Птица с шипом терновника в груди повинуется непреложному закону природы; она сама не ведает, что за сила заставляет ее кинуться на острие и умереть с песней. В тот миг, когда шип пронзает ей сердце, она не думает о близкой смерти, она просто поет, поет до тех пор, пока не иссякнет голос и не оборвется дыхание. Но мы, когда бросаемся грудью на тернии, – мы знаем. Мы понимаем. И все равно – грудью на тернии. Так будет всегда.
Колин Маккалоу “Поющие в терновнике”
Мужество – это когда заранее знаешь, что ты проиграл, и все-таки берешься за дело и наперекор всему на свете идешь до конца. Побеждаешь очень редко, но иногда все-таки побеждаешь.
Харпер Ли “Убить пересмешника”
Все же в этом ублюдском мире, во всей этой мышиной возне и суете, во всем этом навозе встречаются иногда поразительно красивые вещи, радующие человеческий глаз, и беда многих в том, что они об этом забыли.
Стивен Кинг “Рита Хейуорт, или Побег из Шоушенка”
Иногда же в нас пробуждается страстное, необузданное желание поднять веки и увидеть совершенно новый мир, который в темноте ночи переродился, к нашей радости, в нечто иное или обрел новые тайны. Мир, в котором прошлому нет места, либо же оно существует отнюдь не в форме обязательств или сожалений, ведь даже воспоминание о радости отдает горечью, и память о наслаждении причиняет боль.
Оскар Уайльд “Портрет Дориана Грея ”
Когда ты главный, тебе приходится думать и надо быть мудрым, в этом вся беда. То и дело надо принимать быстрые решения. И тут поневоле будешь думать, потому что мысли – вещь ценная, от них много проку.
Уильям Голдинг “Повелитель мух”
– Ну конечно, у меня есть муж. Вы все его знаете. Хорош, правда? Все время грозит, что расправится с теми, кого не любит, а сам не любит никого.
Джон Стейнбек “О мышах и людях”
Свое счастье он носил как маску, но девушка схватила ее и умчалась по газону, и теперь уж невозможно постучаться в двери ее дома и попросить эту маску назад.
Рэй Брэдбери “451 градус по Фаренгейту”
Жгучий брюнет обхватывает Синди своими крепкими руками и шепчет непристойности ей на ухо, обжигая дыханием.
Они познакомились совсем недавно, и, несмотря на то, что она знает про недопустимость секса на первом свидании, жажда побыть в интимной близости с этим красавцем перечеркивает все принципы порядочности, и девушка уже готова на все ради умопомрачительных ощущений. Да, и пара коктейлей тоже сыграла свою особую роль. Как же подруги ей завидовали, когда она с крутым красавцем под руку покинула этот злосчастный клуб!
Его внутренний магнетизм очаровал ее, и она просто не могла с ним не пойти: не нашлось бы слов отказать ему. Парень повел избранницу в свой особняк, и ее челюсть отвисла при виде всей роскоши, в которой он пребывал. Синди ценит в людях духовный мир, но если говорить откровенно, то, как и любого человека, ее привлекает и материальная сторона. Это не значит, что за деньги и алмазы, она ляжет под старика или некрасивого юношу, но они тоже играют свою важную роль. Да и разве в данном случае могли найтись явные причины отказа от удовольствий? Он чертовски хорош собой.
Парень скользнул пальцами по хрупкой спине, приближаясь к ее упругой попе, над проработкой которой она проводила долгие и утомительные часы в спортивном зале, и притянул Синди к себе так близко, что девушка почувствовала выпирающий бугорок на его джинсах.
Не дав опомниться и передумать, парень помог особе справиться с платьем, а затем зубами стянул с нее белоснежные трусики марки “Victoria Secret”. Теперь дороги назад нет, и она рада, что ее первый раз будет с ним…
Ей просто осточертело оставаться девственницей в мире, где это считается чем-то плохим и унизительным. Все ее подружки уже не раз имели интимные отношения с различными парнями, и во время разговоров на любовные темы, ей становилось неловко и неприятно от мысли, что до сих пор ей не посчастливилось оказаться в постели с тем, кто сделает из нее женщину. Девушка всего лишь желала почувствовать себя счастливой и нужной кому-либо…
Он знал, как двигать языком, а Синди оставалось, закусив губу, наблюдать за ним сверху вниз, время от времени поглаживая парня по макушке. По правде говоря, мужчина, способный думать и о женщине во время секса, многого стоит. Она будет благодарна ему за такую чуткую и страстную прелюдию и даст ему всю себя во всех позах. И если сейчас все так гладко идёт, то, что же ждёт ее через считанные минуты во время основного процесса?
– Пожалуйста, продолжай, – прошептала девушка срывающимся голосом. Она не могла найти себе места, ноги сводило, и неведомые ранее чувства пытались разорвать ее на части и вырваться наружу в виде безумных и сладких для уха стонов.
– Не думала, что кому- то до такой степени понравится лекция по финансам, – произнесла женщина средних лет в строгом костюме. Такие надевали инспектора в старых фильмах про КГБ. – Синди Клэр, я понимаю, что сон важен для молодого и… необузданного организма, но если ещё раз увижу нечто такое на своих парах, то вам останется учиться только в своих же самых смелых мечтах!
– Извините, – промямлила студентка под рокот смеха однокурсников. Вряд ли ее слова оказались услышаны педагогом, которая удовлетворилась злорадством. Но каким же ярким оказался сон, что до сих пор по телу бегали мурашки и зудело там, где с любовью и трепетом касался красавец!
– Ребята, ко вторнику мне нужно, чтобы вы выучили наизусть все термины, которые мы проходили в течение семестра. И как я уже говорила ранее, Лола Штейн никогда, НИКОГДА, не берет взятки и подношения. Надейтесь на бога, но не оплошайте. Советую подготовиться тщательно.
– В последнее время ты витаешь в облаках, – сказала Эмори Хэнкс, ее лучшая и, наверное, единственная по-настоящему преданная подруга во всем гребанном свете. Они знакомы с детства, и прошли долгий путь с детского сада до университета. Остальных девчонок, с которыми ей по жизни приходилось пересекаться, она считала всего лишь знакомыми. – Не влюбилась ли ты случаем?
Когда речь идёт про любовь, Синди Клэр первым делом замыкается в себе. Так уж вышло, что в ее семье отцом всегда высмеивались, как отношения между полами, так и институт брака. Его сальные шутки про жен, мужей и домашний быт, которые он любил поведывать своим обрюзгшим друзьям, сыграли с дочерью плохую шутку; по странному стечению обстоятельств ей хотелось избегать тем, связанных с любовью. Она боялась этой темы, как стада голодных волков.
– Да, что ты! Брось! – ответила девушка, на щечках всплыл румянец.
Если говорить про саму Эмори, то ей катастрофически не везло с парнями. Девушка постоянно попадала в плеяду абсурдных ситуаций, из которых едва выбиралась сухой. При всей своей миловидности Хэнкс притягивала к себе конченных типов, которым нужен был только секс. Они не приносили на свидания ни букетов роз, ни подарков; сидели с ней в дешевых общепитах, а она велась на их обещания о лучшей жизни, на их романтическую ложь, льющуюся как мед в ее уши и засыхающую там же, после чего она уже переставала осознавать какие у этих жеребцов планы на нее на ближайшие несколько вечеров. Она, как дурнушка, верила им, в их искренние чувства, прокручивая в голове плеяду причин их скрытности и излишней занятости, и даже после того, как те не брали сутками телефон, могла выследить нужные адреса и выжидать там ребят, которые буквально посылали ее куда подальше.
