Когда я пошла в школу, одновременно с зеркалом и письменным столом мне купили большую политическую карту мира. Карту и зеркало повесили рядом. Чтобы карта не деформировалась, к верхнему и нижнему краю плотного глянцевого листа прибили деревянные планочки. Выглядело это очень солидно.
Если со столом и зеркалом всё понятно – стол нужен для учёбы, а без зеркала в комнате женщины, пусть и маленькой, вообще невозможно, – то смысл покупки карты от меня ускользает. А спросить уже некого.
Эта карта жила в моей комнате все 10 школьных лет. А может, и дольше. В детстве я часто её рассматривала, и потом взгляд постоянно упирался в неё. Но она была для меня некой вещью в себе, совершенно самостоятельной и никак с моей жизнью не связанной. Она не пробуждала во мне желания куда-то поехать – в соседнюю страну или на другой материк. Ни приключенческие романы, которые я обожала и поглощала один за другим, ни скучные уроки географии не наводили меня на мысль о том, что я тоже могу путешествовать. Всё это было слишком абстрактно для меня, слишком далеко и нереально.
Мы никогда никуда не ездили. Может, поэтому я подсознательно запретила себе об этом мечтать, а карта так и осталось просто картинкой на стене, мозаикой из ярких квадратов-стран.
Но детство, слава Богу, конечно: начав работать, я стала и путешествовать. Сейчас, когда я пишу этот текст, мой багаж – 17 стран. Не очень много. На то были причины.
По дороге из Нижнего Новгорода в Болдино, осень 2020.
Герои рассказов, собранных в этой книге, тоже куда-нибудь едут, откуда-нибудь возвращаются, переезжают, или что-нибудь важное происходит с ними не дома. Но, как бы я ни любила путешествия, для меня и моих героев они – фон жизни, а не её суть.
А в чём же суть?
В отношениях. Мои рассказы больше всего об этом. Именно тема отношений кажется мне самой интересной. Я не запускаю своих героев в космос, не отправляю в прошлое, будущее или в магические миры. Отношения моих героев с собой и другими порой настолько запутаны, драматичны и сложны, что пусть уж разбираются с ними в реальности. Для начала. Когда разберутся, может, я придумаю им задание посложнее.
Здесь 15 рассказов, написанных в 2018—2021 годах. Если вы читаете эту книгу, потому что знакомы со мной, то в каждом или почти в каждом рассказе увидите меня. И чем ближе мы знакомы, тем яснее вы увидите.
Меня это немного смущает. Раньше больше смущало, но потом я прочла у Алексея Сальникова в романе «Опосредованно», как
«его герои тащили всё в койку и в стихи»
и аж рассмеялась от облегчения. Ну, конечно! О ком же ещё писать, как не о себе? Но не волнуйтесь, это не автобиография. И нет, не все рассказы грустные.
Если мы незнакомы, и вы взяли эту книгу случайно или по совету кого-нибудь из друзей, то предлагаю вам такую игру: попытайтесь узнать не меня, но себя в героях. Представьте, что всё это случилось с вами. Что бы вы делали, как повели себя? Писатель – хитрец и провокатор, не даёт ответы, а только ставит вопросы. Ответ у каждого будет свой.
Купить билет в Киев и всю неделю мысленно напевать: «Пятница, 12 – поезд, пятница, 12 – поезд!». В четверг вечером завести будильник на 9.00.
Утром в пятницу выключить будильник и проснуться в 10.50.
Пописать, впрыгнуть в сарафан, лихорадочно глотнуть воды. Возблагодарить мужа за нудные уговоры – мол, собери всё заранее. Нестись две трамвайные остановки, обгоняя пробки. Мчаться по эскалатору вниз. Нервно притопывать в вагоне метро. Взвиться молнией наверх. Выскочить к тупикам, пытаясь понять, куда дальше. Изумиться пустоте.
И осознать: пятница – завтра!
Как и на чём куда-то доехать – этим всегда занимался муж. В этот раз я тоже не вмешивалась и только на платформе узнала, что поезд у нас проходящий. Долгая, минут сорок, стоянка, пассажиров немного, наше купе ближайшее к проводникам и туалету. Но я всё равно была недовольна.
Полночь. Два места в купе заняты. Почему-то я сразу поняла, что эти люди вместе. С верхней полки на меня смотрел волосатый живот, нависающий над брючным ремнём. Внизу кто-то тихонько возился, то и дело подтягивая сползающее одеяло.
Муж включил ночник и начал пристраивать под нижней полкой наши чемоданы. Он двигал их туда-сюда, менял местами, как будто играл в гигантские пятнашки с всего-то двумя фишками. Почему он так долго копается? Мне казалось, мы разбудили того, кто спал на нижней полке, и хотелось быстрее устроиться. Не было никакого шанса вести себя бесшумно с двумя чемоданами в узком пространстве купе, но с каждым движением мужа я всё больше раздражалась.
Наконец чемоданы удалось уместить. Я взялась за пакет с постельным бельём, который оглушительно шуршал, но муж сказал: «Подожди, зай. Тут что-то с полкой не так. Она слишком узкая». Он давил на полку с разных сторон, дёргать её, а я шипела ему в ухо: «Что ты делаешь? Зачем это? Объясни мне! Оставь всё как было!» Он молчал, я злилась, а на соседней нижней полке по-прежнему кто-то возился.
В итоге муж нашёл какой-то рычаг и опустил мягкую спинку. Полка перестала выглядеть уютным диваном, зато теперь её ширины было достаточно для моего немаленького тела. Это ведь только муж не замечает 20 килограммов, набранных за годы жизни с ним.
Мы быстро справились с бельём, по очереди сходили в туалет и улеглись, пожелав друг другу спокойной ночи. Я погасила свет.
Не прошло и двух минут, как с нижней полки вскочила – теперь это стало очевидно – женщина. По той ярости, с которой она метала наверх свои вещи, я поняла, что она уже несколько часов пыталась уснуть на узкой неразобранной полке. Поэтому у неё всё время сползало одеяло – ему просто не было места.
Чтобы помочь ей, я включила свет.
Моя ровесница. Длинные чёрные волосы, тонкие руки, узкие щиколотки и мягкое, рыхлое тело, которое эти тонкие птичьи косточки защищает. Тело, которое и обнимать-то страшно: ещё сломаешь что-нибудь.
– Как вы это сделали? – она тут же обернулась ко мне. – Я так мучаюсь! Я не знала, что…
Мой муж свесил ноги с верхней полки.
– Нет, не вставайте! Только скажите, как сделать.
– Вон там кулачок, поверните.
Она проследила за рукой мужа, нашла механизм, мгновение – и её полка стала такой же широкой, как моя.
– Ну всё, выключайте, – повернулась она ко мне. – Спасибо вам огромное!
Только тут я заметила, что мы всё время говорили шёпотом. По инерции, наверное: ночь, темнота. Её мужа мы трое не побеспокоили: всё происходило под аккомпанемент его храпа.
В половине седьмого я проснулась и решила, пока все спят, почистить зубы и умыться. А вернувшись, почувствовала, как душно у нас в купе. Вышла в коридор, поскреблась к проводникам и попросила чаю, пообещав заплатить попозже. Пристроилась у окна, поставила стакан в фирменном подстаканнике на перила, но держала его – перила-то круглые.
