Борис Иванович пил на кухне чай, когда раздался звонок в дверь. Чертыхнувшись про себя и помянув, плохим словом того, кто пришел к нему так рано, он пошел открывать. Подойдя к двери, он почему-то сразу ее открыл, хотя никогда так не делал. Он был мужчиной крупным, слегка за пятьдесят и обладал весьма скверным, по мнению соседей, характером, Именно по этой причине с ним в доме старались не общаться, и точно не могли его побеспокоить в такой ранний час.
На пороге его квартиры стояла самая натуральная смерть, вернее не так именно Смерть с большой буквы. Фигура в черном балахоне, до пола, низко опущенном капюшоне, скрывающем все под собой. Из-за спины выглядывала коса. Именно она и привлекла внимание Бориса Ивановича. Он вспомнил, как сам, будучи подростком, косил траву дедушкиным кроликам. Так вот там коса была инструментом, а тут. Тут скорее это было или произведение искусства, или очень дорогим и редким оружием. Матово-черное лезвие, слегка искривлялось, и создавалось впечатление, что поглощало свет вокруг себя. Древко было из металла, на первый взгляд похожего на серебро и та часть, которую было видно, была покрыта письменами, орнаментом и какими-то иероглифами. Рукоять косы терялась за спиной визитера.
– Седня, что внеплановый х…ёуин? – спросил он фигуру.
– Мужик ты опух? Лето ж на дворе, или ты у меня тыкву на голове увидел? – вопросом на вопрос ответила фигура, приятным женским голосом. – Может, пригласишь даму в дом?
Борис Иванович пожил на свете и не доверял лишь бы кому, а уж тем более не приглашал к себе в дом.
– А не пошла бы ты на, дама?
И захлопнул у нее перед носом дверь. На душе было как то не по себе, и потому он все же посмотрел в глазок. На площадке было пусто. Только Борис Иванович облегченно выдохнул, и тут:
– Не вежливо захлопывать дверь перед дамой, раздался у него за спиной тот же приятный женский голос.
От неожиданности Борис Иванович вздрогнул и обернулся. Гостья стояла в портале, ведущем в кухню, и коса теперь была у нее в правой руке. И снова он уставился на косу, позабыв на мгновение о той, которая держала ее в руке. А посмотреть было на что. Все древко было покрыто росписью и орнаментами, каких он точно не видел в своей жизни.
– Это серебро? – спросил он от неожиданности.
– Слушай Борис Иванович, тебя сейчас только это интересует? – голос гостьи казался удивленным. А тебя не смущает, то, что у тебя Смерть на кухне стоит?
Борис Иванович прошел мимо нее на кухню и сел на прежнее место. Чай уже остыл, и он поднялся к чайнику.
– Чай будете? – спросил он гостью. – Есть правда только черный, я всю эту зеленую китайскую лабуду не признаю, так будете или как?
Смерть села напротив него, прислонив косу к кухонному пеналу. Теперь она перегораживала портал, препятствуя выходу с кухни. Борис Иванович еще подумал, что идея с этими порталами была по сути идиотская, но жена настояла. Теперь жена в основном жила в Париже, а он вел дела на родине.
– А нервы у тебя железные, уважаю.
Гостья извлекла, откуда-то, из под балахона планшет, в серебряном чехле, весь расписанный письменами и рунами, да еще и с черной пентаграммой на обратной стороне.
– Я за тобой лично не просто так пришла. Человек ты Борис Иванович, не совсем понятный. Потому меня и послали проверить, так сказать данные, и если все совпадет, то забрать тебя. То есть, как ты понимаешь умертвить.
