И был обманут человек…
Железная дверь камеры с лязгом отворилась, и Мади буквально втолкнули внутрь. Потеряв равновесие, он споткнулся о собственные ноги и упал на холодный бетонный пол. В тусклом свете камеры он разглядел ещё одного заключённого, скрючившегося калачиком на полу. Его одежда была изношенной, словно не раз видевшей худшие дни. Грохот падения разбудил спящего.
– Что вы творите? – недовольно пробормотал незнакомец, сонно приподняв голову.
– Лежи тихо, дурак! – раздался грубый голос дежурного, прежде чем дверь с грохотом захлопнулась.
– Не дают спать, – проворчал человек на полу, подтянул ноги и вновь погрузился в дремоту.
Мади, поднявшись на локти, уселся, прислонившись к сырой стене. Мысли в его голове метались, как испуганные птицы, и каждая уводила в тупик. Ему казалось, что он пытается распутать клубок, в котором давно затерялись концы. Тусклый свет камеры, шаги полицейских в коридоре, застывший дежурный на посту – всё это наваливалось, будто усиливая его смятение.
Мади машинально провёл рукой по лицу и начал нервно чесать голову. Он молчал, потому что не находил слов. Не любил говорить много и прежде, а сейчас молчание стало спасением. Где-то в подсознании тлел вопрос: Как я дошёл до такого?
Проснувшись рано утром, Мади говорил сам себе, что ему никто сегодня не испортит настроение. Но кто бы мог подумать, что он глубоко заблуждался.
Мади сам себя ударил по щеке. Видимо, ударил так сильно, что от шума пощечины тот человек на полу снова проснулся, посмотрел на него и сказал:
– Ты что гонишь? – и снова закрыл глаза.
А у Мади разболелась щека от удара, но он как бы пришел в себя и начал раскладывать свои мысли по полочкам.
Мади захотелось узнать, который час. Он вспомнил время на телефоне у задержавшего его полицейского, когда тот включал его и позвонил кому-то. Если считать, что после этого прошло где–то примерно минут двадцать пять, сейчас должно быть четыре часа ночи.
Мади: оправданный
Сегодня Мади проснулся позже обычного, время показывало уже десятый час. Каждый вторник Сулу приходила на психологическую консультацию в 10.30. После вчерашней встречи одноклассников Мади еле поднял сильно болевшую голову. Только из-за Сулу он поспешил на работу. Если бы это был бы другой клиент, он мог бы поменять и время приема, но с ней нельзя так поступать. Мади окинул взглядом свою комнату. Одеяло валялось на полу, шторы на окнах полностью закрыты, по дуновению свежего воздуха он понял, что окно открыто. Рубашка и брюки валялись там же, где он снял их позавчера, прямо у двери. Везде по комнате валялся мусор, который не выбрасывался месяцами. На стене пустовало место телевизора, он сдал его на ремонт две недели назад, но ему лень было его забрать. Его день начался обычно, как и другие дни, не считая одного обстоятельства.
Обычно он в свой офис приходил рано, к 7 часам, а сегодня добрался только к 10. В офисе не было ничего особенного: место для клиента, его место, дверь на выход и компьютерный стол. Ничего лишнего. Он уселся на свое кресло, посмотрел на тикавшие часы. Через минут десять должна подойти Сулу.
В офисе до прихода клиентки не происходило ничего необычного. Мади взял в руки журналы, лежащие на столе. «Красота нашей Вселенной», «Мудрец арифметики», «Микробиология» и т.д. Мади не понравились непривлекательные названия статей. Так он открывал страницы за страницей, не останавливаясь ни на одной, и вдруг его взгляд упал на одну заинтересовавшую его статью. На странице была фотография МРТ мозга человека и статья называлась: «Суперпамять: суперсила ничего не забывать». Не сказать, что название тоже красиво звучит, но видно, что старались.
– Суперпамять… – сказал Мади вслух, – хорошо звучит.
Поэтому только Мади начал читать статью. Но не успел прочесть и трех строк, он в окно увидел подъехавший к офису Лексус с номером 777ААА07, никогда не опаздывающей Сулу. Мади только никак не мог определить марку машины. Он быстро собрал журналы в стопку, прибрался в офисе. Немного погодя послышался звонок входной двери.
Мади открыл дверь, и в его кабинет вошли Сулу и её сын Сакен. На их лицах отражалось раздражение: мать была сердита на сына, а он, в свою очередь, не скрывал своего недовольства ею. Однако, переступив порог, Сулу, проявляя уважение к своему психологу, мгновенно сменила выражение на приветливую улыбку.
– Добрый день, господин Мади. Как ваши дела? – начала она своим неизменно учтивым и выразительным тоном, который Мади всегда находил особенным.
– Благодарю, жив-здоров. А вы как? – ответил он, привычно отмечая её манеру говорить: спокойную, тщательно обдуманную.
Сулу тяжело вздохнула:
– Как видите, Сакен в последнее время стал вытворять такое, что я уже не знаю, что делать.
Мади хорошо знал семью Байзаков – эту состоятельную и влиятельную фамилию, – ведь почти каждый её член бывал его клиентом. Но никто не доставлял госпоже Сулу столько хлопот, как её младший сын.
– Устраивайтесь, – предложил он, указывая на места для гостей. Затем повернулся к подростку, чей вид явно свидетельствовал о напряжении, и задал привычный вопрос:
– Как ты, Сакен?
Сакен никак не отреагировал: не поднял голову, не взглянул на него, словно психолог был невидимкой. Мади, привыкший к подобному поведению юноши, не подал виду, хотя про себя подумал с легким раздражением: Ай, эти Байзаки, моя вечная головная боль.
Его всегда интересовала эта семья, особенно её успех и богатство. Он знал, что их состояние начиналось в бурные девяностые годы, когда Турсын Байзак, глава семейства, умело воспользовался возможностями новой эпохи и построил своё дело. Порой, бывая у них в гостях, Мади не переставал удивляться роскоши, которую ему довелось видеть: позолоченная посуда, столы с изысканной резьбой, картины, чьей ценности можно было лишь догадываться, и хрустальные люстры, освещавшие просторные залы.
Эти детали делали Байзаков не просто клиентами для Мади, но и предметом особого профессионального и человеческого интереса. Однако их богатство вовсе не исключало проблем, которые он исправно помогал решать.
Как только Сулу вышла из кабинета, оставив Сакена с Мади, в комнате установилась напряжённая тишина. Юноше было пятнадцать, и он принадлежал к тем, кого называют «золотая молодёжь»: с самого рождения он ни в чём не знал отказа, все его прихоти исполнялись беспрекословно. Мади уже давно понял, что именно это стало причиной частых визитов Сакена к психологу.
– Сакен, что тебя беспокоит? – сдержанно начал Мади.
Это была их первая встреча в кабинете – раньше они виделись только на домашних приёмах. Мади всегда раздражал внешний вид Сакена: в нём читалась нарочитая небрежность и одновременно скрытая издёвка. Когда Сакен поднял взгляд, его глаза искрились враждебностью, а уголки губ растянулись в едва заметной, вызывающей улыбке. Увидев это, Мади почувствовал, как кровь застучала в висках.
