Я медленно открываю глаза. Яркий свет дневных ламп на потолке заставляет меня прищуриться, мучительно привыкая к белому свету. Всё вокруг белое…
Я лежу в белом пустом коридоре на низкой холодной скамье. Неспеша вдыхая воздух, я чувствую запах, который не любил с самого детства. Неприятный, холодный-запах больницы..
Напротив моей скамьи белые двойные двери с маленькими окошками вверху. Вокруг холодная тишина, с каждой минутой становящаяся всё тише… Всё вокруг окутано холодным сиянием, белым ослепляющим светом безмолвных ламп…
Я ещё долго недвижно лежал на холодной больничной скамье, боясь встать и оказаться в жестокой реальности, боясь пробудится ото сна и почувствовать как безнадежен я и как никчемна моя жизнь, как мрачен и холоден мир и как жестоки и безразличны люди существующие в нём…
Медленно поднявшись я сел на скамью. Опустив голову я обхватил её дрожащими руками. Дрожа всем телом я уставился себе под ноги. Брюки были в крови, на полу красные запекшиеся следы крови. В полной тишине были слышны лишь звуки бьющегося сердца, частые и очень отчетливые. Казалось, удары сердца не глухо заперты в моей груди, а что их издают стены вокруг…
В этот момент на меня нахлынула реальность, безразличная и жестокая. Перед глазами крутилась одна и та же пленка; двадцать минут, которые я навсегда хотел бы стереть из своей памяти… но не могу… В голове начали звучать крики… Я кричал, что она мне ненужна, что не хочу её больше видеть, что не люблю… Она подошла, но я оттолкнул её от себя… Громкий плач звучал эхом в моей голове, он заглушил биение моего сердца. «Пожалуйста, я ведь люблю тебя больше жизни!!» – говорила она смотря сквозь слезы на меня… Но я… не желал слушать её, беспощадно терзал её хрупкое сердце, в конце концов разбив его на тысячи мелких осколков… В этот момент… я убил её…
Она со слезами выбежала из квартиры… Через пять минут я услышал за окном множество голосов. Выглянув из окна первого этажа, я увидел неподалеку кучку столпившихся прохожих усердно смотрящих куда-то в небо. Кто-то быстро набрав короткий номер, стал кому-то звонить. Дозвонившись он очень громко сказал: «Срочно приезжайте! Здесь девушка хочет покончить с собой!!». В этот момент толпа ахнула и спустя несколько мгновений с неба упала она… Выпрыгнув из окна я побежал… Растолкав толпу, я подбежал к ней. Её окровавленное тело недвижно лежало на черном асфальте, на холодном бездушном и равнодушном асфальте бесконечных серых улиц этого гребанного, бессмысленно существующего городка. Упав на колени я приподнял её голову, глаза были закрыты. Я громко кричал, просил прощения… Мои крики улетали в пустоту серого неба, вот-вот прольющего на грешную землю слезы ангелов смотрящих сверху на этот черный пустой городишко.
