лесного происхождения. Аналогичный мусор щедро усыпал и худые плечи, спрятанные под мятой серой тканью поношенного засаленного пиджачка. Сам по себе мусор этот смотрелся, по меньшей мере, странно, если учитывать, что на улице стоял конец декабря, и уж, во всяком случае, тополиному пуху взяться в волосах мужчины, совершенно точно взяться было абсолютно неоткуда!
– Простите ради Бога! – негромко произнес мужчина неожиданно интеллигентным голосом, улыбнувшись застенчивой извиняющейся улыбкой и приложив правую руку к сердцу. – Голова просто закружилась, вот и пришлось подержаться за спинку вашего кресла. Я тоже в газете работаю. Извините еще раз!
