К своим годам я усвоил несколько очевидных вещей из категории «никогда». Первое — не заводи романов на работе; второе — не мешай соленые огурцы с молоком; третье — не спорь с друзьями-придурками, потому что можешь проиграть и оказаться в дурацкой ситуации. Вот, например, как сейчас:
— Трусы! — командует Олег, подставляя раскрытый пакет, в котором уже лежат мои джинсы и футболка, — снимай.
— Не хочу! — сердито запахиваю полы старого плаща. Где он такой раритет отыскал, даже думать страшно.
— Та-ак, Диман, записывай. Крапивин сдрейфил.
— Не сдрейфил.
— Спекся!
— Да не спекся я!
— Готов сбежать!
— Иди к черту! — рывком стягиваю боксеры и швыряю в пакет, — все, доволен?
— Ага, — ржет он.
Мне тоже было смешно пару часов назад, когда праздновали встречу, а сейчас как-то уже не очень. Проветрившимися мозгами понимаю, что затеяли мы редкостную ерунду, за которую может очень крепко прилететь.
— Значит так, твоя цель за пятнадцать минут напугать пять представительниц женского пола. И желательно, не попасться в лапы стражам порядка.
Я уныло смотрю на кованую ограду парка, за которой шумят деревья, и думаю о том, что больше никогда не пойду развлекаться с этими двумя идиотами. Ни за что.
— Почему именно здесь? Тут людей мало.
Я бы предпочел всех пятерых сразить за один раз и смотать удочки.
— Нормальная тут проходимость, — Диман показывает большой палец, — как раз чтоб повеселится.
— Если что-то пойдет не по плану — разбегаемся. Мы будем ждать тебя за гаражами, через две улицы. Там все и вернем, — подхватывает Олег и весело размахивает пакетом, в котором лежат мои шмотки, потом сует мне в руки черную маску, — У тебя пятнадцать минут. Время пошло.
Я пролез через дырку в заборе и шмыгнул за первые попавшиеся кусты. Где-то за спиной давились от смеха мои безбашенные друзья. Им было весело, мне — немного стремно, но о том, чтобы отказаться и речи не шло. Чтобы Крапивин со спора соскочил? Да не бывать этому!
Воровато оглядываясь, я добежал до кривой липы и выглянул, оценивая поле боя. Слева куст, справа куст, посередине широкая тропа. Идеально.
По дорожке как раз кто-то приближался. Я слушал быстрые уверенные шаги и готовился к первому выходу — нацепил маску, подтянул сползающие носки, проверил все ли в порядке под плащом. Крапивин-младший что-то приуныл. Скис бедолага, предчувствуя очередное приключение.
— Ничего, пятнадцать минут позора и мы свободны, — пробухтел я, грустно глядя на своего боевого товарища, — главное начать.
Сейчас, вот сейчас. Еще секунду. Еще. Никак не удавалось собраться духом…
Хорошо, что задержался и не выпрыгнул, потому что из-за куста вышел мужик весьма внушительной комплекции. Я только успел присесть за шершавым стволом. Фуух, не заметил! Этот хмырь — здоровенный как бизон, ушатал бы меня одной левой!
Дождался, когда он уйдет и снова высунулся из своего укрытия.
Опять кто-то шел. Судя по перестуку каблучков, точно женщина. Оглянулся, чтобы убедиться — парни на месте, ржут, ждут шоу. Давай, Крапивин, не дрейф. В универе и не такие шутки откалывал. Зато, будет, что вспомнить.
Погнали.
Я даже плащ толком не успел распахнуть, как она завизжала и бросилась бежать.
Это раз.
Потом шла еще одна. Тоже заорала, как резаная, и поскакала прочь.
Это два.
Следом, громко отчитывая кого-то по телефону, появилась взрослая женщина в строгом деловом костюме. При моем появлении, она только рукой махнула, пренебрежительно фыркнула, дескать видала и побольше, и дальше пошла, даже не прибавив шага.
— Ну и ладно, — обиженно просопел я. — все равно, это три.
Дальше один за другим валили мужики, и мне приходилось отсиживаться, а потом появилась «жертва номер четыре».
Худенькая, среднего роста, в джинсах и широкой бесформенной футболке. Не блондинка, не брюнетка, не рыжая. Никакая. Обычная.
Она шла, уткнувшись в телефон и что-то там старательно набирала. Именно поэтому пропустила момент, когда я вышел из своего укрытия и встал прямо перед ней.
— Та-дам! — распахиваю полы плаща.
Она останавливается, медленно поднимает взгляд сначала на мою мужскую красоту, потом на лицо, снова на красоту. Краснеет, как рыба хватает ртом воздух, пытаясь выдавить из себя хоть звук, и начинает пятиться.
Я для устрашения рычу, тогда она срывается с места и, не разбирая дороги, бросается в кусты.
Это четыре.
Оставалось всего пару минут из отведенных пятнадцати, и мне срочно нужна пятая, чтобы выиграть спор. К счастью, она не заставляет себя долго ждать.
Слышу торопливые шажки, готовлюсь и — хоба! — плащ снова нараспашку.
Что происходит дальше, я понимаю с трудом. Сначала до меня доходит, что это не новенькая, а та, что под номером четыре. И ни черта она не похожа на жертву. В глазах огонь, губы решительно поджаты. Затем замечаю в ее руках веник, который она держит салфеткой. Потом понимаю, что это не просто веник, а крапива, и едва успеваю свести руки, прикрывая самое ценное. Зато прилетает по груди, по шее и даже морду немного цепляет.
На этом маленькая злая фурия не останавливается. Хлесть по голым ногам. Я аж подскочил и возмущенно гаркнул:
— Эй!
А ей плевать на мои крики. Веник жгучий поудобнее перехватила и пошла в наступление.
Я попятился, а потом и вовсе побежал от нее, оглядываясь и высоко задирая ноги в попытках увернуться. Зараза не отставала.
— Я тебе покажу та-дам. Я тебе, блядь, устрою! — и снова крапивой по ногам.
Ай. Епть! Больно!
Тут я вспомнил, что вроде как спортсмен, и вроде как имею разряд по легкой атлетике, и стометровку за одиннадцать секунд покрываю. Плащ поплотнее запахнул и рванул от этой бестии со всех ног, очень быстро оставив ее позади.
До прорехи в ограде было далеко, поэтому решил идти напрямую.
Вот тут-то и выяснилось, что бегун я хороший, зато прыгун — не очень.
Нет, через ограду перемахнуть мне труда не составило — рывком подтянулся, пролетел над забором, как птица. Да только про плащ забыл.
Зацепился низом за резной штырь…и повис, сильно приложившись задом об прутья. А сзади неумолимо приближался топот каблучков.
— Попался, — прозвучал голос демоницы, — эксгибиционист проклятый!
И хлесть по жопе.
Так мне не прилетало даже в детстве, когда дед за очередную шалость нас с братьями крапивой по деревне гонял.
Черт!
Я задергался, пытаясь освободить проклятый плащ. Бросить бы, да без него никак нельзя. В одних носках и маске точно далеко не уйдешь.
Пока брыкался — еще пару раз получил веником. Позорище, блин. А уж как жжет! Хорошая попалась крапива, качественная.
Рванул со всей дури. Раздался треск раздираемой ткани, я повалился на асфальт, тут же откатился в сторону и вскочил на ноги, гневно оборачиваясь к своей преследовательнице.
— Ты! — в праведном гневе тыкал в ее сторону пальцем, — Ты!