Медленно открыв свои большие потускневшие, голубые глаза, она почти шёпотом произнесла: «Прости… но жизнь без тебя… мне не нужна…» …Её помутневшие глаза снова закрылись. Больше она не сказала ни слова. Я крепко прижал её к себе, её, всю в алой теплой крови…
Медленно подняв голову я взглянул в маленькое окошко двери. В палате свет был потушен. Над дверьми висела табличка с номером-013. Собравшись с силами я встал со скамьи и не спеша подошел к дверям палаты. Заглянув в окошко я увидел её… Она неподвижно лежала на кровати, в серебряном свете луны, который проникал в палату через окна. Её гладкая, нежная, некогда розоватая, а теперь бледная, кожа под светом луны казалась серебряной. Осторожно толкнув дверь, я осторожно вошел в палату. Подойдя к её постели, я рухнул перед ней на колени… В тишине раздавались негромкие писки аппарата для измерения пульса. Сердце билось очень слабо… Я взял обеими руками её левую руку, она была холодной… На лице возвышалась кислородная маска, которая даже не запотела изнутри. Гладя её голову, её черные до подбородка волосы, я не отрываясь смотрю на неё, отчаянно надеясь, что она подаст хоть малейшие признаки сознания…
– Юки… – тихо произношу я. – Глупышка… Что же ты наделала?.. Зачем ты так с собой?.. Я не стою ни одного дня твоей жизни…
Несколько минут я молча смотрел на неё… Врачи сказали, что состояние критическое… Множество переломов, в основном внутренних. Сразу же после госпитализации ей была сделана срочная операция. Одно ребро сломавшись вошло в легкое… Было остановлено множество внутренних кровотечений. Чуть позже мне сказали и про жуткое сотрясение мозга. Сейчас её жизнь висит на волоске… Лишь аппараты искусственного жизнеобеспечения не дают ей уйти…
– Юки… – сказал я и положил голову ей на живот, -Я знаю, ты меня слышишь… Просто не можешь ответить… – я взяв её левую руку, приложил её к своей щеке. – Пожалуйста… прости меня… умоляю… Прости мою никчемность, мою слабость… Всё это из-за меня… Люди шептались за моей спиной, распускали грязные слухи, подлые намеки, упрекали, настраивали меня против тебя… И я не выдержал… Мои богатенькие родители не желали чтобы я виделся с тобой… Но мне абсолютно безразлично что ты сирота. Ты ведь знаешь, что мне нужна только ты, а на всё остальное мне наплевать… Помнишь, когда родители окончательно запретили мне видеться с тобой?.. Помнишь, как я посреди ночи прибежал к дому, за хозяевами которого ты ухаживала?.. Я целый час бросал камешки в окно… Я помню твою радостную, сонную мордашку, когда ты наконец выглянув из окна увидела меня… В ту же ночь я увез тебя к себе на квартиру… Родителям пришлось смириться, но они всё равно относились к тебе как к врагу… И в один день… я просто не выдержал… Всё что во мне накопилось, я выплеснул… на невинную, беззащитную мою глупышку… Юки… Умоляю… прости меня… – по щеке потекли горькие слезы отчаяния…
Мы идём с ней по весеннему парку, она обнимает меня. Но я неожиданно отталкиваю её от себя и вдруг, она куда-то исчезает… Я зову её, но она не возвращается. Я упал на колени обхватив голову руками. Стоя на четвереньках я вытянул руку вперед и тихо сказав: «Прости…", я медленно обернулся в пыль и ветер немедля развеял меня… Вдруг начался дождь. Парк, минуту назад окрашенный в весенние краски, постепенно помрачнел. Листья деревьев почернели, а земля окрасилась в темно-кровавый цвет. Небо теперь темно-серое. И вот, вдруг, будто из неоткуда, появляется Юки… На ней черное, похожее на подвенечное, платье. Вдруг она взмывает в воздух и только сейчас я замечаю… что за её спиной большие белые крылья… Она летает по безжизненному пустому парку. Ничего не найдя, она зависает в воздухе опустив голову. Дождь внезапно прекращается. И так же внезапно я замечаю, что Юки… плачет. Плачет кровавыми слезами… Её слезы падают на красную землю и через некоторое время, на их месте вырастают черные острые, как бритва, скалы. В один момент она поворачивает голову и смотрит на меня… Её крылья чернеют и постепенно сгорают. Горящие перья медленно опускаются на землю цвета запекшейся крови… Она смотрит на меня холодным, пустым, мертвым взглядом печали и отчаяния… и плачет… кровью… плачет и медленно сгорает… Её крылья уже догорели, от них остались лишь обугленные обрубки… Она закрыла потускневшие глаза цвета неба. И вдруг, она устремилась вниз, на черные острые как копья скалы..! С каждой секундой она неслась к ним всё быстрее и быстрее…
